Жителю Хабаровска Василию Александровичу Захаренко 98 лет. Он бодр, здоров, в доброй памяти и прекрасном расположении духа. Всё помнит, ничего не забыл из своей жизни, в которой было и сиротство, и война, и счастье.
Наверное, так долго ему отпущено жить на свете, чтобы он успел рассказать детям и внукам, правнукам, как непросто далась нам Победа, как хрупок мир и как его надо беречь. ИА «Хабаровский край сегодня» рассказывает об удивительном человеке.
С запада до востока.
Великая Отечественная война для него началась в ноябре 1944 года, когда Василия призвали в армию и направили в учебный отряд моряков в городе Энгельсе Саратовской области, где он родился. Там готовили специалистов для флотов и флотилий.
Его определили мотористом-дизелистом на торпедный катер. Вспоминает, что в декабре они начали заниматься, а в апреле 1945 года закончили учебу, их стали распределять. Он попал на торпедный катер Черноморского флота в Одессу. Через неделю моряки вышли на задание и подбили немецкий корабль. А в мае уже закончилась война.
Василий Александрович иногда думал, что не очень вовремя родился, пораньше бы, тогда бы он смог повоевать с фрицами. Душа моряка рвалась в бой. Впрочем, война для Василия закончилась только на западе. Моряков со всех флотов отозвали в Москву на пересыльный пункт.
Вспоминает, что их там собралось несколько тысяч человек. Погрузили в товарные вагоны и отправили, никто не знал куда. Уже в дороге стало понятно, что следуют они на Дальний Восток, в Краснознамённую Амурскую флотилию. Ехали, как говорит Василий Захаренко, до Хабаровска они быстро — всего двенадцать дней. Корабли шли без личного состава, их сопровождали только дневальные.
В Хабаровске в затоне стояли канонерские лодки, бронекатера, торпедные катера. День и ночь моряки занимались боевой подготовкой. В первых числах августа 1945 года их перевели в Благовещенск. Приказ — перебросить войска на правый берег.
Два бронекатера, на одном из которых служил Василий, получили задание идти в разведку из Уссури в Сунгари. События многолетней давности всплывают в памяти. Василий Александрович воссоздает события того дня, точнее ночи, во всех подробностях.
— Идём мы на малом ходу, половина второго ночи, я за пультом управления, — рассказывает он. — Указания командира — полный вперёд. И вдруг раздается страшный удар. Мы с приятелем потеряли сознание. Оказывается, нас обстреляли японцы. Завязался бой. Снаряды противника недолетали, перелетали, а один-таки угодил в корму бронекатера, отрубил винт и рулевое управление. Когда стрельба закончилась, второй бронекатер взял нас на буксир и повёл за остров.
Три дня они ремонтировали катер. А дальше — вперед. Так шли до самого Харбина. В Харбине к тому времени стояли четыре японских канонерских лодки и шесть бронекатеров. Они сдались без боя, увидев нашу громадную флотилию.
Война для Захаренко длилась совсем недолго — чуть больше месяца. Но опасности подстерегали моряков и на берегу. Василия и двух его товарищей командир высадил на берег, строго наказав никого не пускать на бронекатер. А на самом катере ещё и дневальный.
Стоят по очереди, сменяя друг друга. Первый, второй, третий день. В дежурство Василия Александровича подходит к нему японец, плохо говорит по-русски, но объясняет, что ему надо пройти к командиру. Захаренко кричит дневальному, мол, доложи командиру, что какой-то японец хочет побеседовать с ним. Спустились по трапу два матроса, стали обыскивать незваного гостя. Нашли у него четыре гранаты и пистолет.
Японца арестовали, связали, командир вызвал штурмовую бригаду, которая увезла его для выяснения всех обстоятельств. Оказывается, подобные случаи были не только у них. Смертники пытались взорвать наши военные корабли.
В Китае закончилась Вторая мировая война для Василия Александровича, теперь уже окончательно и бесповоротно.
Выходит, он и жизнью не рисковал? Рисковал, мог погибнуть, но он остался жив! Захаренко размышляет: сложись обстоятельства по-другому тогда, на Уссури, не миновать беды.
Если бы тот японский снаряд попал не в корму, а упал бы, скажем, по центру, на бронекатере там стоят два двигателя, а по бортам — топливо, то их катер бы взорвался. И кто знает, что было бы со всей командой. Моряки живыми вернулись в свою бухту, на базу КАФ, ставшую Василию Александровичу родной.
Девушка по имени Октябрина.
Когда началась демобилизация, ему предложили остаться служить сверхсрочную. Василий Александрович согласился. Так он окончательно пристал к амурскому берегу.
А вскоре он встретил здесь свою судьбу. Вспоминает, ему нужны были нитки — подремонтировать бушлат и брюки. В военторге на втором этаже располагалось ателье. Зашел, объясняет проблему. Выходит симпатичная девушка, выслушала его, принесла катушки. Он поблагодарил ее, а сдвинуться с места не может. Очень уж она ему понравилась.
На том они и расстались. На танцы он ходил с другой. Как-то зашел за ней, а она объясняет, мол, отец больше не пускает на танцплощадку.
Василий выходит на улицу и видит ту самую незнакомку из ателье, которая ему так приглянулась. Она, оказывается, тоже собиралась на танцы. Так они познакомились. Имя у девушки оказалось необычное — Октябрина. Василий ее вечером домой проводил и даже руку поцеловал.
Стали встречаться. Потом девушка его домой пригласила. Жили они в частном доме. Возвращаясь в далекое прошлое, Василий Александрович смеется:
— Захожу во двор, а родители ее огород копают. Весна! Я сразу свою помощь предложил. Они отнекиваются, а я взял лопату и пошел грядку поднимать. Парень я деревенский, к труду приученный. Отец с матерью Октябрины посмотрели на ее воздыхателя другими глазами. За такого парня не страшно отдавать дочку замуж.
Спустя время Василий купил для своей семьи дом, выписал маму и братишку из Саратовской области.
Работал он на заводе имени Кирова, потом устроился на 179-й судоремонтный.
Василий увлекался фотографией, и это у него хорошо получалось. Вот его и пригласили на завод рентгенодефектоскопистом. С помощью его снимков специалисты исследовали качество сварных швов на кораблях. Он даже специально учился в тогдашнем Ленинграде полгода. Сдал экзамены, приехал на завод настоящим специалистом. Больше двадцати лет отдал моряк военному заводу.
Фотографировал Василий Александрович не только корабельные трубы, но и свою красивую жену. А она была и впрямь хороша! Всю жизнь в любви и уважении они и прожили.
Ему так хотелось окружить жену и детей теплом, которого он сам был лишен. Его родители, зажиточные крестьяне, в 30-е годы не вступили в колхоз, их арестовали, троих детей отправили в детдом. К счастью, срок кулакам дали небольшой. Через шесть лет мать с отцом освободились и забрали трех своих сыновей. А шрам на душе остался.
Годы идут, давно нет его Октябрины, уж четверть века, а он так и остался один.
Не один, конечно. У него двое внуков, две внучки и шестеро правнуков. Они в его жизни — отрада и утешение. Любят, помогают, поддерживают своего легендарного героя. Желают ему обязательно дожить до ста лет. Тем более что осталось совсем немного! Всего ничего!
