Традиционно начало «коренного перелома» в Великой Отечественной войне отсчитывают с начала операции «Уран» по окружению 6-й армии Ф. Паулюса под Сталинградом. Это справедливо, поскольку именно к концу 1942 года сложились предпосылки для перехода Красной Армии от обороны к наступлению не только в районе Волги, но и по всей линии фронта. Советский Союз сумел в 1942 году нарастить свои производственные мощности и к концу года отечественная промышленность оказалась в состоянии производить больше вооружения всех видов, чем могла выдавать экономика гитлеровской Германии и ее сателлитов. Выросла численность бойцов РККА, их моральный дух был на высоком уровне. В докладе Комитета начальником штабов Великобритании от 30 октября 1942 г. прямо утверждалось, что «в настоящее время русская армия является единственной силой, способной разгромить или хотя бы сдержать германскую армию».
Наступательный потенциал немецких войск к этому времени иссяк, хотя фюрер и призывал войска к продолжению боевых действий под Сталинградом. Э. фон Манштейн впоследствии критиковал А. Гитлера за то, что он «не сделал выводов из того факта, что его наступление провалилось, не принеся решительных результатов, и тем самым подготовил трагедию Сталинграда». В связи с успехом английских войск под Эль-Аламейном в октябре и высадкой англо-американских войск в Марокко и Алжире в ноябре 1942 г. Германия более не имела резервов для переброски на восток: немецкий чиновник Ф. Кельнер, узнав об активизации боев в Северной Африке, писал в дневнике, что «на Восточном фронте должно наступить затишье… Если Россия сумеет — а я верю, что она сумеет, — использовать свои резервы для нанесения прицельного удара, то на Восточном фронте вполне возможны сюрпризы».
Эти сюрпризы стали возможны в том числе благодаря опыту, накопленному советскими командующими в боях с противником. Г. К. Жуков и А. М. Василевский еще в сентябре 1941 г. предложили Верховному Главнокомандующему «искать какое-то иное решение», нежели просто помогать резервами обороняющимся в Сталинграде. Итогом их размышлений стал следующий план действий: «Первое — активной обороной продолжать изматывать противника; второе — приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу». Озвученный проект лег в основу операции «Уран» и во многом послужил прообразом действий Красной Армии во всех крупных операциях периода «коренного перелома».
Удар 19 ноября 1942 г. по флангам немецкой 6-й армии, прикрываемым более слабыми итальянскими и румынскими частями, обозначил начало контрнаступления под Сталинградом, которое после провала попытки Э. фон Манштейна деблокировать войска Ф. Паулюса превратилось в полномасштабное наступление по всей линии фронта. В целом за победой под Сталинградом стояло не только количество уничтоженных солдат и техники противника, освобождение советских территорий, ухудшение морально-психологического состояния немецкого общества и растущие противоречия в весьма рыхлой коалиции «оси», но и потенциальные упущенные возможности, которые более не представятся Германии в войне. Среди них: шанс «протянуть руку» Японии, подчинить себе Ближний и Средний Восток и расширить число своих союзников (например, за счет Турции). В момент капитуляции остатков 6-й армии 2 февраля 1943 г. не только деятели участники антигитлеровской коалиции, но и наиболее сознательные граждане Третьего рейха, например, упомянутый выше Ф. Кельнер, осознали: «Немецкая армия… потерпела самое сокрушительное поражение в человеческой истории».
