Иран обвинил Израиль в атаке дронов на военный завод в Исфахане, произошедшей в ночь на 29 января. Об этом иранский постпред при ООН Саид Иравани сообщил 2 февраля в письме председателю Совета безопасности ООН со ссылкой на результаты расследования. Иравани также пригрозил Тель-Авиву «ответом» в рамках «международного права и устава ООН».
До этого, 31 января, иранские спецслужбы заявили, что установили производителя дрона на основании анализа корпуса, двигателя и навигационной системы одного из БПЛА, оставшегося после нападения, говорится в сообщении. Однако изготовителя дрона так и не назвали.
Об ударах дронов по военным объектам Ирана стало известно 31 января из сообщений телеканала Al Arabiya и других арабских медиа. По данным минобороны Ирана, в результате атаки тремя дронами повреждение получила крыша цеха. В ведомстве добавили, что нападение не привело к жертвам и сбою в работе оборудования, один из дронов был сбит ПВО, а два других попали в натянутую над объектом защитную сеть и взорвались.
The New York Times со ссылкой на источники в американской разведке прямо сообщало, что атаку беспилотниками провел израильский «Моссад». По сообщению The Jerusalem Post, она была направлена против склада оружия и «достигла своих целей вопреки заявлениям Тегерана». Израиль не комментировал удары, израильский МИД отказался давать разъяснения, а официальный представитель Пентагона Патрик Райдер 30 января заявил, что США непричастны к ударам в Иране.
Замглавы МИД России Андрей Руденко 30 января говорил, что Тегеран не обращался к Москве за помощью в расследовании нападения дронов на военные объекты в иранском Исфахане.
Серьезная эскалация в регионе сейчас невыгодна Израилю, так что его реальная причастность к атакам в Исфахане маловероятна, считает старший научный сотрудник отдела Израиля и еврейских общин Института востоковедения РАН Дмитрий Марьясис.
Кроме того, у нового израильского правительства есть достаточно внутриполитических вопросов и проблем, которыми стоит заниматься вместо планирования вооруженного нападения на Иран. В свою очередь, эскалация не отвечает и интересам Ирана, который также испытывает трудности на внутриполитическом фронте, поэтому ждать значительной эскалации конфликта не стоит, предполагает эксперт.
Чтобы понять возможный ответ Ирана, о котором говорил его постпред в ООН, нужно детально изучить мотивацию и возможности разных сил иранского истеблишмента, а затем оценить, у кого из них больший шанс добиться нужного решения, говорит научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО Адлан Маргоев.
При этом, по его словам, у Ирана нет таких возможностей, которые позволили бы ему быстро закончить полномасштабную войну с Израилем в свою пользу. И если кто-то в иранском руководстве заинтересован в затяжном конфликте с главным региональным противником, он должен быть уверенным в том, что он не только выиграет внутриполитическую борьбу за счет войны, но и сможет вместе со своими оппонентами сохранить политический строй, благодаря которому они все обладают властью, говорит Маргоев.
Если взять за основу трезвую оценку ситуации, трудно представить, что в Иране и его политическом руководстве много сторонников настоящей и прямой, а не риторической войны с Израилем, заключает эксперт.
Илья Лакстыгал, Глеб Мишутин
