В феврале 2024 года крымчане узнали, что в Чёрном море готовится «диверсия». Прокравшиеся из Средиземного моря рыбы груперы, оказывается, размножились и готовятся к захвату кормовой базы.
Несколько «понаплывших» были выловлены бдительными гражданами и препровождены в Алуштинский аквариум. В Крыму экзотические рыбы — не первые и не последние из «понаехавших». Krym.aif.ru выяснили, каких ещё мигрантов находили на полуострове и в прибрежных водах Чёрного моря.
Ну, приехали!
Директор Алуштинского аквариума Виктор Жиленко объявил о награде за поимку груперов: по пять тысяч рублей за особь. Он убеждён, что для экологического равновесия в Чёрном море эти рыбы представляют нешуточную опасность.
Однако история с групером — а таких хищных рыб в прошлые годы редко, но вылавливали у берегов Крымского полуострова, пока завершается вопросительным знаком. Учёные по фото и видео не опознали их. Скорее, на фото и видео представлены представители отряда скорпенообразных: корейские окуни с Дальнего Востока — родственники черноморского морского ерша.
Внешне на групера окунь похож. Он всё чаще встречается в уловах крымских рыбаков. Рыба эта может достичь веса в 3−4 килограмма, растёт быстро, имеет шансы со временем стать промысловым видом.
Это примерно та же история, что и с любимым крымчанами и севастопольцами пиленгасом. В середине прошлого века его завезли с Дальнего Востока. Представитель кефалевых, которого сейчас ловят в Чёрном и Азовском морях, хорошо прижился. А корейский окунь через официальные инстанции не проходил, документов не оформлял, прибыл своим ходом. И сейчас, как говорят учёные, идёт по пути натурализации.
«Понаехавших» (а также приплывших, прилетевших, приползших и даже принесённых ветром), можно разделить на несколько групп.
Первая — те, кто был когда-то завезён для… разного рода эксплуатации. Например, перевозки грузов — как верблюды, которые в средневековом Крыму были престижным транспортным средством. Или охранников вроде собак. Или домашних питомцев, в том числе экзотических.
Следующая категория — животные, дающие мясо, молоко, шерсть, кожи. И даже шёлк: в Крыму и этот промысел существовал.
Ещё одна группа включает «экспериментальных» животных и растения, которых пытались «укоренить» на полуострове. И, если говорить о растениях, многие отлично прижились. Другие — вроде апельсинов и лимонов в открытом грунте, которые сажали в 40-х годах прошлого века, оказались нерентабельными.
Пчела — «своя в доску».
Шанс «уйти в природу» есть у каждого мигранта. Но некоторые делали это официально: когда у учёных или чиновников появлялись идеи обогатить Крым новыми видами.
«Сейчас на международном уровне принято решение — никаких завозов, никаких попыток улучшить природу, — пояснил профессор Института биохимических технологий, экологии и фармации Крымского федерального университета Сергей Иванов. — Если говорить о Крыме, то наш опыт показал: без последствий появление “пришельцев” никогда не оставалось. Ондатру завезли — и она вытеснила выхухоль. Привезли кабана, в том числе с Дальнего Востока — вместе с ним завезли и клеща с вирусом энцефалита. В Крым и белку доставили… и что хорошего? Как пушной зверёк — ноль: не та у нас зима, поэтому шкурка — дрянь, а гнёзда птиц разоряет исправно. Хорошо, что белка хоть не стала массовым видом, при большой численности вымирает по причине эпизоотий».
Если коснуться растений, то борщевик Сосновского с кавказских гор спустился не сам: в Крыму его когда-то начали… культивировать на полях. А вот как избавиться теперь?
Есть ещё и мигранты нелегальные, неосознанно завезённые человеком.
«С посадочным материалом попали в Крым бич виноградников филоксера, тутовая тля, щитовки и другие вредители, — перечисляет Сергей Иванов. — Предположительно, с бананами, прибыл на полуостров мебельный таракан. С пиломатериалами — гигантская китайская смоляная пчела, она уже стала в Крыму “своей в доску”.
А другие «нелегалы» — путники, самостоятельно преодолевшие огромные расстояния. Иногда, рассказал учёный, постоянный пресс хищников, болезней и прочих факторов (например, климатических), вдруг даёт сбой — и ареал вида начинает расширятся.
Так, всем известная кольчатая горлица «понаехала» в 70-е годы прошлого века из Египта. Обычна и в городах, шум и суета её не смущают: иногда гнёзда горлиц встречаются даже на светофорах! Переехал на полуостров и черногрудый воробей из Средней Азии — в степном Крыму строит гнёзда-шалаши на деревьях. Освоил крымские лесополосы дятел персидский. Но эти птицы отыскали свободные экологические ниши, и с местными видами остро не конкурируют.
«Иди на волю!».
Новые волны мигрантов до Крыма, безусловно, докатятся. «Стало немного теплее, — объясняет Сергей Иванов. — Иногда этого достаточно, чтобы “приоткрылась форточка”: экологическая ниша расширилась, и переселенцы двинулись в путь. Важно то, что их естественные враги остались на родине. Враги не могут следовать за этими одиночками — их всегда намного меньше, чем их жертв, вот и не успевают».
Среди самостоятельно прибывших встречаются иногда и полезные вселенцы. Например, божья коровка-арлекин, которая из Азии перебралась в Америку, затем в Европу и Крым. Она уничтожает тлей. Богомол древесный появился на полуострове в 2010-е годы. Он — пришелец из азиатской части РФ и, скорее, более-менее ценное приобретение.
Вмешаться в эти природные процессы, остановить «самостоятельных переселенцев», мы не можем.
Зато реально внести негативный вклад в существование местных видов. В Крыму любители экзотических животных выпустили лет пятнадцать назад «на волю» красноухую черепаху, родом из Америки. И этих же черепах чуть позже зачем-то стали селить в водоёмах парков. Животное не просто ушло в природу, а активно вытесняет местную болотную черепаху.
«Черепаха наша и так выживает с трудом, — напомнил Сергей Иванов. — Она в Красную книгу Крыма внесена как вид, сокращающийся в численности. Сокращающийся и без участия красноухой. А с ней процесс пойдет по восходящей».
Аквариумисты, которым надоедали их питомцы, выпускали на волю и других подопечных. Когда действовал Северо-Крымский канал, в нём рыбаки вылавливали… пираний. А в 2016 году в бахчисарайском ставке выудили красного паку, дальнего родственника пираний — тоже, видимо, когда-то жившего в аквариуме.
Всех не сожрать!
Дмитрий КУЦЫН, старший научный сотрудник отдела ихтиологии Федерального исследовательского центра «Институт биологии южных морей им. Ковалевского РАН»:
— Одного из переселенцев — корейского окуня, который недавно «прогремел» в СМИ, зарегистрировали ещё в 2013 году. А в последние годы численность его заметно увеличилась. Переселенец начинает встраиваться в новую для него экосистему, сейчас у него идёт наращивание численности. Он, конечно, может составлять конкуренцию другим хищникам — тому же морскому ершу, повлиять на численность своих жертв, питаясь крабами, креветками, ставридой и другой прибрежной фауной. Но в итоге встроится, всё придёт в равновесие.
Так было со многими вселенцами в Чёрное море, для которых новые условия оказались приемлемыми. Яркий пример среди беспозвоночных — моллюск рапана. Когда она вселилась, была вспышка численности, рапана довольно сильно подорвала популяции двустворчатых моллюсков — устриц, мидий. Но со временем рапана стала не грозой других моллюсков, а обычным обитателем моря.
С гребневиком мнениопсисом была похожая история: он, прибыв и размножившись, выел весь кормовой зоопланктон, лишив пищи шпрот и хамсу. Но прошло время, и его численность стабилизировалась.
Природа — саморегулирующаяся система. Каждый новый «гость», имеющий шанс стать одним из местных жителей, проходит один и тот же путь: адаптация, вспышка численности, затем её снижение и нахождение некоего баланса. Так не бывает, чтобы пришелец всех съел — и остался один. Когда меньше жертв, то и хищники начинают голодать, их становится меньше. А вот существ, которые служат им пищей —больше.
В Чёрном море регулярно встречают пришельцев. Кого только не ловили: от голубых крабов до тропических рыб и даже фугу — той, что смертельно ядовита. Но большинство живых организмов, приплывших с балластными водами кораблей или своим ходом, всё-таки погибают. Им не подходят температура воды, солёность, кормовая база. И мы их просто не замечаем. Узнаём лишь о тех, которые, например, появляются в уловах.
