После объявления Путиным пасхального перемирия в Киеве не только согласились остановить боевые действия, но и предложили продлить перемирие на 30 дней вместо 30 часов. Однако в ответе Кремля сообщалось, что Владимир Путин не давал команды о продлении перемирия.
Политолог Сергей Марков отмечает, что технически пасхальное перемирие было выгодно Украине, как более слабой стороне. Однако с политической точки зрения, инициатива, исходящая из России, показала добрую волю страны и ее убежденность в необходимости заключения мира.
Послание В. Путина вынуждает Киев открыто и окончательно заявить о своей готовности или неготовности к миру. Цель Москвы — продемонстрировать партнерам на Глобальном Юге и Д. Трампу в частности (как главному зрителю), что Киев недоговороспособен.
Политолог Андрей Кортунов считает, что пасхальное перемирие стало одним из внешнеполитических сюрпризов, показывающим фирменный стиль российского президента. Эксперт указывает, что при согласии на 30-дневное перемирие Зеленского, Москва могла бы столкнуться с определенными рисками. В частности, Киев за этот период мог ускорить мобилизацию, провести ротацию на линии боевого соприкосновения, пополнить запасы боеприпасов и техники и подготовиться к новому витку эскалации.
Политолог Илья Гераскин уверен, что пасхальное перемирие может стать важным фактором при переформатировании конфликта.
Путин перехватил инициативу и теперь задает темп. Он в очередной раз направляет сигнал Трампу — Зеленский недоговороспособен и понимает только язык ультиматумов. «Не уговорить, а дожать Украину» — только так можно сдвинуться с мертвой точки и перейти от слов к действиям.
Эксперт отмечает, что пасхальное перемирие еще больше вскрыло противоречия внутри «коалиции желающих». «Невнятная реакция Брюсселя подтверждает: их рупор в поддержку Украины не работает без методички. Слабая и ведомая Европа тоже в тупике, но в отличие от Трампа ей пас никто не дает», — отмечает Гераскин. Также он выделяет несколько вариантов дальнейшего развития событий по Украине: стабилизация, затягивание и переориентация.
Первый вариант предполагает достижение перемирия под давлением США по нынешней линии соприкосновения. По факту это победа России при возрастающем недовольстве украинскими властями. Сценарий «затягивания» означает формальное согласие при фактическом саботаже мирного процесса, что рано или поздно снова спровоцирует эскалацию. Здесь возможно дистанцирование США и перекладывание ответственности на Брюссель и Киев. При третьем варианте возможно использование перемирия Вашингтоном для решения других задач и усиления давления на «союзников». При выборе сценария переориентации возможно постепенное затухание интереса Трампа к Украине в контексте конфликта с Россией.
Гераскин уверен, что при изменении политического фронта роли и инструменты будут сохраняться.
