Легендарный рок-фестиваль «Вудсток» прошел 15−18 августа 1969 года на одной из ферм в сельской местности штата Нью-Йорк. Мероприятие посетили около 500 тыс. человек, для которых выступили Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин, The Who, The Band, Grateful Dead, Рави Шанкар и многие другие. Фестиваль ознаменовал конец эпохи хиппи и рок-н-ролла на Западе, в СССР же она только начиналась. «Газета.Ru» — об истории хиппи и том, как это движение развивалось в Советском Союзе.
Предшественники хиппи — битники.
В 1948 году американский писатель Джек Керуак ввел термин «разбитое поколение» ???(«beat generation»)???, которым охарактеризовал нонконформистское молодежное движение в Нью-Йорке и социальный пласт, возникший после почти полностью исчезнувшего к 1948 году «потерянного поколения» участников Первой мировой войны.
Символом поколения в 1950-е стал рок-н-ролл, который был образован из стиля ритм-н-блюз. Среди кумиров молодежи тех лет — Элвис Пресли, Чак Берри, Билл Хейли и Литл Ричард. А главными идейными вдохновителями «разбитых» вместе с Керуаком стали писатели Аллен Гинзберг и Уильям Берроуз.
Битники прославились в 1940—1950-х своим отрицанием господствующих социальных норм, включая капитализм, потребительство и материализм. Сосредоточившись в богемных локациях вроде Сан-Франциско и Ист-Виллидж в Нью-Йорке, битники исповедовали восточные религии, принимали наркотики и экспериментировали с более свободной формой сексуальности.
«Это движение было очень небольшим, оно было литературным, поэтому в нем было что-то “клаустрофобное”. В группу не допускались те, кто не был другом действующего битника или поэтом», — объяснил профессор истории в Вашингтонском университете и автор книги «Американские хиппи» Уильям Рорабо.
В романе «Бродяги Дхармы» Керуак впервые заговорил об идее «рюкзачной революции», которую вскоре поддержат хиппи:
«Нужно, чтобы мир заполнили странники с рюкзаками, отказывающиеся подчиняться всеобщему требованию потребления продукции. Передо мной встает грандиозное видение рюкзачной революции, тысячи и даже миллионы молодых американцев путешествуют с рюкзаками за спиной, взбираются в горы, пишут стихи, которые приходят им в голову, потому что они добры, и, совершая странные поступки, поддерживают ощущение вечной свободы у каждого, у всех живых существ».
К середине 1960-х годов движение битников распалось, а им на смену пришли хиппи. Основой их философией стал роман Джека Керуака «На дороге», а гимнами — песни The Beatles.
Появление хиппи в США.
Движение хиппи возникло отчасти как оппозиция участию США в войне во Вьетнаме. Само слово произошло от сленгового выражения «to be hip», что буквально означает «быть в курсе». Впервые его употребили журналисты одного из нью-йорских телеканалов, описывая группу молодых длинноволосых людей в майках и джинсах, которые выступали против войны. Однако хиппи не принимали непосредственного участия в политике — в отличие от активистов движения йиппи ???(англ. Yippies от аббревиатуры YIP/Youth International Party — Молодежная международная партия)...
Среди различных групп и движений 1960-х годов в США хиппи выделялись относительным отсутствием четкой политической идеологии. По словам Рорабо, они считали господствующую власть источником всех бед общества, включая войну. На этом фоне хиппи объединились с политическими радикалами в своей поддержке движения за гражданские права и противодействии войне во Вьетнаме.
«Политика хиппи была скорее “политикой без политики”. Хиппи соглашались [с политическими радикалами], но сами не протестовали. В этом и заключалась разница — хиппи не были протестующими», — пояснил Рорабо.
А от битников хиппи отличались особой приверженностью к употреблению наркотиков.
«Контркультура хиппи больше всего на свете была связана с употреблением [психоактивных наркотических веществ]. Поиск духовного совершенства с помощью наркотиков, но особенно с помощью психоделических препаратов», — рассказал Рорабо.
Основным принципом хиппи было отрицание насилия в любом проявлении. Представители этой субкультуры жили в коммунах, увлекались медитацией, эзотерикой, восточной мистикой и религиями, слушали рок-н-ролл, путешествовали автостопом и практиковали «свободную любовь». Многие хиппи становились вегетарианцами.
Длинные волосы и бороды, рваные джинсы, брюки-клеш, одежда с принтами тай-дай ???(при этом вещь связывают, поливают или погружают в краситель и выдерживают в таком виде определенное время)??? и цветы в волосах были важными составляющими стиля хиппи. Участники движения также раздавали цветы прохожим и вставляли их в оружейные дула полицейских и военных. За эти действия и лозунг «Flower Power» («Сила цветов») хиппи стали называть «детьми цветов».
В июле 1967 года журнал Time сообщил, что движение хиппи «процветает во всех крупных городах США от Бостона до Сиэтла, от Детройта до Нового Орлеана», охватывая около 300 тыс. человек. Многие хиппи из-за нехватки средств к существованию решили переехать за пределы города, где жить было дешевле. Там они «заземлились» и занялись органическим земледелием, продолжая отдаваться «свободной любви» и употреблять наркотики.
Расцвет и угасание эры хиппи в США.
Расцветом хиппи считается Лето любви: в 1967 году около 100 тыс. человек со всей страны съехались в Хайт-Эшбери. А самое известное хиппи-мероприятие произошло в августе 1969 года — это был музыкальный фестиваль «Вудсток» (Вудстокская ярмарка музыки и искусств). По словам Рорабо, рекламируемый как «три дня мира, музыки и любви», фестиваль «объединил как людей политики, так и людей контркультуры».
К моменту окончания участия США во Вьетнамской войне в 1973 году СМИ в значительной степени утратили интерес к движению хиппи. Коммуны, которые просуществовали до середины 70-х годов, а в некоторых случаях и дольше, стали источником многих из наследий хиппи, включая проэкологические взгляды и практики, которые остаются актуальными и сегодня.
«Натуральная еда, органическая еда, употребление местных продуктов, кооперативные продукты — все это пришло из коммун, — отмечал Рорабо. — А также более свободный стиль воспитания детей и более небрежное отношение к сексу. И солнечные батареи — хиппи-коммуны Северной Калифорнии были первыми, у кого появились солнечные батареи в 1970 году. Они сделали это, потому что им нужна была горячая вода для мытья посуды. Они были вне сети и не хотели иметь ничего общего с коммунальной компанией».
По словам историка, самым известным представителем хиппи, ассимилировавшимся в обычную культуру, был основатель Apple Стив Джобс. Как отмечал Рорабо, он принял буддизм и «воспринял идею персонального компьютера как передачу компьютерной мощности в руки простых людей и отнятие ее у IBM ???(один из крупнейших в мире производителей и поставщиков аппаратного и программного обеспечения, а также IT-сервисов и консалтинговых услуг)???».
«Отнятие компьютерной мощности у гигантских корпораций и предоставление ее простым людям» — что может быть более антисистемным, чем это?" — поинтересовался историк.
В настоящее время осталось не очень много хиппи — в США сохранилось всего несколько коммун. Согласно сайту TNR, c 1971 года в Америке существует экокоммуна «Ферма», в которой на постоянной основе живут около 200 человек. В их населенном пункте функционирует акушерский центр, небольшое издательство и гостиницы. А в Европе известной хиппи-коммуной считается квартал в Копенгагене под названием «Христиания», в котором проживают около 850 человек. У них даже есть свой сайт.
Хиппи в СССР.
Субкультура хиппи распространилась в СССР по окончании «хрущевской оттепели» — в основном среди молодежной интеллигенции, которой был близка западная культура. Одной из известных коммун хиппи была московская «Система» под неформальным руководством сына чиновника Юрия Буракова по прозвищу Солнце.
В книге «Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты» историк Владимир Видеманн писал, что советская молодежь слушала западную музыку и пробовала наркотики. Последнее жестко пресекалось властями, и милиция регулярно наведывалась в места сбора хиппи. С наиболее активными представителями движения сотрудники правопорядка проводили беседы.
В каждом большом городе существовали «тусовочные места», где собирались хиппи. В Москве это были «Пушка» (площадь Пушкина), «Фрунзенский садик» (улица Знаменка), Арбат или «Гоголя» (Гоголевский бульвар), «Маяк» (памятник Владимиру Маяковскому), в Ленинграде — «Казань» (площадь перед Казанским собором) и «Сайгон» (кофейня на Невском), а в Киеве — Андреевский спуск. Иногородние могли прийти в одно из таких мест, найти новых друзей и «вписаться» к кому-нибудь пожить. А на отдых хиппи предпочитали ездить в Крым.
У советских хиппи сформировался свой жаргон — преимущественно на основе английского языка. В их лексиконе фигурировали слова «герла» (девушка), «пипл» (люди, человек), «хаер» (волосы), «сейшен» (мероприятие), «олдовый» (старый), «флэт» (квартира) и другие. Среди советских хиппи также было распространено понятие «аск» (с английского to ask — просить, спрашивать). Этим словом обозначали попрошайничество у прохожих, что являлось подсудным делом в СССР.
Митинг после убийства Вячеслава Максакова.
Днем 7 апреля 1970 года хиппи Вячеслав Максаков и Александр Шарубов увидели на улице Энгельса в Минске мужчину, выкрикивающего нацистское приветствие. Когда 18-летний Максаков попросил прекратить это делать, между ними началась перепалка, и мужчина достал штык. Он полученных ранений хиппи скончался.
На следующий день на месте трагедии появилась надпись «Здесь 7 апреля убили Славу Максакова» — и какой-то мужчина попытался ее смыть. Об этом рассказал художник Андрей Плесанов белорусскому журналисту Дмитрию Подберезкину для его статьи «Апреля семидесятого. Новость дня»:
«Я ехал в первом автобусе, и сразу после поворота на Энгельса увидел, как на стене у входа в арку красной краской написано: “Здесь 7 апреля убили Славу Максакова”. И стоит какой-то мужик, тряпкой пытается надпись смыть. Я крикнул водителю: “Останови автобус!” И через какую-то минуту все высыпали на улицу. Пьяных среди нас не было: все ведь только ехали на поминки. Подбежали к мужику. Рядом с ним на асфальте также красной краской был выведен круг с одним словом в центре: “Здесь”. Мужик смывал надписи бензином. Я ему крикнул: “Ты что делаешь?” Он меня послал. Тогда я опрокинул ведро ему на штаны и достал зажигалку. Мужика как ветром сдуло».
По его словам, после этого случая у кинотеатра собралось более полусотни молодых людей, возмущенных убийством товарища и попыткой смыть следы убийства. А 9 апреля там собрались около 500 хиппи, которые устроили беспорядки и подрались с милицией.
«Всех, кого забрали тогда и кто учился в вузах, поотчисляли. С десяток человек как минимум. Но среди задержанных было много и школьников. Им ничего не было. Но позже в школах центра Минска выступали комсомольские лекторы и вели разъяснительную работу по поводу того, что в нашем обществе не может быть места бездомным хиппи», — вспомнил студент филфака Сергей Политыко.
Это событие изменило отношение к хиппи в Белоруссии. За два года до скандала в Минске беспрепятственно прошел трехдневный фестиваль бит-музыки, а второй такой фестиваль в 1971 году был фактически разогнан. Многие его участники серьезно пострадали: например, композитора Владимира Кондрусевича, выступавшего с популярной группой «Пане-браце», за участие в мероприятии попытались исключить из консерватории. Подробнее об этом он рассказал сайту kp.ru.
«Вторую хард-роковую композицию исполнить не удалось, только я подошел к микрофону, как на сцену выбежал какой-то человек и закрыл занавес. Оказывается, это был представитель ЦК партии из отдела культуры. На следующий день меня исключили из консерватории», — поделился Кондрусевич.
Композитор добавил, что за него единодушно вступились все однокурсники и преподаватели — и Кондрусевича восстановили в консерватории с условием его ухода из перспективной «Пане-браце».
«Ловушка» для хиппи.
Советские хиппи отличались от западных тем, что были против политизации движения. По мнению режиссера документального фильма «Советские хиппи» Терье Тоомисту, они воспротивились политике участия в демонстрации против войны во Вьетнаме в Москве в 1971 году. Ходили слухи, что сын полковника КГБ и поэт Юрий Бураков по прозвищу Солнце являлся сотрудником спецслужб, внедренным в структуру хиппи, — и был одним из зачинщиков протеста. Однако журналист Алексей Богомолов опроверг это в своей статье, пересказав в ней слова Буракова.
Он сообщил, что для борьбы с хиппи горкомом комсомола в начале 1970-х был организован оперативный отряд «Березка». По его словам, 28 мая 1971 года к месту сбора хиппи на «Маяке» подошли двое молодых сотрудников КГБ и спросили: «А слабо вам собраться и 1 июня, в День защиты детей, пойти протестовать к американскому посольству? Вы же за мир, а во Вьетнаме детей убивают! А мы вам поможем — транспортом, организацией».
1 июня 1971 года во дворе исторического факультета МГУ (это место хиппи называли «психодромом») собрались около 150 молодых людей — вероятно, они планировали пойти к посольству США для проведения пикета против вьетнамской войны. В тот же день хиппи собрались и в других традиционных местах — которые оказались оцеплены сотрудниками спецслужб.
«Ну, в общем, часть ребят собралась на “психодроме”, часть — на “Маяке”, часть — на “Пушке”. Всех загрузили в автобусы с плакатами и транспарантами, а потом развезли по отделениям милиции, многие попали поначалу в “Березку”, — приводит Богомолов слова Буракова.
По его словам, тогда в Москве было около 1 тыс. представителей движения хиппи — и 1 июня 1971-го собрались не менее половины от общего числа. Согласно Богомолову, допрос задержанных продолжался весь день и ночь, и показания каждого записывали в книгу с надписью «Хипи» на обложке.
«И меня тоже записали. Утром выпустили, но попадание в книжку буквально сломало мне жизнь. Время от времени мне “напоминали” о том, что я “неблагонадежный”. В конце концов подбросили 0,4 грамма [наркотиков] и посадили на полтора года. В общем, все это вышло мне боком, и что дальше будет, не знаю…» — говорил Бураков.
В итоге, как он отмечал, Солнце ждала длительная безвестность и тяжелая физическая работа, его стихи к песням часто подписывались другими авторами. А движение хиппи в СССР постепенно растворилось в социуме, хотя их небольшие компании существуют в России и сейчас — в основном это союзы художников, писателей и других творческих личностей. Так, несколько лет назад в интервью «Вечерней Москве» представитель хиппи Арсений Травич заявил, что многие действующие члены движения не соблюдают традиций субкультуры, а тематические концерты и фестивали стали платными.
Музыкальный критик Артемий Троицкий — о культуре хиппи в стране.
— В каком возрасте и как вы попали в субкультуру хиппи?
— В музыкальную орбиту хиппи я попал в очень нежном возрасте — а именно, когда мне было 11−12 лет. Это было в 1966—1967 годах в Праге, я учился в школе при советском посольстве. Благодаря иностранным друзьям я был хорошо информирован о том, что происходило в мире музыки, поэтому Джимми Хендрикса, Фрэнка Заппа и так далее услышал очень рано.
— Чем вы занимались в структуре хиппи в более взрослом возрасте, как проводили досуг?
— Весной 1968 года я с родителями приехал из Праги в Москву. В хиповую тусовку я влился не сразу. Примерно в конце 1971-го я начал ходить на «сейшены» и вращаться в кругах московской «Системы». Ходил на всякие музыкальные мероприятия, сиживал в популярных местах.
Собирались хиппи в местах под названием «Квадрат», «Шизовник», «Пушка», «Маяк» и других. Мы общались, вместе слушали музыку, ходили друг к другу в гости, искали на черных рынках новую английскую, американскую и прочую запрещенную музыку.
— Насколько важен для вас был внешний вид? Как вы тогда выглядели?
— Внешний вид для хиппи был очень важен, поскольку наряду с музыкой он был главным знаком отличия хиппи от простой советской молодежи. Поэтому, конечно же, мы одевались особым образом.
* Во-первых, это «джинсня» всевозможного вида и фасона.
* Во-вторых, это длинные волосы. Я очень любил замшевую обувь. В отличие от многих хиппи, кстати, никогда не любил клешеные брюки, предпочитал узкие. Носили всякие куртки с бахромой, цветастые рубашки. В общем, у нас было много всего интересного.
Отчасти вещи были фирменные и стоили очень дорого на черном рынке. Часто хиппари носили так называемый «самострок» — это, кстати, было распространено в основном среди мужчин. Они сами шили джинсы, куртки, рубашки и так далее, это было общепринято, — шили и на себя, и на продажу.
— Хиппи кардинально отличались от консервативного советского человека. Как на вас реагировали на улицах?
— На улицах люди реагировали довольно живо — конечно, не все подряд, но я периодически слышал какие-то комментарии в свой адрес. Скажем, мне нравились полосатые штаны. У меня были роскошные полосатые синие-белые джинсы марки Levi’s. И когда я в них гулял, мне вслед кричали, что я в пижаме пошел.
Ну и смотрели, просто разглядывали. Я не могу сказать, что отношение к хипповой одежде было агрессивным. Люди реагировали, любопытствовали, но агрессию не проявляли. Я, по крайней мере, с таким не столкнулся.
— А как к хиппи относились представители правопорядка?
— Я думаю, что это отчасти зависело от регионов, поскольку в Москве, Ленинграде и балтийских столицах порядки были более-менее цивилизованные. За длинные волосы или какую-то экзотическую одежду хиппи не задерживали — если, конечно, они не нарушали общественный порядок. Но я слышал, что в провинции местным хиппарям доставалось от всяких дружинников. Их вязали, заставляли стричься, обривали наголо и так далее. Но я повторяю, что со мной ничего похожего не происходило.
— Становились ли вы свидетелем облав на места сбора хиппи?
— Да, такое бывало, я попал один раз на такую облаву в частном доме в Риге. Я там был в гостях у местных хипповых друзей, было много народу. И посреди ночи вдруг нагрянули. И там всех или почти всех забрали, отправили в какие-то учреждения — я за взятку оттуда, правда, быстро вышел.
— Вы много путешествовали в компании хиппи?
— Хиппи вообще очень любили гостевой образ жизни. И путешествие — это, в каком-то смысле, одно из наших хобби наряду с музыкой. Я ездил и автостопом, и на поездах. Это было очень интересно, потому что во время неформальных путешествий встречаешь много интересных людей, попадаешь в неожиданные ситуации. У меня бывали всякие занятные приключения во время этих поездок. Конечно, путешествия автостопом несли элемент риска для хиппи, особенно для девушек-хиппушек, но какие-то эксцессы случались довольно редко.
— В среде хиппи были митинги в Минске и Москве. А вы участвовали в чем-то околополитическом?
— Нет, я не участвовал ни в каких хипповых митингах и манифестациях. Насколько мне известно, их почти не было. Была одна спровоцированная КГБ антивоенная демонстрация хиппи. Где-то в районе американского посольства, по-моему, где повязали некоторое количество хиппарей. Это было в летнее время, и меня тогда вообще в Москве не было. Больше ни о каких митингах не слышал. В общем, хиппи вели достаточно замкнутый образ жизни в плане каких-то общественных мероприятий. Хиппи не участвовали в политической жизни страны абсолютно.
— Хиппи использовали сленг, основанный на англицизмах, слушали музыку на английском языке. А многие ли действительно знали английский и понимали песни?
— Думаю, что какой-то элементарный английский на уровне средней школы знали довольно многие, но хорошо по-английски говорили единицы. Ко мне периодически обращались музыканты с просьбой написать им тексты англоязычных песен. Так что услуги мои в этом смысле были нарасхват.
— А были ли в плейлистах хиппи песни на русском языке и на других, кроме английского?
— Думаю, это уже зависит от каких-то конкретных хиппи-компаний — ситуация могла быть разной в Москве, Киеве, Тбилиси, Алма-Ате. Если говорить о конкретно московских и ленинградских хиппарях, — то, нет, русскоязычной музыки мы вообще не слышали, мы ей не интересовались и относились к ней с презрением. Я знаю, что в Эстонии, например, было немного по-другому, поскольку там рок-музыка была легализована, в отличие от России. Было много эстонских групп, которые пели по-эстонски, местные хиппи их очень любили. Что касается Москвы, единственной популярной в хипповой среде русскоязычной группой была «Машина времени» Андрея Макаревича. Все остальные группы или пели по-английски, или играли инструментальную музыку, или были очень малоизвестны.
— Какие явные отличия советских хиппи от американских вы можете выделить?
— Отличия были существенные. Все-таки советский хиппизм не был до такой степени идеологизирован, как американский. И советские хиппи не создали такой великой музыки и такой великой литературы, как американские. Советские хиппи не участвовали, в отличие от американских, в общественной и политической жизни страны.
Я бы сказал, что ~единственное, что роднило советских хиппи с представителями этой субкультуры в других странах, — это одна и та же музыка и похожий стиль одежды~. А также лозунги типа «Make love not war» и так далее. Но в СССР все это было на достаточно поверхностном уровне.
— Когда и почему вы отошли от этой субкультуры? Или это произошло вместе с ее угасанием?
— Я бы сказал, что никогда не относился особо серьезно к советской хипповой системе, моя вовлеченность в нее на 90% была продиктована интересом к музыке. В середине 70-х годов я увлекся другой музыкой — это уже была музыка новой волны, панк-рок и так далее. Поэтому, в общем-то, я без труда и без сожаления отслоился от хипповой системы. Постриг коротко волосы, стал носить другую одежду и перестал посещать хипповые «сейшены». Это произошло в 1976—1977 гг..
— Какие негативные моменты этого движения вы можете выделить? В вашей компании употребляли наркотики?
— Я не могу отметить абсолютно никаких негативных моментов этого движения. Наркотиков тогда еще не было. В массовом порядке они распространились среди советской молодежи уже во время войны в Афганистане. Это уже самый конец 70-х, начало 80-х годов. Я тогда к хиппи уже никакого отношения не имел. Никакой заметной наркомании среди советских хиппи не было. Скорее можно было говорить о венерических заболеваниях, если уж вести речь о каких-то пороках. Я думаю, что все во многом зависит от конкретных людей.
— А что касается инфантилизации хиппи в плане отсутствия внимания к политике?
— В любом случае я не сказал бы, что это инфантилизация, потому что нарочитая аполитичность и антисоветизм в Советском Союзе фактически были политическим заявлением. Всем было понятно, что хиппари — это не советская молодежь, это антикомсомольцы. Поэтому я не назвал бы это проявлением инфантилизма. Это было сознательным и нонконформистским выбором.
Я оцениваю движение хиппи в СССР как штуку положительную. Другое дело, что в отличие от хиппи в Америке, в социальном и политическом отношении советские хиппи ничего не достигли. Но они достигли хотя бы того, что жили так, как им хочется, а не так, как им велела коммунистическая партия.
Никотин, алкоголь и наркотики вредят здоровью. Не стоит их употреблять.
