Автор: Александр Офицеров, член редакционной коллегии газеты «Правда».
Среди военных корреспондентов «Правды» было немало людей, которых можно назвать уникальными в полном смысле этого слова. Сегодня мы предложим Вашему вниманию репортаж о штурме Берлина, написанный одним из них. Но сперва дадим слово его известному коллеге и современнику, чтобы он представил правдинского автора современным читателям.
Имя это в наших военкоровских кругах занимает особое место. За три с лишним года войны немало военных корреспондентов, представляющих собой самый немногочисленный род войск, отличалось в боях на разных фронтах, награждены медалями и орденами, и некоторые из них очень большими. Но Герой Советского Союза среди нас, как мне кажется, пока ещё один. Именно он, Сергей Борзенко. В телеграмме, которая мне пришла из «Правды», так и написано: «Авангард. Корреспонденту “Правды” подполковнику Полевому. К вам на усиление вашей группы направился Герой Советского Союза Сергей Борзенко. Встретьте, представьте командованию фронта и по возможности обеспечьте машиной. Генерал Галактионов».
Но и до этой телеграммы мы уже были наслышаны о Борзенко. Украинский журналист из Харькова, выросший из рабкоров, он, став корреспондентом армейской газеты «За честь Родины», с одним из первых десантных катеров ночью под покровом тумана форсировал Керченский пролив. В завязавшемся бою командиры погибли, и Борзенко, оказавшийся среди десантников старшим по званию, принял командование на себя. До того как подоспели подкрепления, он командовал, и очень толково командовал обороной маленького, как говорят военные, пятачка на прибрежной полосе. Днём командовал, отражая натиск врага, сам ходил в штыковые атаки, а по ночам писал корреспонденции и в свою армейскую газету, и в «Правду». Их он направлял с лодками, на которых подвозили подкрепление, боеприпасы и продовольствие. И корреспонденции эти шли не только по прямому назначению, то есть в печать, но и использовались командованием как оперативные сводки и политические донесения, написанные хотя и не по форме, однако весьма точно…".
Что ж, действительно «не по форме» получали наши штабисты от Сергея Александровича Борзенко (кстати, предпочитавшего, чтобы сослуживцы называли его просто Сергеем) эти донесения с переднего края, перед тем, как они будут отправлены в «Правду». В них, кроме сухих цифр и указаний мест скопления противника, была как на ладони во всей своей динамике картина боя. В них читалось настроение наших солдат, порой ощущалось даже их самочувствие. А знать всё это для полководца, пожалуй, самое важное, прежде чем принимать решение и отдавать приказ.
Впрочем, судите сами по его репортажу, опубликованному в «Правде» № 97 от 23 апреля 1945 года.
Через Шпрее
(От военного корреспондента «Правды»)
Форсировав реку Нейсе, соединение устремилось к следующему водному рубежу — Шпрее. На пути лежали огромные лесные массивы, в которых не было ни одной дороги. Двигаться приходилось просеками, сплошь и рядом прорубая путь топорами. Немцы подожгли леса, и наступающим приходилось идти в облаках удушливого дыма, сквозь пламя лесного пожара.
Взяв стремительным штурмом укреплённые городки Деберн и Горнов, бойцы не стали отдыхать и ночью двинулись к Шпрее.
Батальон майора Наханькова, первым ворвавшийся в немецкую укреплённую полосу на Нейсе, в качестве танкового десанта сел на машины майора Орлова. Генерал подал команду, и танки вошли в горящие леса. Едкий дым теснил дыхание танкистам и десантникам, люди не спали уже третьи сутки. В рыхлом снегу, как в песке, буксовали тяжёлые машины, лесные минированные завалы преграждали путь. Но, упорно преодолевая все препятствия, наступающие двигались вперёд.
Место броска через Шпрее было выбрало там, где река расходится на два рукава, образуя посредине остров. Правда, приходилось дважды переправляться через водную преграду, но зато именно здесь 121-я гвардейская немецкая дивизия, занявшая оборону на западном берегу, меньше всего ожидала появления наших войск.
Танкисты, не ожидая, пока сапёры наведут мост, нашли мелководье и, переправившись на западный берег, устремились дальше, опережая пехоту. Не имея представления о численности наступающих, немцы стали отходить. На маленьком плацдарме началось наращивание сил. Подошли артиллеристы и открыли огонь прямой наводкой, подошли новые подкрепления пехоты и танков.
Я застал генерала на только что взятой мельнице. Открытое, молодое лицо его сияло. В беседе с нами генерал подчеркнул, что успехи его дивизии во многом обеспечены учёбой, которая была проведена во время нахождения в обороне. Все батальоны по нескольку раз провели занятия, посвящённые одной операции: прорыву оборонительной полосы противника в условиях лесисто-болотистой местности с преодолением водной преграды.
Со всех сторон трещали выстрелы, била артиллерия. К месту боя подошли немецкие танки и самоходные орудия. Группами по 20—30 машин они начали контратаки с флангов, пытаясь любой ценой отрезать от реки наши переправившиеся части.
— Моё дело — идти вперёд, не задерживаясь ни на секунду. Фланги — дело моих соседей, — сказал генерал.
Мы прошли дальше в том направлении, откуда доносилась ожесточённая автоматная стрельба. А когда я возвращался обратно, — через Шпрее уже был наведён мост, и по нему двигалась наша грозная боевая техника.
Герой Советского Союза
майор С. БОРЗЕНКО.
Действующая армия, 22 апреля.
(По телеграфу).
