Материал является переводом публикации зарубежного СМИ и не отражает позицию редакции Новостей Mail.
Согласно Forbes, Россия с начала конфликта заметно превосходила по своим разведывательным беспилотникам, таким как вездесущий «Орлан-10».
Российская оборонная промышленность массово выпускает беспилотники типа ISR (разведка, наблюдение и рекогносцировка) средней дальности, которые, как утверждают украинские военные, активно помогают ей поражать украинские цели.
Дроны из семейства ISR военного класса «Орлан», «Зала», «Суперкам» производятся быстро и относительно дешево, и их общее количество, вероятно, продолжит расти.
Украинские эксперты говорят, что, хотя «Орлан-10» и выглядит грубо, но с полетным временем 16 часов — гораздо больше, чем у украинских аналогов — он очень эффективен для ведения постоянного наблюдения.
Кроме того, у русских, как пишет Forbes, было преимущество в создании тактических дронов-камикадзе. Например, «Ланцет», впервые появившийся в 2019 году, доказал свою высокую эффективность на поле боя.
«Ланцет» стал еще одной головной болью для украинских военных, а Украина только недавно начала массово выпускать аналогичные ему ударные беспилотники, отмечает Бендетт. У российских войск уже был ряд тактических боевых дронов, возможно, поэтому они не выпускали в больших количествах серийные беспилотники, предполагает автор статьи.
Российские военные не сразу осознали ценность FPV-дронов-камикадзе, отмечает Бендетт. Но с середины 2022 года такие коптеры стали жизненно важными в украинском конфликте.
Украина утверждает, что выпускает более 100 000 БПЛА в месяц, то есть более 3000 в день. Данных о российской сборке нет, но издание предполагает, что уровни производства у двух стран примерно сопоставимы, а учитывая превосходящие производственные мощности России, Forbes приходит к выводу, что вскоре Россия должна обойти Украину.
Однако Бендетт предупреждает, что это не тот конфликт, в котором Россия может победить только за счет численности, здесь важно и качество производимых коптеров. Этим, согласно Forbes, и объясняется стремление использовать техническую изобретательность небольших стартапов.
В России появился так называемый народный ВПК: в него входят группы волонтеров, собирающих средства, и производители дронов, поставляющих свои БПЛА неофициально. Новому министру обороны Андрею Белоусову поручено рассмотреть сотрудничество между Минобороны и «народным ВПК», отмечает Бендетт. Упор здесь делается на повышение качества продукции и масштабирование ее производства, а это могут сделать только государственные предприятия.
По словам Алексея Чадаева, участника «народного ВПК», у этих групп есть «долина смерти»: они производят дроны, но не могут их поддерживать. «Отечественные “гаражные производители” не могут предоставить технологическую экосистему для поддержки своих дронов, которая бы обеспечила полный цикл технической, опытно-конструкторской, программной и другой поддержки, а также обучение пилотов, операторов и специалистов технической поддержки для своих конкретных БПЛА», — пишет Чадаев в Telegram-канале.
Один из способов решения этой проблемы — поглощение технологических стартапов государственными предприятиями: слияние «мозгов» с производственными мощностями крупных промышленных концернов.
Но не все в России согласны с таким решением, пишет Forbes. «Многие крупные государственные холдинги и корпорации, осознавая свои консерватизм и медлительность, с опасением смотрят на “гаражные” команды высококвалифицированных и мотивированных специалистов… в некоторых случаях задачи, на которые у корпораций уходили годы, “гаражные” технологические команды могут решить всего за несколько месяцев», — делится мнением российский канал Соловье Live.
На этой неделе в Москве проходит военно-технический форум «Армия-2024», на котором упор делается на применение дронов в военных конфликтах.
Ранее российские дроностроители показали FPV-дрон с дальним управлением, гибернацией, оптической фиксацией, распознаванием целей и другими функциями, и эти беспилотники, вероятно, будут представлены в более продвинутой форме.
Ключевой вопрос, по мнению Forbes, состоит в том, сможет ли РиВир оперативно внедрить эти разработки в производство, или они бесследно исчезнут в российской бюрократической машине военных закупок.
Марина Светлова