Сегодня, 15 августа, традиционно отмечается профессиональный для многих учёных праздник — День археолога. Часто именно в этот день ещё зелёных специалистов посвящают в профессию, а само празднование идёт прямо на объектах в разгар работ. Как раз во второй половине августа археологический сезон подходит к концу, а исторические памятники готовят к консервации на зиму. Промежуточные итоги уже подводятся, достижения становятся очевидны, и жёсткий график чуть-чуть ослабляется. Редакция omsk.aif.ru поздравляет всех причастных с профессиональным праздником и желает им головокружительной карьеры и невероятных открытий. В эту дату мы поговорили с руководителем раскопок Омского острога, кандидатом исторических наук Михаилом Корусенко о том, какие большие проекты ведутся на территории Омской области, в чем их особенность и почему археолог — это чуть-чуть волшебник.
Сижу за решёткой в темнице сырой…
Дарья Матысяк, omsk.aif.ru: Вы были одним из руководителей раскопок Омского острога. Они ведутся с 2021 года, и в этом году работы продолжились. Каких промежуточных итогов добились учёные? Михаил Корусенко: Сейчас мы уже планируем ставить временную точку в раскопках и готовить их к консервации на зиму. В этом году сделано довольно много.
Например, мы нашли здание кухни-столовой этого каторжного острога, где томился Федор Михайлович Достоевский. До этого непонятно было, что мы именно выявили. Виден был только один угол и структура фундамента, то, как основания ложились, как устраивался пол. Сейчас же были найдены основы двух печей. Исторически известно, что в кухне-столовой как раз было 2−3 печи.
Монетные находки в этом году тоже довольно большие. Наш реставратор сейчас ими займётся — пока они хорошо патинированные, не видно ни номинала, ни года выпуска этих монет. Плюс на данный момент мы принципиально для себя решили, как будем работать с найденными фундаментами, чтобы подготовить их к реставрации и консервации. — Получается, археологический сезон как раз к профессиональному празднику и заканчивается?- Раскопки заканчиваются и начинается работа по подготовке объектов к осени и зиме, чтобы они не рассыпались от перепада влажности и температуры.
— Какие у вас глобальные планы на раскопки острога?- Мы приступили к работам в 2021 году. До этого эпизодически наши общественные организации, например ВООПИК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры), точечно занимались подобными работами. Большой фрагмент острога был выявлен в 2015 году, во время работ по благоустройству улицы Ленина, её прилегающих участков к драмтеатру. Земляные работы позволили краеведам опознать острог.
Тогда их находка не получила какого-то движения. Только в 2021 году удалось найти понимание властей и совместными усилиями начать полноценно работать. Тогда же мы установили границы оставшейся части острога, которая доступна для изучения. Вообще это было крупное сооружение, обнесённое оградой, территория бастиона Второй омской крепости. И поэтому первой задачей стало определение границ территории. Мы предположили, где находится ограда, начали закладывать археологические шурфы (пробные раскопы. — Ред.) и обнаружили следы её столбов. После этого началось полноценное исследование.
Прошёл уже третий год работ. По итогам можно сказать, что получена информация о фрагменте оставшегося острога второй казармы. Это предположительно то место, где содержался Фёдор Михайлович Достоевский с 1850-го по 1854-й годы. Как уже было сказано, обнаружен более сохранившийся фундамент кухни-столовой.
В четвёртый год работ мы планируем связать выявленные нами здания с местом, где находился ров и вал степного бастиона. И дальше, вероятно, мы продолжим изучение уже найденных объектов. В конце работ всё законсервируют, чтобы они существовали как объекты туристического и музейного показа. Ну вот так мы планируем на пять лет работу. Четвёртый и пятый год — это доводка объекта, преобразование его в музейно-стационарную экспозицию, доступную для посещения.
— А что вообще произошло с острогом в своё время? Он каким-то образом сам разрушился или был уничтожен, а фундамент — закопан?- Как у любого сооружения, у острога был свой «срок годности», он изнашивался. Тем более тогда были деревянные здания на кирпичном фундаменте. Фёдор Михайлович застал его уже в удручающем состоянии, он нуждался в ремонте. Как он пишет в «Записках из мёртвого дома», летом в нём ужасно душно, зимой — холодно. Тяжёлые условия.
Уже к концу 1860-х годов, по-моему, в 1868 году, сама крепость была упразднена как фортификационное сооружение. Валы срыли, рвы засыпали и передали сооружение частично городу, но гарнизон там остался. Плац очень долго существовал, военные формирования там находились, но тем не менее само фортификационное сооружение уже исчезло. И соответственно в это же время был построен тюремный замок на улице Орджоникидзе. Старые здания снесли, а кирпичную часть, вероятно, просто засыпали.
Не волшебство, а мастерство.
— В этом году вы нашли кухню-столовую острога. А как вообще археологи определяют, что за комната была выявлена или что за здание, если речь идёт о комплексе зданий?- Через сборы и фиксацию известной информации, через исторические документы. Иногда есть даже фотографии, и фотографий Омска тоже довольно много. В том числе и конца XIX века, когда фотография уже начала развиваться. Эти материалы привлекаются, и они позволяют нам представить историю сооружения, которое мы исследуем, и сделать заключение о том, какие части нам как археологам могут быть доступны. Но сейчас в нашу жизнь внедряются новые технологии. Например, специальное устройство, которое сканирует поверхность и по повреждениям, по потревоженности слоев позволяет выстроить некую карту. Не очень подробную, но тем не менее по ней можно получить представление о том, с чем ты столкнешься. Так серия могильников была выявлена нашим старшим коллегой академиком Вячеславом Ивановичем Молодиным у деревни Тартас в Венгеровском районе Новосибирской области. Могильник находился под грунтовой дорогой и рядом с ней и, удивительно, не пострадал. Получается, такое могильное поле огромное было выявлено в том числе и геофизическими методами. — Вы упомянули обнаружение могильников. Как обычно археологам удаётся выявлять подобные объекты, которые не зафиксированы в исторических документах? Например, те же могильники у нас в области — в Новопокровке. — Эти могильники, о которых мы говорим — курганные. И они до сих пор хорошо визуально на местности читаются и практически все стоят на охране. Конечно, новые мы тоже находим, потому что часть нашей области — это terra incognita — неизвестная земля, незадокументированная область. Поэтому часть археологов (а у нас их не так много, по пальцам пересчитать можно) работает над исследованием этих белых пятен. Также большую работу мы с нашим партнёром Максимом Грачёвым проводим по мониторингу археологических объектов на территории области, которые уже известны.
— То есть археолог может просто по взгляду на местность определить, что здесь есть какой-то археологический памятник, и даже атрибутировать его к определённому типу?- Ну, конечно, это не такое волшебство, как вы описали. Это опыт, это знания, это не все сразу.
Археолог специально подготовлен, чтобы на месте определить перспективные участки, которые он начинает потом исследовать. Исследует по-разному: например, визуально. Или, если он исследует край берега, то учёный смотрит на слои почвы, выявляет те, что похожи на культурные, ищет фрагменты керамики. В лесу, допустим, можно заметить какие-то серии западин, в расположении которых есть закономерность. И многие другие способы обследования территорий существуют. — Часто, например, могильники археологи обнаруживают разграбленными. Одно дело, когда их грабят сотни лет назад. Но бывают ли случаи, когда памятники оказываются обнесёнными во времена, когда уже была понятна их историческая ценность?- Одно дело, как вы правильно сказали, это 200−300 лет назад — тогда это были бугровщики, это был промысел. И он, в принципе, поддерживался местной властью. Целые деревни мужиков отправлялись на работу по осени, по страду, и когда заканчивали, урожай собрали — шли грабить курганы. Но современники наши тоже этим занимаются, увы. И вот виной тому — перестройка с процессом первоначального накопления капитала. Это безвременье, эти 30 лет, они привели к тому, что часть культурного наследия государством практически не охранялась. Поэтому археологические памятники стали местом свободной охоты. Своеобразные Индианы Джонс, Лары Крофт и прочие сомнительные личности натурально расхищали гробницы. Проблема в том, что у этого была бизнес-составляющая, которая и притягивала людей. Артефакты можно было спокойно реализовать на аукционах. Сейчас ужесточилось законодательство, его привели в соответствие с реальностью. В Законе об охране культурного наследия народов Российской Федерации археологическому наследию уделено значительное место. И то, что было раньше, можно назвать одним словом — беспредел.
«Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы… “.
— На территории Омской области очень распространена саргатская археологическая культура. Она и названа в честь нашего Саргатского района, потому что, насколько я знаю, следы этой культуры здесь впервые и были найдены. А в чем её особенность? Чем она отличается, например, от других скифо-сибирских культур?- Это интересная культура раннего железного века. В ней несколько этапов: рождение, развитие и угасание. И наиболее интересный эта именно в саргатской культуре — развитие. Хотя в целом для археолога важно всё, и ему всё говорит об определённых исторических процессах. Саргатская археологическая культура — это культура лесостепи. Лесостепь — это зона контакта степи и леса, зона на грани, поэтому она уникальна по своим ресурсам. Несмотря на то, что саргатские люди, как и многие другие того времени и той местности, были в основном скотоводами, они занимались и охотой, и пашней. И все это благодаря тому, что у них была возможность извлекать ресурсы из вмещающего их ландшафта. Они выделялись по своим керамическим комплексам — по самой керамике, по характерной орнаментации на ней и так далее. Военная часть у них тоже была очень хорошо развита. Еще один значительный момент — то, что саргатская культура в период развития начала контролировать северное ответвление Великого Шёлкового пути. Из Северного Казахстана через саргатскую территорию шел Великий Шёлковый путь на север, где происходил обмен товаров: пушнины, мягкого золота