«Их реально доводят»: как Вологодчина стала столицей личных банкротств

«Я уже вешаться хотела и чего-то [духу] не хватило. Столько долгов, все звонят, все пишут», — рассказывает Анна из небольшого поселка Вожега (имя изменено по просьбе героини).

Вожега — маленький поселок примерно в 170 километрах от Вологды. Здесь живут около 6 тысяч человек. В поселке работают минимум пять микрофинансовых организаций.

Несколько лет назад Анна приехала сюда из соседнего городка — консультировала и обучала продавцов сети «Магнит», а заодно работала завхозом. В Вожеге она познакомилась с Виктором и решила остаться.

Они поженились и купили квартиру в ипотеку в Вожеге. Кредит оформили на Анну, так как Виктор получал лишь «серую зарплату». Он занимался строительством и ремонтом и ездил на заработки в Москву.

Анна же получала около 18 тысяч рублей в месяц, из которых 12,6 тысяч рублей отдавала за ипотечный кредит. Муж раз в несколько месяцев высылал ей небольшие, по ее словам, суммы денег. Анна исправно платила ипотеку, но на оплату «коммуналки» уже не хватало.

Прошло уже несколько лет. Эта комната с земляным полом так и стоит. Виктор ремонт забросил, начал пить, громил квартиру, выкидывал мебель и бил Анну.

«Товароведом работаешь, на складе можно принимать товары, заныкаешься там и не видно фингалов», — так она описывает свою жизнь.

Покой для нее наступал, когда муж уезжал в Москву на заработки. Анна жила в одной из комнат, где сохранился пол.

В один из приездов Виктор тайком забрал ее кредитную карту и потратил 60 тысяч рублей. Возвращать этот кредит возможности уже не было.

Она сбежала от мужа к старому другу, за которого через какое-то время вышла замуж и забеременела.

Платить за ипотеку в декрете она уже не могла, у нового мужа был свой кредит за квартиру. Банк подал на нее в суд, ей начали звонить сотрудники банка, а затем и судебные приставы.

О возможности объявить банкротство Анне по телефону рассказала представитель банка. «Выход только такой — или в петлю, или банкротство», — вспоминает Анна.

Закон о банкротстве физических лиц — положения, введенные в 2015 году в федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)». Они дали возможность россиянам получить статус банкротов — в тех случаях, когда суммарный объем задолженности превышает 500 тысяч рублей, а просрочка составляет более трех месяцев.

Гражданин, признанный банкротом, в течение пяти лет не имеет права брать кредит, не указывая, что он банкрот, а в течение 3 лет не может занимать управляющие должности.

Формально физлица могут подавать на банкротство каждые 5 лет, что позволит некоторым стать серийными банкротами.

Банки вынуждены создавать под заемщика с длительной просрочкой повышенные резервы. Кредитным организациям выгодно банкротство заемщика, если у него большой объем имущества, продажа которого может покрыть долги, говорит ведущий аналитик по банковским рейтингам «Эксперт РА» Екатерина Щурихина.

Анна нашла компанию, которая за 70 тысяч рублей занялась ее банкротством. По рыночным меркам это было дешево, в среднем такие услуги в регионе обходятся в 70−100 тысяч рублей.

Не имея возможности платить по кредиту, она платила юристам по 7 тысяч рублей в месяц из ежемесячного пособия на ребенка. На жизнь оставалось около 2 тысяч рублей. В какой-то момент родители мужа рефинансировали один из своих кредитов, чтобы найти для Анны 50 тысяч рублей на оплату услуг юриста.

Летом 2017 года суд признал ее банкротом. Все долги по ипотеке перешли на ее бывшего мужа, который был поручителем по кредиту. Он вскоре тоже подал на банкротство.

В Иваново — за невестами, в Вологду — за банкротством

Это одна из многочисленных историй личных банкротств Вологодской области.

В этом регионе, судя по статистике, их количество на душу населения больше, чем в других российских регионах. По данным Объединенного кредитного бюро, на конец мая в области было зафиксировано 148 банкротств физических лиц и индивидуальных предпринимателей на 100 тысяч человек.

В среднем по России этот показатель втрое ниже — 45 банкротств на 100 тысяч человек.

Местные фирмы предлагают услугу «банкротство под ключ». В городе действует «сарафанное радио» — знакомые и друзья рассказывают друг другу, как им удалось избавиться от долгов. Юристы консультируют через соцсети.

«Я связываю это не со спросом, а с предложением», — говорит арбитражный управляющий Мария Солтовец. «Если в Иваново можно за невестами съездить, то в Вологде можно найти недорогого хорошего юриста», — шутит юрист Алексей Удалов.

По его словам, в Вологде число банкротств прямо пропорционально числу юристов. В Вологодской области работают несколько вузов, которые готовят юристов. И в 1990—2000-е годы выпускники местных вузов набили руку на банкротствах юридических лиц.

«Здесь было много птицефабрик, заводов. Это все банкротилось», — объясняет Солтовец.

Но после того как вступил в силу закон о банкротстве физических лиц, многие местные юристы переключились на эту специализацию. Они даже заранее начали рекламировать эти услуги, вспоминает Солтовец.

Из-за высокой конкуренции цены на банкротства в Вологде оказались ниже, чем в других регионах.

С финансовой точки зрения, фирмам выгоднее заниматься банкротствами юридических лиц, признает Солтовец. «Физики», по ее словам, не создают какой-то огромной прибыли, но зато они идут «потоком».

«У нас были большие значимые процедуры, мы все натасканы. Банкротство физлиц — для нас это легко», — объясняет она, но оговаривается, что в ее компании с банкротством физлиц могут работать только два человека — «очень психологически устойчивые люди».

По ее словам, должников часто начинают преследовать кредиторы и коллекторы. «Звонки идут круглосуточно. Звонят их родственникам, на работу, друзьям, их находят через соцсети. Все им звонят, им пишут угрозы, то есть очень сильный прессинг», — объясняет она.

Как люди попадают в долговую яму?

В Вологде живет более 300 тысяч человек. Ямы на дорогах и разрушающиеся деревянные исторические дома соседствуют со множеством магазинов и кафе.

На одной из небольших торговых улиц в центре расположены офисы семи микрофинансовых организаций и несколько отделений банков. Рядом — магазины сотовой связи, свадебные салоны и сети по продаже парфюмерии.

Почти на каждой доске объявлений, которыми усеян город, висит реклама микрофинансовых организаций, обещающих лучшую жизнь или решение проблем.

Юристы, с которыми Би-би-си удалось встретиться в Вологде, называют несколько основных причин, почему люди в итоге приходят к разорению.

Алексей Удалов указывает на финансовую неграмотность населения: «Люди перекредитовываются. В связи с тем, что у них наступает платеж, они берут новый кредит и не понимают, что тем самым они еще больше в эту финансовую яму проваливаются».

Одна из клиенток Удалова поругалась с дочерью. Примерно год она не могла наладить с ней контакт и очень переживала. От отчаяния женщина пошла к экстрасенсу, взяв 200 тысяч рублей в кредит на оплату.

Помимо этого, по словам Удалова, банкротами часто становятся неудавшиеся бизнесмены. С 2016 года число разорившихся предпринимателей растет, подтверждает Солтовец.

По ее рассказу, многие хронические должники разработали целую систему, которая позволяет им совершать финансовые операции по кредитам на сумму, вдвое превышающую их заработок.

Один из клиентов Солтовец подал на банкротство, чтобы в течение года ездить за границу. У него был долг в несколько десятков миллионов рублей в рамках уголовного дела, такие долги не списываются. Зато на время процедуры банкротства с человека снимают все ограничения на выезд за границу.

Но в определенный момент эта система может дать сбой.

Так случилось с двумя братьями из Вологды Юрием и Василием (имя второго брата изменено по его просьбе). Оба работают водителями, банкротами стали с разницей в год.

Долгое время они были добросовестными заемщиками. Но кризис 2014 года не прошел мимо: заработки уменьшились, а у Василия работу потеряла жена.

«Приходилось работать больше, я не справлялся уже ни с чем», — рассказывает Василий. По его словам, банки предлагали реструктуризацию, но отдавать кредит он уже не мог и в 2016 году начал процедуру банкротства.

Василию банкротство обошлось в 100 тысяч рублей — он продал свой автомобиль, чтобы заплатить за процедуру. Целый год Василий и его жена жили на минимальный прожиточный минимум в 11 тысяч рублей — это все, что оставалось у него с зарплаты. Василию после окончания процедуры списали все долги, кроме коммунальных.

Его брат Юрий заплатил за банкротство 70 тысяч — по 5 тысяч в месяц. Но долги за коммунальные услуги у него так и не списали. Сейчас 50-летний мужчина платит за погашение долгов по «коммуналке» 10 тысяч рублей в месяц, в этом ему помогает его мама.

Анна вышла на работу продавцом в один из местных магазинов в Вожеге. Но зарплату пока не получает — деньги уходят финансовому управляющему, который выделяет Анне около 16 тысяч рублей. Это прожиточный минимум плюс половина пособия на ребенка.

Сразу после признания банкротом звонки от приставов, банка и управляющей компании прекратились. Ее долги были списаны полностью, но процедуру банкротства завершат лишь тогда, когда продадут квартиру.

Тогда же с нее перестанут удерживать деньги.

«Все. С чистого листа жизнь, никому ничего не должна», — мечтательно говорит Анна и очень боится осуждения окружающих. Она до сих пор скрывает свою историю от знакомых.