Явки и пароли: в американских школах следят за перепиской учеников

Постоянные перестрелки с множеством погибших заставили американские школы усилить меры безопасности. Во многих учебных заведениях внедрили технологию, которая автоматически проверяет, что ученики отправляют через школьные чаты и электронную почту. Как только программа находит слова «суицид», «убийство» и «наркотики», педагогу поступает сигнал и с учеником проводят беседу. По словам разработчиков, система уже позволила предотвратить множество инцидентов. Нужны ли такие технологии в отечественных школах — выясняли «Известия».

Автоматизация процесса

Не всеми проблемами и переживаниями дети готовы делиться со взрослыми. Часто свои мысли школьники публикуют в социальных сетях или сообщают друзьям. Этого, чтобы справиться с трудностями, бывает недостаточно.

Как объяснил в беседе с The Guardian Джейсон Бак, директор средней школы в штате Миссури, о киберзапугивании, буллинге или другом причинении вреда ученику школьные работники могли узнать, только если об этом им рассказывал кто-то из друзей школьника. Но подключать взрослых к решению проблемы дети не любят. Часто им кажется, что таким образом они предают друзей или распускают сплетни.

Какое-то время мониторинг почты и информации, публикуемой в школьных сообществах и чатах, проводился работниками школ вручную. Поиск по ключевым словам и анализ всех этих сообщений отнимали много времени. В 2018 году, после стрельбы в средней школе в Паркленде (штат Флорида), американская IT-компания Bark предложила школам альтернативу.

Получив такой сигнал, педагог может сразу же связаться с самим учеником или его родителями. При этом, как отмечает издание, все данные, которые вводятся в документы, в официальные учетные записи электронной почты, в чаты, продолжают отслеживаться и после того, как ребенок ушел домой. Наблюдение идет 24 часа в сутки.

Об истинных масштабах слежки многие родители и ученики даже не догадываются.

Родительский контроль

Помимо наблюдения за информацией на школьных сервисах, компания предлагает и иные услуги.

«Bark — локальный продукт для пользователей США, поэтому в России о нем не очень известно. Он мониторит текстовый и видеоконтент, и если система обнаруживает сообщения, содержащие киберзапугивание, домогательства, признаки депрессии, суицидальные мысли, — родители получат уведомление и копию переписки», — объясняет Владимир Литошенко, директор по развитию российской IT-компании First Line Software.

Для того чтобы технология заработала, родители должны знать логины и пароли детей от всех ресурсов. Если таких данных нет — не проблема. Компания предложит ребенку подключить свой аккаунт к мониторингу самостоятельно — ему отправят текстовое сообщение или электронное письмо с инструкциями.

У американских специалистов отношение к такой помощи неоднозначное. С одной стороны, по закону государственные школы должны следить за онлайн-активностью детей и защищать их от опасной информации, а с другой стороны, у детей должно сохраняться и право на частную жизнь.

На сайте компании указано, что только за 2018 год при помощи технологии Bark было проанализировано более 900 млн различных сообщений у более чем 2,6 млн детей в возрасте 8−17 лет. И это не включая отчеты школ, подключенных к системе мониторинга. При этом сейчас Bark работает примерно в 1,5 тыс. школьных округов.

С каждым годом подобных компаний на рынке становится всё больше. Все они сообщают о своей высокой эффективности. Например, как заявляют в компании Gaggle, их технология в прошлом учебном году «помогла округу спасти жизни более 700 учащихся, которые планировали или пытались покончить жизнь самоубийством».

Российский опыт

В России похожие идеи тоже возникали, особенно после громких скандалов, связанных с детскими суицидами.

«Речь не шла о слежке за детьми, — объясняла свою идею журналистам директор школы. — Еще на первых встречах с педагогами перед началом учебного года мы проговорили, что самое главное — это выстраивание системы воспитательной работы таким образом, чтобы защитить ребенка от возможного вреда его жизни и здоровью. Социальные сети — это одна из крупиц этой работы».

Инициатива тем не менее вызвала в обществе бурные споры. Одни заявляли, что для «поколения интернета» это необходимая мера защиты психики, другие полагали, что это нарушение неприкосновенности частной жизни. Единственное, в чем сходились все, — эту работу точно должны выполнять не педагоги.

Кирилл Загустин, преподаватель одной из школ Санкт-Петербурга, в беседе с «Известиями» сказал:

По мнению педагога, этой работой должен заниматься квалифицированный специалист, у которого к тому же достаточно времени. Под второй параметр не подпадают и большинство школьных психологов и социальных работников. Часто в учебном учреждении такой специалист всего один.

Еще одной сложностью, по мнению Загустина, может быть и то, что многие дети заводят несколько страниц в социальных сетях. «Одна — публичная и для родителей, а вторая — для себя и для друзей. Или страница вообще может быть закрыта. Влезая в личное пространство в интернете, можно столкнуться разве что с агрессией со стороны ребенка. Лучше всё же работать с родителями и со средой, в которой живут дети».

Такого же мнения придерживаются и многие родители. Вот что считает отец двух школьниц, бизнесмен Алексей Филиппов: «В младшем возрасте еще можно использовать функции родительского контроля, определяя список сайтов, куда детям можно заходить, и список сайтов, доступ к которым ограничен, но в более взрослом возрасте я считаю более правильным поддерживать с детьми близкие доверительные отношения, объясняя все возможные опасности, которые может таить в себе глобальная сеть. Именно это, а не запреты и ограничения доступа будут наиболее эффективным инструментом».

При этом совсем отказываться от новых технологий, в частности мониторинга, по мнению экспертов, не нужно. Иван Смирнов, заведующий Лабораторией вычислительных социальных наук ВШЭ, полагает, что на основе полученных данных нужно вести не работу с конкретными учениками, а выстраивать систему поддержки детей, столкнувшихся с трудностями. «С помощью агрегированных и анонимизированных данных из социальных сетей мы можем выявить, что определенные группы школьников чаще подвергаются травле. Тогда мы можем разработать программы адресной поддержки этих групп школьников или даже понять, в чем первопричина и устранить ее.

Видя, что в какой-то школе увеличивается риск, туда стоило бы направить дополнительные ресурсы, организовать какое-то мероприятие. Такой мониторинг тоже не бесспорная идея, но более целесообразная и этически приемлемая, чем индивидуальное отслеживание", — уверен Смирнов.