Специальная военная операция, продолжающаяся уже три года, стала первым вооруженным конфликтом высокой интенсивности XXI века. Она поменяла многие представления о вооруженной борьбе и ознаменовала начало эры беспилотных систем. Чему российскую армию научила СВО и почему штурмы Бахмута и Часова Яра изменили взгляд на войны во всем мире — в материале военного обозревателя «Газеты.Ru» Михаила Ходаренка.
В ходе конфликта на Украине в вооруженном противоборстве столкнулись противники, обладающие примерно равными боевыми и оперативными возможностями, оснащенные оружием и военной техникой с сопоставимыми характеристиками.
Уже после первых боев и сражений СВО все прежние представления о конфликтах будущего и теоретические изыскания, вроде войн шестого поколения, оказались весьма и весьма далеки от реальности. Идеи о бесконтактных войнах, которые еще в 2014 году представлялись теоретикам единственно возможным вариантом ведения войны, на фоне штурма Бахмута, Угледара и Часова Яра оказались настолько иллюзорными, что сейчас о них даже неудобно вспоминать. Одним словом, в ходе СВО и теоретики, и практики военного строительства увидели то, что никак не укладывалось в их представления о вооруженной борьбе.
Теоретические основы СВО.
Сам термин «специальная военная операция» родился далеко не в 2022 году, а как минимум на 20 лет раньше. Напомним, что существуют так называемая система стратегических действий Вооруженных сил Российской Федерации и формы применения войск (сил). Там есть и раздел о «специальных действиях», определение которых целесообразно привести полностью:
Обратим внимание на следующие словосочетания: «на территории иностранного государства», «в целях решения нетрадиционных для Вооруженных сил задач» и «невозможно и нецелесообразно решать их посредством объявления войны и применения средств вооруженной борьбы».
В полном соответствии с этими постулатами и планировалась специальная военная операция, определение которой звучит как «совокупность взаимосвязанных и согласованных по целям, задачам, месту и времени специальных действий войск (сил), объединенных единым замыслом и планом в мирное и военное время для достижения определенных политических, стратегических и оперативных задач».
Особо подчеркнем — «специальных действий войск», отнюдь не боевых. То есть какого-либо интенсивного вооруженного противоборства не на жизнь, а на смерть при планировании специальной военной операции не предполагалось изначально. Намечалась некая разновидность освободительного похода по образцу 17 сентября 1939 года.
20 декабря 2021 года я писал, почему не будет масштабной российско-украинской войны.
В те дни я утверждал, что с точки зрения военного искусства гипотетическое «вторжение» на Украину с применением только обычных средств поражения со стороны ВС РФ могло бы иметь форму стратегической наступательной операции на театре военных действий.
Учитывая боевой и численный состав вооруженных сил Украины, полагал я тогда, степень их боеготовности и боевой выучки, для проведения такой операции необходимо привлекать как минимум несколько оперативно-стратегических объединений ВС РФ (то есть фронтов), Черноморский флот, отдельные общевойсковые (танковые) армии, армейские корпуса, дивизии, как минимум одну армию ПВО и ВВС, соединения ВДВ, родов войск и специальных войск, резервы Верховного главного командования.
К такой операции войска и силы ВС РФ, развернутые в западных районах России, считал я в декабре 2021 года, решительно не готовы. Подобный вывод делался мной только на основании данных об отсутствии развертывания оперативного и отчасти стратегического тыла, сил и средств технического обеспечения.
Господство в воздухе.
Во время предыдущих локальных войн и вооруженных конфликтов за последние более чем 30 лет отечественные Военно-воздушные силы ни разу не встречались с противником, который соответствовал бы боевым и оперативным возможностям российской авиации.
Бомбо-штурмовые и ракетно-авиационные удары по разного рода иррегулярным формированиям в подобных конфликтах наносились в основном с безопасных высот, и потери авиатехники при этом были минимальны. Неприятель, имея на оснащении в качестве средств ПВО крупнокалиберные пулеметы и в самом лучшем случае переносные зенитные ракетные комплексы, действенного противодействия ВВС/ВКС оказать не мог.
Единственным конфликтом, во время которого отечественная авиация встретилась с зачатками организованной системы ПВО, стала война с Грузией в 2008 году.
В ходе спецоперации же ВКС России встретились с качественно иным противником. Это касается и немногочисленных Воздушных сил Украины, и сил ПВО: сегодня в конфликте участвуют как практически все типы зенитных ракетных комплексов/систем коллективного Запада, так и многие образцы радиолокационного вооружения стран НАТО.
Тем более на основе результатов воздушных и противовоздушных боев в конструкции ЗРК/ЗРС, а также в приемы и способы ведения боевых действий оперативно вносятся требуемые изменения.
Во время любого вооруженного конфликта важнейшая задача ВВС/ВКС — захват и удержание господства в воздухе. Пока эта задача отечественной авиацией решена не в полном объеме. Российские истребители и бомбардировщики в воздушном пространстве Украины широко используются в основном как «воздушная артиллерия» и в качестве носителей крылатых ракет при нанесении ударов с больших дальностей.
Частично Воздушно-космическими силами решается задача подрыва военно-экономического потенциала Украины, в частности, поражения важных военно-промышленных, нефтехимических, топливно-энергетических и других объектов экономики.
Достаточно эффективно в ходе СВО оперативно-тактическая и армейская авиация осуществляют авиационную поддержку войск, особенно бомбами с УМПК. Никакого действенного «противоядия» против этих средств поражения противник пока не нашел.
В целом нужно более чем оперативно совершенствовать организационно-штатную структуру, оснащать отечественные ВКС необходимыми для выполнения всех перечисленных задач техникой и вооружением и выводить российскую боевую авиацию на новый уровень.
Артиллерия остается «богом войны».
~Российская артиллерия в спецоперации на Украине переживает свое второе рождение~, и хотя некоторое российское вооружение уступает по отдельным характеристикам западным орудиям, оно превосходит их в надежности, эксплуатационных характеристиках и ремонтопригодности.
В 1993 году НАТО был принят «Совместный баллистический меморандум о взаимопонимании» (JBMoU, Joint Ballistics Memorandum of Understanding). Он определял новый стандарт для 155-мм гаубиц и устанавливал максимальную дальность стрельбы осколочно-фугасными снарядами в 30 км, а активно-реактивными — в 40 км. Также документ вводил требования к длине ствола гаубиц НАТО в 52 калибра и к объему зарядной каморы — 23 литра.
России в 1990-е было решительно не до артиллерии, и никаких мер по повышению тактико-технических характеристик отечественных пушек и гаубиц в те годы принято не было.
В настоящее время одно из основных орудий российской артиллерии — 152-мм самоходная гаубица 2С3 «Акация». Ее производство стартовало в 1968 году. Длина ствола гаубицы — 28 калибров, объем зарядной каморы — 12,8 литра. Дальность стрельбы — 17,3 км.
У дивизионной самоходной гаубицы 2С19 «Мста» длина ствола — 47 калибров, объем зарядной каморы — 16 литров, дальность стрельбы — 24,7 км.
Два критичных показателя — длина ствола в калибрах и объем зарядной каморы — определяют дальность стрельбы и дают в этом плане неоспоримые преимущества орудиям НАТО, состоящим на оснащении артиллерии ВСУ. Помимо объема зарядной каморы, следует учитывать и более высокое качество западных порохов и высокую технологичность обработки стволов. Это определяет, кроме дальности, и высокую точность стрельбы.
Некоторые характеристики зарубежных орудий ставят отечественную артиллерию в достаточно невыгодное положение, особенно в плане ведения контрбатарейной борьбы. Если к этому добавить высокую степень автоматизации в сфере топопривязки и подготовки исходных данных для стрельбы и приплюсовать сюда же высокие характеристики РЛС контрбатарейной борьбы западного производства, то картина получается достаточно безрадостная.
Выручает отечественную артиллерию сравнительно небольшое количество орудий НАТО на оснащении ВСУ — по некоторым данным, не более 150 стволов. В основном украинская артиллерия вооружена пушками и гаубицами еще советского производства, что до определенной степени уравнивает шансы.
Конкуренцию германским гаубицам PzH 2000, британским AS-90, французским CAESAR и польским AHS Krab мог бы составить межвидовой артиллерийский комплекс 2С35 «Коалиция-СВ», дальность стрельбы которого достигает 70 км, а скорострельность — 12−16 выстрелов в минуту. Однако «Коалиция» до фронта так и не доехала, и есть большие сомнения, появится ли это орудие в войсках вообще.
Таким образом, подавляющая часть отечественной артиллерии разработана еще в 1960—1980 годах, а то и раньше, и не будет большим преувеличением сказать, что на полях сражений СВО доминируют пушки, гаубицы и минометы Леонида Брежнева.
Танковые битвы в прошлом.
Вооруженный конфликт на Украине всерьез поставил и такой вопрос — а остается ли танк основной ударной силой сухопутных войск в условиях современной войны? И однозначного ответа, похоже, на сегодня нет.
На первых порах в ВСУ просто молились на британские танки Challenger 2, американские M1A2 Abrams, германские Leopard различных модификаций, включая и новейшие Leopard 2А6 — разве что не целовали их в выхлопные трубы.
Основные боевые танки западных стран на самом деле обладают неплохими боевыми характеристиками.
Но в современных вооруженных конфликтах время лихих танковых атак и масштабных сражений многих сотен и тысяч боевых бронированных машин, похоже, прошло. Главный враг танков на поле боя теперь даже не противотанковый ракетный комплекс, чье влияние существенно сократилось, а беспилотный летательный аппарат.
И сегодня грозные боевые машины используются разве что в виде подвижных огневых точек, осуществляющих стрельбу с закрытых огневых позиций.
Пересмотр прежней роли в боях касается не только танков: по большому счету, всю концепцию боевых машин пехоты надо уточнять на основе богатого опыта, полученного в ходе СВО. По всей видимости, и легкобронированная техника исчерпала себя как основное боевое средство пехоты.
Пехота была, есть и будет царицей полей.
В предыдущих теоретических представлениях о войнах XXI века практически не было рассуждений о роли пехоты в вооруженных конфликтах будущего. А между тем, как показал опыт СВО, пехота как была, так и остается царицей полей. К примеру, украинская армия практически не испытывает недостатка в вооружениях, военной технике и боеприпасах, однако ~недостаток пехоты практически лишает ВСУ шансов на успех в боевых действиях~.
Разумеется, пехота XXI-го века должна быть оснащена новейшим оружием и боевой техникой, моторизованной, компьютеризированной, с самыми современными средствами защиты и снаряжением.
Напомним исторический тост Иосифа Сталина, произнесенный 5 мая 1941 года на банкете в Кремле в честь выпускников военных академий — и до сих пор не утративший актуальность: «Во всех войнах главным родом войск, обеспечившим победу, была пехота. Артиллерия, авиация, бронетанковые силы защищали пехоту, обеспечивали выполнение задач, поставленных перед пехотой. Крепости, города и населенные пункты врага считали занятыми только тогда, когда туда ступала нога пехоты. Так было всегда, так будет в будущей войне. Первый тост я предлагаю за пехоту. За царицу полей — пехоту!».
Эра беспилотников.
Никто не ожидал подобного масштаба применения беспилотных летательных аппаратов на полях сражений СВО. Без всякого преувеличения можно сказать, что беспилотная техника перевернула все предыдущие представления о характере вооруженной борьбы в войнах XXI-го века. Сегодня передний край от звука работающих двигателей БЛА, образно говоря, напоминает гудящий пчелиный улей.
Барражирующие боеприпасы, или дроны-камикадзе, получили широчайшее распространение в рамках российско-украинского конфликта. Их способность атаковать с различных ракурсов расположенные зачастую на серьезных удалениях стационарные и подвижные цели, причем делать это нередко неожиданно для противника и с высокой результативностью, сделало их одним из «открытий» СВО.
Сегодня над полем боя господствуют беспилотные летательные аппараты. Личный состав, вооружение и военная техника находятся практически под непрерывным огневым воздействием барражирующих боеприпасов. Порой на каждого отдельно взятого солдата приходится по два-три атакующих дрона, поэтому бойцы всячески избегают открытых пространств и действий в составе даже небольших групп.
В сложившейся обстановке в России создается новый род войск — Войска беспилотных систем. Формирование новой структуры планируется завершить в третьем квартале 2025 года.
Необходимость реформ.
Необходимость проведения крупных организационно-штатных мероприятий для усиления возможностей противовоздушной обороны и армии не то что назрела, а уже, можно сказать, перезрела.
В ближайшее время представляется крайне целесообразным разделить армии ВВС и ПВО в составе Воздушно-космических сил, то есть воссоздать воздушные армии и возродить на новой основе уже не отдельные армии противовоздушной обороны, а армии воздушно-космической обороны.
Надо добавить, что сейчас армии ВВС и ПВО возглавляют, как правило, авиаторы, а отнюдь не специалисты в области организации противовоздушной обороны. К тому же командиры-пилоты, причем по очень объективным причинам, весьма далеки от многих специфических вопросов в сфере автоматизации боевых действий, ведения радиолокационной разведки, организации зенитной ракетной обороны.
На СВО авиаторы сосредоточены на решении задач, присущих сугубо воздушным армиям, то есть нанесении по противнику бомбовых и ракетно-авиационных ударов. Вопросы, к примеру, зенитного ракетного прикрытия нефтеперерабатывающих заводов и мостовых переходов через Волгу для пилотов если и стоят, то далеко не на первом месте.
А актуальность прикрытия самых разнообразных объектов в пределах европейской части страны будет только нарастать.
«Лакмусовая бумажка».
Вооруженный конфликт высокой интенсивности — лучшая лакмусовая бумажка для проверки правильности решений, принятых в военной сфере в мирное время. Негодные конструкции отбраковываются, кадры, не соответствующие занимаемым должностям, заменяются на проявивших себя в боях офицеров и генералов.
Результаты многих организационно-штатных мероприятий, проведенных в Вооруженных силах РФ в предыдущие времена, надо пересматривать, причем в срочном порядке. То, что казалось весьма неплохим в мирные времена, оказалось малопригодным — а иногда и просто недееспособным — в условиях специальной военной операции.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
