Улыбчивая, светловолосая, со смеющимися зелеными глазами. Полтора года назад Татьяна поменяла работу анестезиста в шахтёрском городке Черемхово Иркутской области на медроту на переднем крае. С тех пор спасает жизни под обстрелами. Мы застали её в Сибири, в командировке.
Скорая на передовой
Лето 2022 года. Фельдшер Татьяна старается не смотреть репортажи из зоны боевых действий — это просто больно и страшно. А у нее и так работа на операциях, ежедневно бригада хирургов городской больницы в Черемхово (это в 140 км. от Иркутска) спасает людей, оказавшихся на грани жизни и смерти.
«Но однажды услышала — там, за ленточкой, не хватает медиков, а людей надо спасать. Потом в больнице появилось объявление с просьбой откликнуться желающим поехать на СВО и список профессий, которые особенно нужны. Анестезист среди них был, — рассказывает irk.aif.ru Татьяна. — И я как — то сразу решила — еду, мне надо там быть. Связалась с Иркутском, ответили, что, скорее всего, направят в госпиталь в Нижний Новгород. Помню, пришла домой, сказала маме, она остолбенела. А мальчишкам своим — не могу».
Медрота — это своего рода скорая на передовой. Всего девять человек и Татьяна, которая как-то сразу стала для 20-летних мальчишек, санитаров и водителей, «мамой Таней». Задача бригады, в составе которой медик, водитель и санитар — первая помощь и эвакуация раненых.
«Навыки фельдшера вспомнились быстро — кровь остановить, повязку наложить, обезболивающее вколоть. Если где-то бой и нужна наша помощь, мы “летим”, — рассказывает Татьяна АиФ-Иркутск. — На КамАЗе. Главное — как можно быстрее доставить бойцов в госпиталь. Сначала я еще пыталась оказать не только первую помощь, но и капельницу поставить. Сказали — некогда. А потом стало ясно — так мы теряем время. Главное — довезти живыми. В машине жутко трясёт на ухабах, а если поломаны руки-ноги, травмы на теле? Я прижимаю ребят собой, держу их — только бы смягчить боль. Как только взгляд станет осмысленным — значит, пришёл в себя, тут и пошутить можно. Выстрелы, разрывы — на это уже не обращаешь внимания. Потом уже, когда стала разбираться в том, откуда стреляют и чем, поняла — иногда специально палят по медикам».
Тяжело — это когда убивают друзей
Во время боёв мир становится другим. Ценности меняются. «Что стало самым сложным во время военных действий?», — спрашиваю. Я ожидала услышать любой ответ — кровь, тяжёлые ранения бойцов, бомбёжки, обстрелы. Да просто обычный человеческий страх.
«К опасности привыкаешь, ранения — это реальность во время боёв, — говорит Татьяна. — А вот к чему не привыкнешь никогда — это к потере друзей, людей, ставших родными. Это те ребята, с которыми мы ехали на передовую из Иркутска, многих уже нет. Это друг детства — мы только нашлись, начали переписываться, хотели встретиться. И тут я узнаю, что он погиб».
Она держится, но слёзы в голосе слышны. Она ж не железная, она медик. На днях Татьяна снова уезжает на передовую. Туда, где стреляют. Туда, где находят настоящих друзей, а ценность жизни воспринимается совсем иначе, чем в мирное время. Она нужна там, в своей эвакуационной роте.
О сибирячке с позывным Оса в Иркутске узнали от вернувшихся со СВО парней, которым помогает Народный фронт. Их она вытащила с того света — на КамАЗе, на танке, под обстрелом. Есть у мотострелков 35-ой бригады и своя традиция — выздоровел, обязательно передай спасшей тебя Татьяне букет цветов.
«Приходят ребята — весёлые, румяные, бравые, — улыбается сама Татьяна. — С огромными букетами! А я их не узнаю. Ведь там, на поле боя, мы спасали бойцов с перекошенными от боли, серыми лицами. Да и когда их разглядывать, если счёт идёт на минуты! Смотришь на рану, стараешься помочь».
Но военные от своей традиции не отступают — в разговоре вспомнит обстоятельства боя (и вспоминает). Привозят, как иркутянин с позывным Лис, рюкзаки с лекарствами. Пригодится спасать других. Впереди у Татьяны — сотни километров военных действий.