«Я не предатель». В Украине начался суд по шпионскому делу над белорусом

Суд по громкому делу начался в украинском Чернигове: здесь, в районном суде, стартовал процесс по обвинению в шпионаже белоруса.

Минчанина ссадили с автобуса «Чернигов — Гомель» и нашли в его мобильном телефоне зашифрованный файл с картой местности.

ОБВИНЕНИЕ: БЕЛОРУС СКОПИРОВАЛ НА ТЕЛЕФОН ПЛАН ОПЕРАЦИИ «ШТОРМ»

В суде огласили версию обвинения, согласно которой Юрий намеревался передать белорусской спецслужбе аэросъемки зоны антитеррористической операции (АТО) на Донбассе и карту, в которой была схема наступательной операции «Шторм» Вооруженных сил Украины против военных формирований самопровозглашенной ДНР.

Прокуроры рассказали о том, что белорус обратился к священнику местной церкви с просьбой устроить его в отряд добровольцев, чтобы воевать в АТО. Священник направил Юрия к знакомому командиру, который недавно вернулся из зоны боевых действий. А тот заподозрил белоруса в нечистых намерениях и рассказал, что он может быть информатором белорусского КГБ.

По версии следствия, во время встречи с участником АТО Юрий скопировал с его компьютера на флешку своего телефона файл PowerPoint, изменил его название и расширение. А файл содержал топографическую карту, содержащую план наступательной операции с расположением сил. Информация представляла государственную тайну.

На процессе собралась только пресса. В клетке совсем молодой парень, он кажется растерянным, но держится твердо. Как рассказал «КП» Юрий, он просил родителей не приезжать в суд, чтобы им не было больно видеть сына в клетке. Раз в месяц мать навещает его вместе с представителем посольства.

— Мои родители музыканты, отец уже на пенсии, мать сейчас работает хореографом. Сам я оканчивал торговый колледж, потом юрфак, работал адвокатом, состоял в минской коллегии адвокатов. Затем я перестал работать, начал ездить в Украину, мне здесь нравилось. Ездил во Львов, Чернигов. Мне интересно было своими глазами на все посмотреть, потому что по телевизору много пропаганды. Общался здесь с людьми, ну и делал покупки. Вообще, мечтал найти работу в Украине. А фамилия моя такая редкая, да, не знаю, откуда пошла, еще от бабушек и дедушек.

ДЕЛА О ШПИОНАЖЕ ОДНОВРЕМЕННО РАССМАТРИВАЮТ В УКРАИНЕ И В БЕЛАРУСИ

С Юрием свободно общаемся до начала заседания и в перерывах. Конвой совершенно не протестует. Вообще, украинский суд разительно отличается от белорусского. Вести фото- и видеосъемку никто не мешает, журналисты ходят по залу. Настоящую демократию наблюдаем в самом процессе: адвокаты очень активны, спорят с судьями и прокурорами, доказывая свою позицию, говорят что хотят и сколько хотят — просто пример состязательного процесса!

Правда, из-за этого рассмотрение дела движется медленно. Первых два заседания в суде выясняли вопрос с переводчиком. Юрий сказал, что плохо понимает как украинский, так и русский язык, и попросил переводить процесс на белорусский. Сторона обвинения нашла переводчика с украинского на русский, но адвокаты несколько часов отстаивали позицию о необходимости перевода именно на белорусский язык. Пока убедить в этом суд им не удалось.

Итак, в зале трое судей, трое прокуроров (кстати, в отличие от белорусских коллег они не в форме, а в обычных костюмах) и трое адвокатов. Двоих из них оплачивают родители Юрия. Адвокаты — из Киева, они признались, что их услуги стоят «очень дорого», а где родители Юрия берут такие большие суммы, сын не знает.

Приехал в суд и старший советник Посольства Беларуси в Украине Сергей Бобов. Журналисты спросили его о политической подоплеке дела — ведь одновременно с черниговским процессом в Минске началось рассмотрение другого шпионского дела — по обвинению украинского журналиста Павла Шаройко в том, что он создал в Беларуси агентурную сеть «по сбору сведений разведывательного характера в военно-политической сфере в пользу Украины». Правда, Шаройко судят в закрытом режиме, в отличие от процесса в Чернигове, на минский суд не пускают журналистов. Украинца задержали в ноябре, через несколько месяцев после того, как в Украине арестовали белоруса.

Представитель посольства отметил, что не видит в этих делах сходства:

— Я не могу это комментировать. Подоплека и обстоятельства разные. Задайте этот вопрос консулу в Минске.

До начала процесса Юрий успел рассказать журналистам, что его пытали спецслужбы Украины: душили, эмитировали расстрел, чтобы тот сознался в шпионаже. Это Сергей Бобов прокомментировал однозначно:

— Произошли эти ужасающие факты, гражданина Беларуси привезли из Чернигова в Киев, и первым делом, что сделали сотрудники СИЗО в Киеве — они, видя его состояние, взяли с него подписку, что он к ним претензий не имеет. Он сразу не заявлял о пытках, потому что был настолько запуган, морально уничижен, боялся, опасался расправы… Они рассчитывали, что молодого человека сломают, и он будет молчать, и пойдет на поводу у них на всех предлагаемых ему условиях, а он не пошел.

ОБВИНЯЕМЫЙ: «МНЕ НРАВИЛОСЬ ЗАПУСКАТЬ БЕСПИЛОТНИКИ»

В суде дело пока не дошло до допроса обвиняемого, но журналистам он уже заявил, что категорически не признает вину:

— Я не шпион, не предатель. Я никогда не имел отношений с сотрудниками белорусского КГБ, а тем более с представителями российских спецслужб. Я вообще никогда не был в России. Все это произошло из-за стечения обстоятельств — я оказался не в то время не в том месте. Обвинение не утверждает, что я работал на спецслужбы, оно лишь предполагает это — что я мог передавать информацию белорусским или российским спецслужбам, — рассказывает Юрий на белорусском языке, но говорит он по-белорусски не чисто, некоторые слова употребляет некорректно.

В свою защиту Юрий пока не приводит конкретных доводов, о своей версии произошедшего говорит в общих чертах, объясняя, что ему нужно советоваться с адвокатами. В целом белорус объясняет ситуацию так:

— Когда я приезжал в Чернигов, встречался здесь с другом. Мы общались, употребляли спиртное, сидели за компьютером. Я мог себе что-то скопировать, но не карты. Не помню, что это было — картинки, музыка. Я не знаю, как эта карта оказалась на моем телефоне. Она была под видом другого файла. Возможно, этот друг мне ее подбросил специально, потому что работал на СБУ, я не знаю.

По словам Юрия, он действительно хотел попасть в зону боевых действий, но не собирался воевать:

— Я хотел вступить в волонтерскую организацию, которая помогает охранять границу, запускает беспилотники, делает аэроснимки. Мне это просто нравилось.

Суд продолжается, пока проходят предварительные заседания. Если в процессе вину белоруса докажут, ему грозит до 15 лет заключения. Столько же, сколько и украинскому журналисту. Судя по всему, процесс в Минске завершится раньше.