Одна из тех, кто выжил в то страшное время, — Валентина Федоровна Богданова. Подростком она оставалась в городе в самую лютую зиму 1941−1942 года, видела, как от голода умирают близкие, выдержала тяжесть эвакуации. Накануне памятной даты ветеран рассказала «АиФ» о тех трагических днях.
Кольцо замкнулось.
Валентине Федоровне 95 лет. Но это по паспорту. В реальности кажется, что намного меньше — она энергичная и активная, хорошо и правильно говорит, а события прошлого помнит в подробностях.
"Когда началась война, мне было 12 лет, — рассказывает женщина (тогда у нее была фамилия Родионова). — Мы жили в самом центре, на Красной улице, 44 (с октября 1991 г. улице вернули историческое название Галерная. — Прим. ред.). Мама, папа и пятеро детей. Я — четвертая. Всемером мы занимали две маленькие комнаты по восемь метров в коммунальной квартире. Питались тоже скромно. Я почти не ела сахар, сливочное масло, сыр только по праздникам. Отец мог покрошить хлеб, посолить, залить холодной водой, и мы спокойно уплетали такую похлебку. Но на трудности никто не обращал внимания. Все делали вместе, помогали друг другу.
22 июня 1941-го был выходной день, и к нам приехали два моих двоюродных брата — курсанты военного училища в Пушкине. Мама поила их чаем, светило солнце, мы собирались пойти погулять, как вдруг по радио началось выступление Молотова. Война… ".
Сначала жизнь семьи не очень изменилась, однако обстановка становилась все тревожнее. Уже в июле ввели продовольственные карточки. Хлеб еще выдавали по 800 граммов, однако в начале сентября эти нормы сократились вдвое.
А 8 сентября 1941-го немецкие части взяли Шлиссельбург. Кольцо окружения вокруг Ленинграда замкнулось. Сухопутная связь со страной была прервана. Началась блокада.
«Голод подступил уже в октябре, а в декабре стал невыносимым, — переносится в прошлое моя собеседница. — Мы ели столярный клей, варили березовую кору. Отцу, уже когда полки магазинов опустели, удалось купить 10 килограммов соли. Он повторял, что без сахара мы проживем, а вот без соли — нет. Так и вышло: заливали соль кипятком, бросали туда крошки, и нам казалось, что это лучшая еда».
В тисках голода.
Сегодня Валентина Федоровна говорит, что их семье несказанно повезло. Еще летом 1941 года заготовили много дров, и когда начался холод, печка-буржуйка в большой кухне топилась постоянно, давая хоть какое-то тепло. Даже ни одной книги не сожгли. Кроме того, рядом с домом находился Судостроительный завод имени Андре Марти — Судомех. Зная, что многие рабочие живут недалеко, руководство предприятия распорядилось пробить в Неве полыньи, чтобы люди могли брать воду. В их квартире постоянно были вода и кипяток, что считалось настоящей роскошью.
Но страшный голод, лишения, мороз до 40 градусов брали обессиленных людей в тиски все сильнее. В декабре от дистрофии умерли родной дядя Валентины и двое его детей. В феврале 1942-го не стало отца, которому было всего 58 лет. Старшая сестра от слабости и недоедания тоже передвигалась с трудом. Неизвестно, чем бы все закончилось, но судьба решила по-своему. Однажды из соседней квартиры вышла заплаканная девочка: «У меня папа умер. Я осталась одна». «Пойдем к нам, — сказала мама Валентины. — Будем все вместе». Сироту обогрели и даже искупали. Однако через какое-то время за девочкой пришли из завода Судомех. Оказалось, ее отец был крупным инженером и на предприятии решили позаботиться о дочке погибшего специалиста, вывезти на Большую землю.
«Девочку звали Нина Лузина, я навсегда запомнила ее имя, — тихо произносит Валентина Федоровна. — Она посмотрела на членов комиссии и твердо сказала: “А я без них не поеду. Они меня не бросили, и я их не оставлю”. Проверяющие растерялись, но записали и всех нас: “Ждите, за вами приедут”. Теперь понимаю, что Нина нас спасла».
Так, в марте 1942-го Родионовы уехали в эвакуацию. В кузове полуторки их перевезли по льду Ладожского озера. С тревогой вглядывались в свинцовое небо, ожидая смертоносных самолетов с крестами, но, к счастью, под вражеский налет не попали и благополучно добрались на другой берег. Там голодных людей накормили и посадили в товарные вагоны.
«Куда везут — не знали, потом объявили, что состав идет в Куйбышев. Ехали почти две недели и вдруг говорят: “Подъезжаем к Рязани”. А у нас родители из этих мест. И снова стечение обстоятельств. Одна из сестер побежала за кипятком и случайно столкнулась с родственницей, которая работала на железной дороге и тоже решила посмотреть на поезд из Ленинграда: “Может, наших встречу”? И мы вышли в Рязани, где до линии фронта было всего 30 километров. Старшая сестра и брат от дистрофии уже не могли идти и в деревню, где жила родня, их везли на телеге. Когда добрались, нам сразу дали 400 граммов хлеба, немного крупы и мешок картошки — огромное богатство».
В Ленинград вернулись в 1946-м. Удалось снова войти в пусть маленькие, но свои комнаты в центре. А вот с Ниной Лузиной они увиделись только в 1960-е, когда она уже с семьей приехала из Куйбышева в Ленинград. Пришла в свою квартиру, где давно жили другие люди, плакала и целовала стены…
В дальнейшем Валентина Федоровна много и честно работала. Вышла замуж, родила двух дочек. Сегодня у нее трое внуков и четверо правнуков. Живет ветеран по-прежнему скромно. Занимает небольшую комнату в малогабаритной двушке в Красносельском районе. В другой — семья внучки, где двое маленьких детей. Она ни на что не жалуется, любит свою семью, страну и хочет только одного, чтобы ужасы блокады никогда не повторились.
«Уважение к защитникам города».
Вице-губернатор Санкт-Петербурга Борис Пиотровский:
«День прорыва вражеской осады — одна из важнейших дат в истории нашего города. В последнее время эта тема зазвучала с новой силой: в 2022 году блокаду Ленинграда признали геноцидом. Прошла серия судов, где были представлены все необходимые доказательства. Это выводит изучение и обсуждение трагических страниц истории на новый уровень. Сегодня достоверно известно, что в то время погибли не менее 1 093 000 человек. Финансовый ущерб превысил 35 миллиардов рублей. Мы никогда не забудем тяжесть потерь, боль утраты и сделаем все, чтобы сохранить память о мужестве и героизме защитников города. В прошлом году в городе открыли памятник “Блокадному учителю”, а в январе в Соляном переулке будет установлена скульптурная композиция, посвященная медикам.
С 17 по 22 января в центре Петербурга появятся «Живые улицы» (Итальянская, Садовая, Манежная площадь. — Прим. ред.), где жители, гости смогут почувствовать атмосферу тех тяжелых лет. Этот проект реализуется совместно с объединением «Ленрезерв». В честь торжественной даты традиционно зажгут факелы Ростральных колонн, а волонтеры раздадут свыше 5 тысяч памятных ленточек. Разработан и специальный логотип, на котором изображен мемориал «Разорванное кольцо» — символ Дороги жизни. Две полукруглые арки монумента раскрашены в цвета ленты Ленинградской победы. В памятных мероприятиях смогут принять участие и ветераны из новых территорий РФ. Они постоянно приезжают в Петербург и мы их активно поддерживаем".
«Кто пытается украсть память?».
Историк, публицист Юрий Светов:
"Сегодня память о блокаде отдвигается все дальше. Выросли несколько поколений, кто знает о тех днях только по книгам или рассказам очевидцев. Все больше семей, где, к сожалению, свидетелей героической обороны, мужества жителей уже не осталось. И здесь важна роль властей, представителей общественности, которые должны напоминать о том, что было. Широко показывать документы, фотографии, фильмы, организовывать встречи и выставки.
Потому что в последние годы немало тех, кто пытаются украсть у нас эту память, переписать историю, принизить роль нашей страны в Победе над врагом. Мы не должны этого допустить. Ведь забыть — значит предать своих предков, то самоотверженное поколение, благодаря которому мы сегодня радуемся жизни. Если не будем помнить об их подвиге, то придет время — забудут и о нас. Мы должны беречь, ценить ветеранов и сделать все, чтобы молодежь могла с ними, насколько это возможно, пообщаться и поговорить".