На Дягилевском фестивале в Перми режиссёр София Хилл представила мистический перформанс «Макбет в чужой земле». Его показали зрителям на площадке социокультурного пространства «Завод Шпагина». Подробности о перформансе — в материале сайта perm.aif.ru.
Переосмысление трагедии.
Этот перформанс предлагает не рассказ, а скорее попытку в замедленном темпе, притронувшись к сакральному, прожить. В прочтении Софии Хилл шекспировская трагедия превращается в анатомию падения человека, потерявшего связь с природой и собственной плотью.
Постановка начинается с четвёртого акта оригинального произведения. Сцена, где ведьмы стоят вокруг котла, внутри которого бурлит отвратительный отвар, проигрывается субтитрами на экране. Затем появляется Макбет в исполнении Софии Хилл. Вся постановка проходит на английском языке. Текст Шекспира в оригинале звучит как заклинание. Голос Макбета — то хриплый, то обволакивающий, то пугающий — накладывается на многослойный визуальный ряд, сопровождаемый субтитрами.
Интонации то срываются на крик, то почти исчезают в полушёпоте, рождая чувство внутреннего надлома. Этот голос не говорит — он разлагается вместе с героем, растворяется в страхе, в зле, в кровавом безмолвии.
Символизм.
Появляющийся на экране моргающий глаз — образ одновременно прямолинейный и тревожно многозначный. Он как будто наблюдает за зрителем изнутри самого Макбета, становясь эмблемой совести, неустранимой боли, страха перед собственным падением. Это не просто глаз, это внутренняя камера саморазрушения.
Вторая половина спектакля уходит в ещё более тревожную зону: экран заливается красным, голос Хилл раздваивается, множится, её тело становится всё более уязвимым, текст — всё более обрывочным. Если первая часть — размышление, то вторая — предельная истерика. Вот-вот Макбету суждено умереть, и эта участь не нравится герою.
Финальный аккорд.
Перформанс завершается словами: «В память о моём отце». Эта личная ремарка, будто пронесённая сквозь мрак всего спектакля, неожиданно возвращает зрителя в человеческое измерение — в уязвимость, которую Макбет стремился подавить, а актриса, напротив, решается показать до конца.
«Макбет в чужой земле» — это и переосмысление классики, и акт современного трагического мышления, где человек больше не герой, а сбившаяся с ритма нота в великой симфонии природы. София Хилл не играет Макбета — она вживляется в его страх и делает этот страх заразительным.
