ФНС предлагает ускорить возбуждение уголовных дел в отношении налогоплательщиков. Соответствующее письмо, направленное в Генпрокуратуру, есть в распоряжении Forbes, подлинность документа подтвердил источник, близкий к ФНС. Ведомство предлагает не ждать 75 дней после вступления в силу решения о привлечении к ответственности по результатам налоговой проверки (п. 3 в ст. 32 НК) в ряде случаев.
При этом инспекторы должны предоставить доказательства вывода активов, подчеркивается в документе.
В ускорении возбуждения уголовных дел также заинтересованы и следователи, сообщал ранее RTVI со ссылкой на источники в СК и Генпрокуратуре. «У следственных органов сейчас тоже есть KPI по пополнению бюджета, и они регулярно отчитываются о возмещении ущерба», — пояснил руководитель аналитической службы юридической компании «Пепеляев групп» Вадим Зарипов.
Forbes направил запросы в ФНС, Генпрокуратуру, Следственный комитет и МВД.
С марта 2022 года следователям запрещено самим возбуждать уголовные дела по налоговым преступлениям (ст. 198 — 199.2 УК). Поводом для возбуждения дела могут стать только материалы проверок налоговой. Это стало одной из первых мер помощи бизнесу в условиях санкций и призвано снизить давление силовиков на бизнес.
Поправки в УПК в марте 2022 года не конкретизировали, какие именно материалы могут стать поводом для возбуждения уголовных дел — только результаты налоговых проверок или любые сообщения от налоговых органов.
Налоговая обязана поднять вопрос о возбуждении уголовного дела через 75 рабочих дней после вступления в силу решения о привлечении к ответственности по результатам налоговой проверки (п. 3 в ст. 32 НК).
В марте 2023 года вступил в силу прямой запрет на возбуждение уголовных дел, если нарушитель погасил долги по налогам.
Однако на практике нередки случаи возбуждения дел раньше указанного срока, сообщал «Коммерсантъ» со ссылкой на бизнес-объединения. «С такими примерами мы сталкивались и в Москве, и в различных регионах», — рассказал Forbes Вадим Зарипов. В случаях «спешки» следователи ссылаются на п. 3 ст. 82 НК, который регулирует общий обмен информацией между налоговиками и правоохранительными органами. В апреле Генпрокуратура предложила внести ясность и закрепить, что поводом для возбуждения уголовных дел могут быть только материалы, направленные по ст. 32 НК.
СК в 2022 году оценивал ежегодный ущерб от налоговых преступлений примерно в 58 млрд рублей. ФНС в прошлом году доначислила рекордную сумму налогов — почти 700 млрд рублей, что на 81% больше, чем в 2021 году.
Одна из причин — уменьшить ожидаемый дефицит бюджета. Минфин закладывает бюджетный дефицит на 2023 год на уровне 2,9 трлн рублей, однако уже по итогам первых трех месяцев года он составил 2,4 трлн рублей.
Уголовка — обязательная или экстраординарная мера
Если налоговая видит риски, что должник спрячет активы, она вправе «блокировать» его имущество и счета. «Для этого необязательно сразу возбуждать уголовное дело», — прокомментировал Forbes инициативу ФНС адвокат, партнер консалтинговой компании «Номен» Иван Яголович.
Закон напрямую не запрещает налоговикам направлять материалы следствию раньше 75 дней, подчеркивает руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов «Деловой России» Екатерина Авдеева: «Не стоит забывать, что сотрудник налогового органа — это государственный служащий, который должен соблюдать интересы государства». Если инспектор несвоевременно направил материалы налоговой проверки следствию, ему могут вменить должностное нарушение или преступление.
Предложение ФНС — пример ведомственного нормотворчества, считает Зарипов. «Налоговые инспекции на местах могут расширительно трактовать эти разъяснения ФНС в своих интересах, — предупреждает он. — Например, как отсутствие намерения погасить ущерб могут расценить то, что налогоплательщик не представил контролерам план погашения долга».
Инспектор, нажми на тормоза
Закон неслучайно дает налогоплательщикам около полугода на обжалование решения по итогам проверки и погашение задолженности, подчеркивает Зарипов:
Апелляция на решение инспекции в вышестоящем налоговом органе часто позволяет снизить сумму претензий. К тому же недоимка вменяется за три года, с пенями и штрафами, и непросто быстро найти деньги и погасить долг.
Так, одному застройщику изначально вменили недоимку в особо крупном размере — свыше 60 млн рублей, материалы проверки сразу же были переданы следователю. Рассмотрев возражения налогоплательщика, сама инспекция сняла основную часть начислений, и сумма сократилась до 14 млн рублей — меньше крупного размера. «При этом следствие успело возбудить уголовное дело с ущербом в 60 млн рублей и прекращать его не торопится», — привел Зарипов пример из практики.
Уголовное дело и угроза лишения свободы лишает налогоплательщиков возможностей защиты, подчеркивает Яголович.
«Обжалование позволяет отменить претензии за недоказанные нарушения и уменьшить недоимку, — отмечает адвокат. — Но когда возбуждено уголовное дело, выбор стоит уже между “платить” или “сидеть”. С букетом уголовных дел уже неважно, законно они возбуждены или нет, когда есть риск оказаться в СИЗО, подозреваемые будут бегать как ошпаренные, собирая деньги на уплату вменяемой суммы».
Авдеева, напротив, считает, что нужно скорее возбуждать уголовные дела в случаях, подобных громким делам блогеров Валерии Чекалиной (Лерчек) и «создательницы марафона желаний» Елены Блиновской.
Блогеры стремились не погасить недоимку, а [стремились] к границе России. Они сознательно на протяжении длительного времени уклонялись от уплаты налогов. Какие кардинальные изменения могли бы произойти в течение 75 дней? Или блогерам удалось бы гарантированно скрыться?
В идеале нужно конкретизировать ст. 140 УПК (поводы для возбуждения уголовного дела), указав, что возбуждение уголовных дел по налоговым статьям возможно только по материалам, направленным согласно п. 3 ст. 32 НК (с соблюдением срока в 75 дней), солидарны Зарипов и Ерасов.
«Деловая Россия» предлагает строго установить в законе срок на уплату недоимки. Если нарушитель успел загладить вину, он гарантированно избежит уголовного преследования. «Это позволит, с одной стороны, уйти от правовой неопределенности, которая может порождать и коррупциогенные риски, — считает Екатерина Авдеева. — С другой — существенно снизить силовое давление на бизнес и стимулировать плательщиков как можно скорее гасить долги и избежать уголовного преследования».
Ольга Агеева
