Автор: Михаил Костриков, заместитель главного редактора газеты «Правда»
Как уже говорилось ранее, «Правда» в те времена выходила шесть раз в неделю — кроме вторника. Однако пропустить праздник Первомая (он как раз выпал на вторник) было невозможно, а потом случилось падение Берлина. Поэтому ближайшим «свободным» днём для газеты стала пятница, 4 мая. И в этот день мы, как и обещали, немного расскажем про легендарного фотокорреспондента «Правды».
Он начал снимать ещё будучи подростком и уже в 14 лет стал корреспондентом газеты «Советская Татария». В 1930-е он запечатлел советских лётчиков — героев дальних перелётов, полярную эпопею челюскинцев, бои с японцами у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, события советско-финляндской войны. На фронтах Великой Отечественной войны Тёмин был с самых первых её дней. А после взятия Берлина он будет снимать Нюрнбергский трибунал над нацистскими преступниками и подписание акта о капитуляции милитаристской Японии на борту линкора ВМС США «Миссури».
Писатель и военкор «Правды» Борис Полевой в своих воспоминаниях «До Берлина — 896 километров» приводит такой рассказ:
«Совсем недавно на полевом аэродроме под Берлином судьба случайно свела меня с лётчиком из эскадрильи связи, майором по фамилии Вештак. Узнав, кто я, он сообщил мне, что получил недавно от редакции “Правды” благодарность.
— За что?
— Да вот возил этого вашего сумасшедшего капитана Тёмина снимать советский флаг над рейхстагом.
— Знаменитый снимок, который обошёл все наши и многие иностранные газеты?
— Ну да, этот самый. Знаете, как он нам достался и чего стоил?
И опытнейший пилот из полка связи 12-й воздушной армии не без юмора рассказал историю этого снимка, которую я по привычке записал.
— Утром 1 мая, когда в центре Берлина шли ожесточённые бои, зовёт меня командир эскадрильи. Полетишь с капитаном Тёминым на рейхстаг. Снимите знамя, которое наши над рейхстагом подняли… Как уж там ваш Тёмин уговорил командование на этот рейс, не знаю. Зенитная сеть у немцев была мировая. Выставляли такие огневые заслоны — стриж не проскочит. И без самой крайней надобности мы к центру Берлина не вылетали. Ну, что ж, раз приказ — надо лететь. По плану города наметил маршрут. Хотя какой там маршрут, когда то тут, то там зенитки плюются. Однако прорвались. Долетели до большой такой улицы, которая на плане значилась Унтер-ден-Линден. У нас она или же у них, не поймёшь. Только над головой зенитные снаряды рвутся. Лечу, прижимаюсь прямо к крышам, думаю, как бы не напороться на какую-нибудь колокольню. Признаюсь, жутковато. А он, этот ваш капитан, хоть бы что. Через борт перевесился с аппаратом, щёлкает, вот-вот вывалится. Тут снаряд рванул рядом. Самолёт сильно встряхнуло. Меня больно стукнуло в плечо. Осмотрелся, ничего, более или менее целы, несущую ленту крыла перебило, ну она меня и хлестнула. Но лететь можно. Лечу… Впереди большая площадь, вся загромождена техникой — машины, орудия, какие-то фургончики. А за площадью большое здание. По картинкам вспоминаю — рейхстаг. Ну, а над ним, над самым выгоревшим куполом, словно кровиночка, наше знамя. Огонь усилился. Из какого-то двора прямо по нам шпарят. Однако закладываю вираж. Мой Тёмин совсем из сиденья высунулся, снимает. Снял. И делает мне знак, давай, мол, ещё круг. Нет, думаю, друг, шалишь. Задание выполнили, а снова под зенитки не полезу. Всё-таки самолёт подранен. Да и кому охота умирать смертью храбрых под самый конец войны… Ну, до аэродрома дотянул, сел, ничего. Тут мой технарь подсчитал — около пятидесяти пробоин и царапин. И как нам мотор не разбили, как мы с этим вашим Тёминым уцелели, непостижимо уму. Хотел поздравить Тёмина со вторым рождением, а его уже и след простыл. Ребята говорят, умчался на аэродром в Шонефельде отправлять плёнку на Москву… Вот за этот рейс меня «Правда» и поблагодарила".
Такое свидетельство о Викторе Тёмине сохранил для нас его коллега. Позже эта история обросла фантастическими подробностями о том, что самолёт едва ли не угнали ради знаменитого кадра у самого Маршала Г. К. Жукова.
Да и двухместный фанерный У-2, на котором вылетели Тёмин и Вештак, — точно не маршальская машина. А потом фотокор «Правды» уже на другом самолёте лично доставил съёмку в Москву.
Правдинские военкоры были людьми с характером. Познакомьтесь с ещё одним их репортажем о штурме немецкой столицы из выпуска «Правды» № 106.
Битва за Берлин
(От военных корреспондентов «Правды»).
Красная Армия под руководством гениального полководца товарища Сталина одержала блестящую победу. Войсками 1-го Белорусского фронта, при содействии войск 1-го Украинского фронта взят Берлин.
Наступление на Берлин начали одновременно войска маршала Жукова и войска маршала Конева. Благодаря этому взаимодействию удалось в кратчайший срок разрезать фронт обороны противника, окружить плотным кольцом немецкую столицу и захватить в «котёл» крупную вражескую группировку юго-восточнее Берлина. Продвижение войск двух фронтов было теснейшим образом связано и с наступлением войск маршала Рокоссовского, двинувшихся на штурм немецких укреплений в районе Штеттина.
Февраль, март и первая половина апреля этого года были использованы противником для возведения оборонительных сооружений на реке. Но этот рубеж противника с самого начала имел трещину в виде небольшого плацдарма, захваченного нашими войсками прямо с хода ещё в феврале, в период зимнего наступления.
Наступление началось с этого плацдарма. К 16 апреля он был расширен настолько, что на нём уже располагались целые части, тысячи стволов артиллерии. Перед наступлением советское командование рассчитало всё, чтобы нанести меткий, сокрушающий удар. Каждая батарея имела своё место, каждая пушка — свою цель. Наше командование знало силы врага, количество дивизий, количество танков, артиллерии, миномётов, знало систему его обороны, знало настроение солдат противника.
Нужно отдать должное немцам — они много поработали над созданием оборонительных сооружений, перекопали весь район от Одера до Берлина.
Оборона немцев состояла из двух сильно укреплённых полос, траншей полного профиля и системы опорных пунктов. Кроме того, на расстоянии пятнадцати километров от первых двух полос находился так называемый армейский рубеж. Все дороги были преграждены баррикадами из брёвен с земляной насыпью; железнодорожные насыпи, проходившие вдоль линии фронта, были приспособлены под танконепроходимые рубежи. Деревянные надолбы, как грибы, стояли по высотам и уходили далеко в стороны. Все населённые пункты и даже отдельные дома были приспособлены к длительной обороне.
Сражение развернулось на десятки километров в глубину и по фронту. В то время как в центре наши войска стремительно двигались к германской столице, на фланге справа польские войска под командованием генерала Поплавского форсировали под огнём противника Одер, закрепляли плацдарм и двигались дальше вглубь, а слева войска генерала Цветаева штурмовали Франкфурт.
Несколько дней наши части вели бои на подступах к Берлину, шаг за шагом взламывая его оборону, окружая опорные пункты и уничтожая вражеские гарнизоны, не сложившие оружия. Тысячи пленных вереницами потянулись в наш тыл. «Лучшие защитники Берлина», по выражению Геббельса, понуро смотрели на боевую мощь Красной Армии и сокрушённо качали головами, когда их спрашивали, будут ли они ещё воевать против России.
22 апреля наши пушки сделали первые выстрелы по Берлину. Были заняты первые городские постройки с крупными надписями на стенах: «Берлин останется немецким». Соединения генерала Казанкина ворвались в пригород Панкин, затем завязали бой за Веддинг.
Оборона вокруг города была построена по железнодорожному кольцу. Улицы преграждены завалами. Наш боец снова должен был изменить тактику. Уже при подходе к городу были созданы штурмовые группы. Дома брались штурмом. Иногда на помощь приходил танк, прямой наводкой расстреливая дом, откуда отстреливался противник.
Войска генерала Чуйкова заняли знаменитый аэропорт Темпельхоф. Спешим туда. Огромное зелёное поле занято нашей артиллерией. Пушки ведут огонь по центру города — там сосредоточение живой силы противника. Постройки, аэропорт целы, много немецких самолётов самых различных марок. Сотни немцев работают по очистке лётного поля. На аэродром уже приземлились наши истребители.
Наземные войска тем временем продвигались всё дальше в глубь города. На одном участке они подошли к берегу Шпрее. По ту сторону реки перед ними обрисовались кварталы Шарлоттенбурга — района, входящего в центральную часть города. Бойцы воодушевились. Переправившись под огневой завесой своей артиллерии через Шпрее, наши пехотинцы и танкисты неудержимым потоком хлынули на улицы Шарлоттенбурга. Сапёры проворно разбирали сооружённые немцами баррикады и завалы, тщательно прощупывали миноискателями булыжник мостовых.
Шаг за шагом, выбивая противника из подвалов и тоннелей метрополитена, сбрасывая его с чердаков и крыш многоэтажных зданий, наши бойцы неотвратимо шли к центру Берлина. Бои разгорались и в другом городском районе — Моабит. Вскоре оттуда поступили первые донесения: наши части штурмом захватили электрозавод «Лёве» и завод электрического общества. А на другой день весь этот район был полностью очищен от немцев.
Зажав немцев в центральных кварталах города, советские войска затягивали петлю на шее берлинского гарнизона. Накануне 1 мая наши части с двух сторон — с запада и севера — атаковали противника, оборонявшего подступы к зданию германского рейхстага, разгромили эту группировку немцев, овладели зданием рейхстага и водрузили на нём знамя победы. Вслед за этим советские воины подошли к парку Тиргартен и к исходу вчерашнего дня полностью овладели центральными городскими районами — Шарлоттенбург и Шёнеберг.
В течение всей сегодняшней ночи на центральных улицах Берлина продолжались ожесточённые бои, в результате которых войска маршала Жукова при содействии войск маршала Конева завершили разгром Берлинской группы немецких войск и полностью овладели столицей Германии.
ВС. ВИШНЕВСКИЙ, И. ЗОЛИН.
Берлин, 2 мая. (По телеграфу).
