Естественно, западные СМИ, освещавшие выступление Орбана на фестивале 27 июля, увидели лишь очередной выпад раздражающего мадьяра, ворчащего по поводу Европейского союза, а посол США в Венгрии заявил, что Орбан распространяет «теории заговора Кремля». Однако, если прочесть стенограмму выступления Орбана на английском языке, станет понятно, что многие не заметили ее философской сути, пишет Дреер.
Венгерский лидер — если использовать фразу, популярную среди американских правых, — «знает, который час» как на глобальном, так и на европейском уровне.
Надвигаются перемены, которых не было 500 лет. То, с чем мы сталкиваемся, — это изменение мирового порядка.
В своем выступлении венгерский лидер обсудил природу этого тектонического сдвига и то, как Европа и Венгрия должны реагировать на его вызовы. По мнению Орбана, западные страны отвернулись от идей и практики, которые сделали их великой цивилизацией, пишет European Conservative. И хотя есть признаки того, что простые люди пробуждаются и хотят перемен, элиты, которые правят западными странами, считают свои народы фанатиками и экстремистами. Если ни правящий класс, ни управляемый им народ не доверяют друг другу, какое будущее ждет представительную демократию?
С 1960-х годов западные элиты привержены тому, что можно назвать «леннонизмом» (John Lennonism): воображаемой утопии, в которой нет религии, нет стран, не за что убивать или умирать, нет истории. Это глобалистский рай, в котором все люди живут только ради сиюминутных удовольствий. Начало леннонизма было положено в песне Джона Леннона Imagine из одноименного альбома 1971 года. В ней Леннон изложил свои взгляды на то, каким должен быть мир.
По мнению Орбана, это течение ослабляет и даже отказывается от всего того, что делает возможным государственность. К сегодняшнему дню мечтатели-леннонисты, особенно в Европе, создали цивилизацию, в которой бог умер или умирает, мигранты в огромных количествах пересекают границы, которые никто не стремится защищать, а молодые поколения интересуются историей своего народа только ради того, чтобы ее презирать.
Это цивилизация, в которой солидарность все труднее представить, поскольку политические, образовательные, деловые и культурные элиты научили массы заботиться только о своих собственных желаниях и принимать грубый расовый трайбализм (форма социально-политического устройства обществ, основанная на представлении об особом, доминирующем значении своего племени, этноса, его приоритетной роли в прошлом и настоящем, обычно сопровождается враждебностью по отношению к другим группам).
Премьер-министр высказался об отвратительной церемонии открытия Олимпийских игр в Париже: «Они не стали великими, а стали ничтожными». Он имел в виду не только Францию, но и современного западного человека. Орбан продолжил: «В чем секрет величия? В том, чтобы уметь служить чему-то большему. Для этого сначала нужно признать, что в мире есть нечто, какие-то вещи, которые больше вас. Затем вы должны посвятить себя служению этим великим вещам».
Орбан считает, что таких вещей не так много — бог, страна и семья. Если вместо этого сосредоточитесь на своем собственном величии, думая, что вы умнее, красивее, талантливее большинства людей, если вы тратите свою энергию, чтобы донести все это другим, то это не величие, а гипертрофированная оценка собственной значимости, полагает он.
Именно поэтому сегодня, когда бы мы ни вели переговоры с западноевропейцами, в каждом жесте мы чувствуем напыщенность, а не величие… Сложилась ситуация, которую можно назвать пустотой, и сопровождающее ее ощущение избыточности порождает агрессию. Отсюда и появление «агрессивного карлика» как нового типа человека.
Орбан внес ряд политических предложений касательно того, что Европа должна сделать, чтобы не стать «музеем под открытым небом» в динамичном новом мировом порядке. Однако он, похоже, не уверен, что западноевропейские страны — в отличие от стран Центральной Европы — способны обратить вспять свой упадок. Последняя часть его речи была сосредоточена на том, чтобы Венгрия разработала план выживания и процветания как нации в мире радикальных изменений и повсеместного европейского упадка.
Как пишет Дреер, самым пугающим является культурный аспект плана Орбана, хотя любая европейская страна, желающая пережить кризис, обрушившийся на нас всех, должна его принять. Этот аспект можно подытожить одной фразой: «Бог, страна, семья».
Орбан предупредил, что, если Венгрия откажется от бога и станет страной с «нулевой религией», она откажется от культурной основы своей государственности. Нулевая религия — это состояние, в котором не только давно исчезла вера, но и христианская традиция потеряла способность формулировать культурные и моральные правила поведения, которые регулируют наши отношения с работой, деньгами, семьей и системой приоритетов. Это то, что потеряли западные люди.
В то время как большинство других западных президентов и премьер-министров — слепые, ведущие слепых, Виктор Орбан, по мнению автора, сосредоточен на будущем с ясностью, недоступной его коллегам. Но сможет ли он убедить венгров увидеть то, что видит сам? Сможет ли политик в одиночку повторно христианизировать свою страну и спасти ее от темной ночи упадка, нависшей над континентом и цивилизацией?
Разумеется, от короля ждут очень много: чтобы он был и философом, и священником и отцом нации. В древние времена король мог бы все это сделать, но не сейчас, не в нашу демократическую эпоху. Орбану нужны союзники.
Виктор Орбан не будет жить вечно. В политическом плане он находится всего в одних выборах от выхода на пенсию. Если Венгрия проигнорирует его советы и решит пойти по пути либерального леннонизма вместе с Брюсселем и Вашингтоном, это станет непосредственной трагедией для Орбана. Но со временем то, что останется от венгерской нации, увидит — хотя слишком поздно, — что это и их трагедия.
Раймонд (Род) Дреер — американский писатель, блогер, публицист, главный редактор The American Conservative, автор нескольких книг, в том числе «Как Данте может спасти жизнь» и «Выбор Бенедикта». Родился в 1967 году в штате Луизиана. Закончил бакалавриат по направлению «журналистика». Женат, воспитывает троих детей.
Марина Светлова
