Омулёвый вопрос. Когда могут разрешить промысел эндемика на Байкале?

Этой осенью на встрече с президентом России Владимиром Путиным глава Росрыболовства Илья Шестаков сообщил, что популяция байкальского омуля перестала сокращаться. Руководитель ведомства тогда допустил, что если так продолжится и дальше, то уже к 2023−2025 годам можно будет вновь разрешить промышленную добычу эндемика.

Подтвердились ли эти радостные перспективы по итогам нерестового периода?

Браконьеров ловили «за хвост».

Нерест омуля на реках, впадающих в Байкал, начался 1 августа и завершился 15 ноября. Всё это время эндемика, особенно уязвимого для браконьеров, охраняли, притом всем миром: силами инспекторов рыбоохраны, полиции, в том числе подразделений ОМОНа и СОБРа, МВД на транспорте, сотрудников Роспотребнадзора и Россельхознадзора.

Как говорит начальник отдела рыбоохраны Ангаро-Байкальского территориального управления федерального агентства по рыболовству Александр Ежов, за время нереста провели 489 рейдов — меньше, чем в прошлом году, потому что из-за высокой водности Селенги омуль не пошёл на верхние нерестилища, расположенные выше Улан-Удэ, и отметал икру довольно компактно.

— Мы выявили и пресекли 229 правонарушений, в два раза меньше, чем в прошлом году. Штрафов тоже наложили меньше. В следственные органы полиции передали 55 фактов для возбуждения уголовных дел, — рассказывает Александр Ежов.

Он напоминает, что с прошлого года уголовное дело на браконьера заводят даже за одну пойманную рыбку. Кроме этого, за каждый выловленный хвост нарушитель должен компенсировать ущерб государству — 7280 руб. Это помимо штрафов. В нынешнем нерестовом сезоне за ущерб незадачливые рыбаки задолжали государству почти 6 млн руб.

По словам Александра Ежова, число браконьеров удалось снизить не только рейдами и огромными таксами за незаконно добытого омуля, помогли и беспилотники. Два таких аппарата патрулировали реку в Кабанском районе Бурятии, где метала икру большая часть рыбы.

Преодолели нижний порог.

Если для охраны омуля его «компактный» нерест — это плюс, то для популяции самого эндемика скорее минус. Глава Байкальского филиала Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океано-графии (ВНИРО) Владимир Петерфельд с сожалением говорит о том, что рыба в этот раз не дошла до нерестилищ, расположенных выше столицы Бурятии, ведь выживаемость икры там на 25%, а то и 30% выше. Какой выживаемость будет в этом году, учёные увидят в декабре, они запланировали съёмку нерестилищ на Селенге, чтобы определить фонд отложенной икры.

Впрочем, уже сейчас можно сказать, что нерестовый период прошёл хорошо: в реки зашло больше двух миллионов рыб-производителей. Это нижняя планка нерестового потенциала рек республики, которую даёт рыбохозяйственная наука. Учёные отмечают, что после 2016 года, когда зарегистрировали самый низкий заход нерестовой рыбы, её число стало постепенно расти на 10−12% в год. На это, как считает Владимир Петерфельд, повлияли и введённый в 2017 году мораторий на промышленный лов эндемика, и усиление борьбы с браконьерами.

— Когда я рассказываю коллегам из западных регионов, как у нас на Байкале охраняют омуля, они диву даются, — отмечает учёный. — Приняты беспрецедентные меры.

Как считает Владимир Петерфельд, если так пойдёт и дальше, то прогноз главы Росрыболовства по снятию моратория на вылов вполне может оказаться реальностью.

— Если запасы омуля будут и дальше восстанавливаться, как мы видим в последние два — три года, когда количество рыб-производителей увеличилось на 30%, то реально можно будет к 2024−2025 годам начинать снимать ограничения, — резюмировал учёный.

Кстати.

Чтобы усилить рыбоохранные мероприятия, власти собираются ввести запрет на продажу байкальского омуля.