На вопрос об экспорте Жумангарин уточнил, что он начинается в Казахстане с регулирования внутреннего рынка.
«Почему мы ввели запрет на импорт российской пшеницы? Ранее мы вводили временные ограничения, которые позволяли ввозить пшеницу, но только тем, кто занимается переработкой. Давали какие-то ограничения, но они не работают. Пшеница завозилась под разными предлогами и затем экспортировалась, в том числе по серым схемам. Запрет, который мы ввели, он связан не с защитой внутреннего рынка, а нам необходимо было навести порядок с ценообразованием на внутреннем рынке. И мы его сейчас навели».
По его словам, импорт пшеницы по заниженным ценам по 60−80 долларов за тонну, которая завозится по серым ценам, ломает рынок и нивелирует честный труд отечественных фермеров, создавая проблемы для экспорта.
«Запрет нам необходим, чтобы определить цену на внутреннем рынке и дать посыл. Мы с министром и коллегами из Министерства сельского хозяйства объездили регионы и провели множество встреч с фермерами, чтобы согласовать цены на прямую и форменную закупку», — озвучил Жумангарин.
Он подчеркнул, что запрет не касается транзита казахстанской продукции через Россию.
«Есть синдром микрофона, что есть необходимость у него что-то значительное сказать. Некоторые наши товарищи из Зернового союза уже термины поднимают “торговая война” и так далее. Политику меркантилизма каждая страна может проводить, защищая своих купцов, но до определенной степени. Когда открываются транзиты, то это сделать достаточно сложно. У нас есть личные страновые интересы, и мы, конечно же, поддерживаем своих товаропроизводителей. Все, что связано с нынешней ситуацией, то я бы не стал ее каким-то образом слишком сильно усложнять».
Он заверил, что ничего страшного не происходит, просто тема немного раздута. Такие темы возникают по несколько раз в год.