Победа под Москвой продемонстрировала колоссальный внутренний потенциал Советского Союза, устойчивость и надежность его социально-политического строя, огромные военные и ресурсные возможности, высочайший уровень патриотизма бойцов Красной Армии и всего населения. Победоносное для СССР завершение Московской битвы также означало полный крах нацистской стратегии молниеносной войны. Произошло то, чего больше всего опасалось гитлеровское руководство: война принимала длительный, затяжной характер, что ввиду ограниченности ресурсной базы Германии было чревато для нее поражением. Как отмечал Г. К. Жуков, именно под Москвой «была заложена прочная основа для последующего разгрома фашистской Германии».
Наконец, исход Московского сражения содействовал укреплению антигитлеровской коалиции: в Англии и США стали воспринимать СССР как сильного и надежного союзника, способного внести существенный вклад в разгром общего для них противника. В лекции «Битва в России», подготовленной бюро по связям с общественностью Военного министерства США, содержались следующие строки: «Уступив инициативу русским, немцы потеряли преимущество, которым всегда обладает наступающая сторона, а равно потеряли репутацию государства с непобедимой армией. Битва с Россией перестала быть “блицкригом” и стала тяжелым сражением, в котором русские не уступают нацистам».
Немалую роль в успехе Красной Армии в битве за Москву сыграл моральный дух защитников Москвы. При этом нельзя упускать из виду, что еще в середине октября столица была охвачена так называемой «московской паникой»: прорыв немецких войск в районе Вязьмы и начало эвакуации ведомств, посольств и предприятий из города способствовали стремительному распространению панических настроений среди жителей города. Однако советскому руководству удалось справиться с этой сложной ситуацией. Во-первых, Москвы не покинул И. В, Сталин — Верховный Главнокомандующий, председатель СНК СССР, председатель ГКО и нарком обороны. Тем самым он показывал, что верит в победу под Москвой, и как только стало известно, что Сталин никуда не уехал, многие стали отказываться от эвакуации. К примеру, солист Большого театра С. Я. Лемешев так и заявил: «А почему я, собственно, должен ехать в Куйбышев, когда Сталин находится в Москве? Нам надо здесь помогать фронту, открывать наш театр, а не стремиться в тыл».
Во-вторых, 19 октября 1941 г. было издано постановление ГКО «О введении в Москве и прилегающих к городу районах осадного положения», которое позволило восстановить порядок в столице и пресечь подрывную деятельность диверсантов и агентуры неприятеля. Ужесточение контроля над общественными настроениями и дисциплиной в рядах защитников Москвы приведет к тому, что паника вновь не возникнет даже в куда более тяжелый период, в ноябре 1941 года, когда немцам до Москвы оставалось 25−30 км.
Наконец, в-третьих, подъему морального духа бойцов Красной Армии и жителей Москвы способствовал парад на Красной площади 7 ноября 1941 года к годовщине Октябрьской революции. Парад готовился в обстановке строгой секретности, о чем вспоминал, например, М. С. Смиртюков, заместитель заведующего секретариатом Совнаркома СССР: «Мы ведь, работая в Кремле, не знали, что готовится парад. Снег шел тяжелый, густой, немецкая авиация налететь не могла, и любо-дорого было смотреть, как подтянутые, крепкие бойцы идут прямо на фронт. Он в два дня всей стране изменил настроение». Об этом же говорил и участник парада В. Г. Бычков: «7 ноября подняли в 4 часа утра, погрузили в три полуторки и куда-то повезли. Куда — не говорили. И только лишь увидев Кремль, Москва-реку сообразили, да и командир сообщил, что нас везут на Парад в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской Революции».
Торжественное шествие началось 7 ноября 1941 года в 8 часов утра, длилось 61 минуту 20 секунд и завершилось в 9 часов 30 минут. Все орудия и оружия участников парада были заряжены, и прямо с парада они уходили на передовую. Участие в параде принимала и новая советская техника, которая прямо с Красной площади отправлялась на линию фронта. Парад транслировали по радио на весь мир. Г. К. Жуков вспоминал: «Это событие сыграло огромную роль в укреплении морального духа армии, советского народа и имело большое международное значение. В выступлениях И. В. Сталина вновь прозвучала уверенность партии и правительства в неизбежном разгроме немецко-фашистских захватчиков». Подтверждением его слов могут служить воспоминания одного из участников шествия А. Ф. Бойко: «Парад 7 ноября 1941 года вселил в души нас, воинов, и всего народа уверенность в наших силах и возможность победы над захватчиками. Это была прелюдия к разгрому немцев под Москвой. Мы, участники парада и все участники Великой Отечественной войны, выполнили наказ, прозвучавший 7 ноября 1941 года с трибуны Мавзолея».
