«Гамбит» Турции оказался неожиданным, ведь всего два месяца назад министр иностранных дел Сергей Лавров говорил, что в БРИКС решили «взять паузу» по вопросу новых членов, чтобы «переварить» прибывших в январе. Ушаков же отметил, что «особая миссия» России на предстоящем саммите заключается в «прописке» новых членов.
Чиновники администрации Эрдогана на условиях анонимности пояснили, что одной из причин подачи официальной заявки в БРИКС стало то, что «геополитический центр тяжести смещается от развитых экономик», пишет Responsible Statecraft.
По мнению российского политолога Александра Сафонова, здесь играет роль «удачное расположение Турции с точки зрения мировых торговых путей, в том числе между Европой и Азией». Это заставляет Анкару искать как можно больше контактов, чтобы использовать свои логистические преимущества. БРИКС обеспечит страну такими контактами, в том числе для налаживания связей с Китаем, Россией и Ираном.
Во-первых, членство позволит Анкаре увеличить и без того высокий объем импорта из Китая и России, предоставит дополнительные возможности для экспорта в эти страны, а также снизит зависимость от ЕС.
Во-вторых, Турция может рассматривать БРИКС как новый источник финансирования. БРИКС предлагает участникам альтернативы западным институтам — Всемирному банку и МВФ. Новые члены могут получить доступ к финансированию через банк развития, а также расширить свои политические и торговые отношения.
В-третьих, хоть Турция и утверждает, что намерена сохранить членство и обязательства НАТО, вступление в БРИКС — свидетельство разочарования переговорами о вступлении в ЕС. Они начались в 2005 году, но зашли в тупик после событий 2016 года (Прим. ред.: тогда группа турецких военных попыталась совершить военный переворот, взяв под свой контроль ряд стратегически важных объектов в Анкаре, Стамбуле, Конье, Мармарисе, Малатье и Карсе), последующего подавления оппозиции и вопросов относительно приверженности Эрдогана демократическим ценностям.
В Европе подчеркивают, что Анкара как кандидат в ЕС должна «уважать ценности» и его внешнеполитические предпочтения, несмотря на свободу вступить в альянсы по выбору.
В-четвертых, турецкий поворот может указывать на гнев Турции, вызванный неспособностью США и Запада в целом остановить войну между Израилем и сектором Газа, а также опасениями по поводу масштабного военного конфликта на Ближнем Востоке.
И наконец, еще одной причиной нынешнего интереса Анкары к БРИКС может стать то, что предстоящий саммит пройдет в Казани, и его успех невероятно важен для Москвы. Присоединение Турции могло бы принести взаимную выгоду и Москве, и Анкаре, которые поддерживали прочные двусторонние отношения с начала военного конфликта на Украине.
В апреле 2022 года в Стамбуле стороны почти договорились о мирном урегулировании. Анкара была частью соглашения о зерновой инициативе в Черном море, подписанном Россией, Украиной, Турцией и ООН. Это соглашение позволило Украине экспортировать зерно и удобрения через безопасный морской коридор в Черном море. Кроме того, Анкара не присоединилась к Западу при введении санкций против России. Впоследствии Турция стала крупнейшим покупателем российской сырой нефти.
К тому же Турцию неизменно поддерживает Азербайджан. Давние связи этих стран, возможно, были ключевой причиной недавнего визита Владимира Путина в Баку. Вряд ли Путин не переговорил с Эрдоганом до того, как добился участия президента Азербайджана Ильхама Алиева в саммите БРИКС, а также намерения Азербайджана присоединиться к организации.
Таким образом, вступление Турции в БРИКС в октябре будет расцениваться Москвой как важное событие на пути к многополярной глобальной структуре, а также как альтернатива для Глобального Юга и других стран, не присоединившихся к западным институтам. Неудивительно, что Путин недавно пригласил президента Монголии Ухнаагийна Хурэлсуха посетить Казань.
Внимание мировой общественности Москва сочла необходимым для обеспечения успешного проведения мероприятия в части достижения своих целей.
