— Мы с Сашей — погодки. Были всегда очень близки. Вместе играли, взрослели. Многое в нашей жизни перекликалось. В один год сыграли свадьбы, почти в одно и то же время стали родителями. У нас даже группа крови одинаковая. Третья. Я всегда говорила ему: «Мы с тобой одной крови», — рассказывает Ирина Антонова из Мясниковского района Ростовской области.
Этой зимой в зоне СВО она потеряла брата. Он был ранен и погиб в полевом госпитале.
«БЫЛ ДУШОЙ КОМПАНИИ».
Боль от потери пока не притупилась. Говоря о Саше, Ира плачет. По ее словам, 37-летний Александр Заиченко в молодости служил в морской пехоте. После работал на мебельной фабрике, в перевозках и порту.
— У Саши вообще интересная биография. Как и он сам. Брат был очень веселым, душой компании, мог своими шутками рассмешить любого!
Но вот когда началась спецоперация, Александр вдруг стал очень серьезным.
— Пап, дедушка мой воевал. Ты прошел Афганистан. Я тоже должен отдать долг Родине, — сказал он пожилому отцу.
Этот разговор состоялся в конце февраля 2022-го. Тогда отец буквально умолял сына не отправляться в зону специальной операции. Афганец знал, что такое — боевые действия. Но разве можно было отговорить Александра? Тот сделал вид, что пошел навстречу отцу, а сам узнавал, как попасть на спецоперацию.
«СКОРО УЕДУ В ОДНО МЕСТО».
В июле 2023-го в день рождения сестры мужчина позвонил ей. Поздравил, а потом сказал:
— Скоро уеду в одно место. Потом узнаешь, куда. Все будет хорошо.
Долго ломать голову над тем, что Александр имел в виду, не пришлось. Через пару дней он прислал фото контракта.
— Кто защитит моего сына, мою Родину, если не я ?! Тем более, дед воевал, отец тоже. А я что, трус? Дома буду отсиживаться? — сказал Александр сестре.
Мужчина попал в штурмовой отряд. Там он был старшим оператором отделения взвода противотанковых управляемых ракет. Александр всегда шел в наступление вместе с пехотой. Можно сказать, зачищал своим ребятам дорогу. Только после его отмашки штурмовики двигались вперед.
— Саша всегда говорил, что у него все хорошо. Но направление, на котором находится, не называл. Как-то прислал фото, и я догадалась, почему. Не хотел нас тревожить. Дело в том, что на том снимке из зоны СВО в кадр случайно попала адресная табличка. В общем, брат бы там, где как раз шли бои.
«ИРИШ, ВСЕ ХОРОШО. ЖИВ-ЗДОРОВ».
Александра не стало 25 февраля.
— Обычно я ему никогда не звонила сама. Понимала, что он выйдет на связь сам, как только сможет. Но в это 23 февраля мне вдруг отчаянно захотелось поздравить брата. А тут еще Ирина вспомнила странный настораживающий сон. За пару дней до этого приснился дрон, зависший в тесной комнате, похожей на какую-то ловушку.
В общем, женщина набрала номер родного человека. Последний в их жизни разговор был коротким. Александр куда-то спешил, принял поздравления и сказал: «Ириш, все хорошо. Жив-здоров».
Меньше, чем через двое суток, семья узнала о гибели Александра. Солдат начали закидывать дронами-камикадзе. Александр был ранен. Сослуживцы вынесли его с поля боя, передали в руки полевым врачам. Медики боролись за солдата, но травма оказалась слишком серьезной. Он погиб у них на руках.
«ТЫ УШЕЛ. НАЗАД НЕ ОГЛЯНУЛСЯ».
Боль от потери у семьи была такой острой, что 68-летняя мама бойца сильно заболела. А Ирина вдруг начала писать стихи. У фельдшера по профессии выходили такие строки, что от каждой — мурашки по коже, и каждая — о брате.
— Я часто думаю, как все могло бы быть. Если бы ты с задания вернулся. Стоял февраль. Еще бы жить и жить. А ты ушел. Назад не оглянулся. Тот дрон внезапно налетел. Накрыл всю группу. Многих сильно ранил. Ты был средь них, и жить еще хотел. Но жизнь твоя была уже на грани, — выстрадана каждая строчка.
Таких стихов уже набралось на целый сборник. Ирина говорит, что творчество помогает ей справиться с болью. Возможно, когда-нибудь она передаст этот рукописный сборник детям Александра. Как и «Орден мужества», который командование вручило отцу Александра.