За последние месяцы в стране принято несколько документов, которые создают предпосылки для решения накопившихся проблем в градостроительстве. В апреле вышло постановление Кабмина, согласно которому Республиканский архитектурно-градостроительный совет перевели в подчинение правительству. Министерству строительства и ЖКХ назначили нового руководителя в статусе и. о. Также в Узбекистане появился Совет ветеранов архитектуры и строительства.
В своей авторской статье архитектор Равшан Салимов, анализируя современное состояние профессии, делится наболевшим и говорит о больших неотложных проблемах в этом направлении.
Масштабные реконструкции в городах республики, новостройки, сносы и переустройства городской среды продолжают расширяться и набирать темпы. О них не прекращаются самые бурные дебаты в медиапространстве и социальных сетях.
С одной стороны, город обновляется и развивается на основе самых передовых строительных технологий и практик, застраивается административными и жилыми комплексами современного типа, которые еще вчера, ввиду сейсмических и прочих инженерных ограничений, были невозможны в условиях Узбекистана. Формируется городская среда нового качества и новой культуры проживания, такая же, как во всех других высокоразвитых странах мира, причем при непосредственном участии иностранных архитекторов и проектировщиков.
С другой стороны, происходят изменения, которые, по мнению многих жителей, плохо сочетаются с представлениями о позитивности трансформаций в городской среде. Речь идет не о каких-то единичных случаях, а о достаточно широко распространенной практике, правомерность которой нередко приходится оспаривать даже в судах.
В тихие жилые кварталы, на место детских площадок и зеленых партеров под девизом более рационального использования территории вламываются крупные высотные комплексы, бизнес-центры, гостиницы, супермаркеты и тому подобное — объекты, несовместимые с назначением жилой территории, меняя ее смысл и качество.
Еще более крупные высотные объекты вторгаются в зоны исторических центров — святая святых любого города и в любой стране мира, — невзирая на то, какие правила и ограничения существуют для проведения строительных работ на охраняемых территориях.
Не редкость, когда для размещения этих объектов сносится не только рядовая (фоновая) историческая застройка, но и даже крупные исторические здания, которые при правильной реновации и перепрофилировании под новые функции, казалось бы, могли еще долгие годы служить обществу, быть украшением города и памятником своей эпохи.
Понятно, что башенная архитектура востребована государством прежде всего как имидж и как нарочитое равнение на преуспевающие столицы в Европе и Азии, но насколько они и их количество оправданы с точки зрения здравого смысла и природно-климатических особенностей нашего региона — вопрос остается открытым.
В этой связи можно только отметить, что даже те башни, которые начали строить одними из первых на территории Ташкент-Сити в 2017 году для Sanoatqurilishbank, Asakabank и Aloqabank, сегодня, к моменту их завершения, не прослужив и дня для своих владельцев, уже выставляются ими на продажу.
И все это происходит при отсутствии генерального плана развития города, без системной стратегии гармоничного и взаимоувязанного развития всего городского организма, что, как представляется, не может не отразиться самым негативным образом на развитии города уже в самом ближайшем будущем.
Так что же происходит с городом? Как управляется и организован этот процесс, есть ли альтернативы этой стихийной практике, выходящей уже слишком далеко за приемлемые рамки и представления о том, как должен расти и развиваться исторический город в 21 веке?
Тревожащие сегодня ташкентцев проблемные ситуации, связанные с архитектурным и градостроительным проектированием, — это следствие того, что с «некоторых пор» архитекторы не имеют, как раньше, превалирующего значения ни в обсуждениях того, что, для чего и как строить, ни тем более в принятии решений по этим вопросам.
Эта роль с тех же «некоторых пор» принадлежит совсем другим «специалистам», для которых важность нашей профессиии, общественный заказ на те или иные объекты в городе, характер обустройства городской среды имеют глубоко второстепенное значение.
Все это случилось не сразу и не просто так, а в результате очень давнего и застарелого кризиса, который начался после развала бывшего Союза и, к сожалению, продолжается до сих пор.
В начале 90-х годов в условиях перестраивающейся экономики в стране уже не было возможности содержать тот большой и разветвленный проектно-изыскательский комплекс, который достался в наследство от Союза. Приходилось выживать по новым правилам, в которых, увы, уже не оставалось места для высоких материй и поисков чего-то нового и самобытного в архитектуре. В проектировании приходилось действовать по самым упрощенным шаблонам и процедурам.
В этих условиях востребованность в архитекторах как в новаторах и разработчиках свежих идей стремительно шла на убыль, а затем и вообще сократилась до самого минимума. Лидерство в зодческом деле заняли строители и управленцы других ведомственных органов, в руках которых это лидерство продолжает оставаться до сих пор.
Архитекторов сдвинули буквально отовсюду, где раньше их мнение ценилось и принималось в расчет.
Государственный комитет по архитектуре и строительству переформатировали в Министерство строительства и коммунального хозяйства, исключив даже само слово архитектура как понятие.
Три оставшихся из прежних пяти ведущих проектных и научно-исследовательских институтов столицы О’zShaharsozlikLiTi (бывший УзНИИПградостроительства), TashGiproGor (бывший ТашГипроГор), ToshkentBoshplanLiTi (бывший ТашНИИПИгенплан), бывшие когда-то центрами творческой и инженерной мысли архитекторов, потеряли от половины до трех четвертей своих сотрудников. Это означает достижение почти полной недееспособности и паралича отечественного проектно-изыскательского комплекса.
Ранее действовавшие Главные архитектурно-планировочные управления хокимиятов по существу ликвидированы. Их функции передали территориальным Главным управлениям капитального строительства Минстроя, при которых созданы архитектурно-градостроительные советы, призванные контролировать разработку и реализацию генпланов, согласование проектов с точки зрения соответствия генплану и целесообразности их строительства. Управление этими организациями осуществляется Минстроем и хокимиятами. Нетрудно заметить, что институциональные преобразования привели к значительному принижению роли архитекторов и, как следствие, — отсутствию востребованности в них.
В двух архитектурных вузах в Ташкенте и Самарканде за весь период независимости был единственный прецедент назначения архитектора на должность ректора — в Ташкентском архитектурно-строительном институте. Но и он не привнес существенных изменений в качество подготавливаемых специалистов.
Из-за невостребованности профессии, отсутствия необходимых и качественных реформ в академическом процессе, преподавателей нужного профиля и специализаций, обучение давно переформатировано под выпуск не архитекторов с инженерной философией, а дизайнеров и визуализаторов, специалистов по изготовлению гламурных компьютерных картинок, ничего общего с действительной архитектурной наукой и инженерией не имеющих.
Орган по охране памятников архитектуры в виде Агентства культурного наследия также возглавляется не музейщиками, не архитекторами, не искусствоведами и не историками, а просто чиновниками из неродственных областей. Наверное, в том числе и поэтому так свободно себя чувствуют отечественные и иностранные «инвесторы» даже в городах-памятниках Самарканде и Бухаре, зная, что защита памятников культуры находится где-то на грани формальности, преодолеть которую часто не могут ни ЮНЕСКО, ни другие авторитетные международные организации.
Главный творческий и консолидирующий орган специальности — Союз архитекторов республики также потерял свою актуальность как для государства, так и для общества, не реформируясь, не переизбираясь, не проводя ни съездов, ни пленумов организации, так что даже сами архитекторы не знают, есть у них свой творческий орган или нет.
Целая глава Градостроительного кодекса Узбекистана регламентирует формы и методы общественного обсуждения и экспертизы генеральных планов населенных пунктов, то есть тот компонент деятельности, который в прошлом исполнялся Союзом архитекторов как общественной организацией.
Постановлением президента от 22 сентября 2002 года введен «обязательный порядок проведения конкурса на разработку эскизного проекта уникальных и особо важных объектов общественного значения», когда органы государственного управления обязаны информировать обо всех деталях и процедурах проведения отборных мероприятий. Однако за прошедшее время эти нормы закона и постановления не исполнялись в должной мере, исключая, таким образом, участие самых лучших проектных коллективов, поддержку и поощрение талантливых и перспективных архитекторов.
Теперь, когда стране для преображения облика городов, новых символов Нового Узбекистана понадобились настоящие архитекторы и инженеры, оказалось, что, по сути, полноценных творческих групп и проектных центров, способных самостоятельно от начала до конца решить поставленные задачи, уже не осталось.
По этой причине, тому, что сегодня разработчиками даже таких стратегических проектов, как генеральные планы развития городов республики являются не узбекские, а иностранные архитекторы, удивляться не приходиться. И это, естественно, отзывается самыми болезненными чувствами сожаления и разочарования.
Если говорить о том, возможно ли изменить ситуацию к лучшему, поднять авторитет местной национальной архитектурной школы и вернуть собственных архитекторов к прежнему качеству и значению, могу сказать, что процесс этот, даже если будет поддержан правительством, не будет быстрым.
Ведь речь идет о создании новой организационной и административной системы управления архитектурно-изыскательским комплексом республики, о подготовке, по существу, качественно новой генерации зодчих Узбекистана, новых преподавателей вузов, новых управленцев на разных уровнях, новых ГАПов (главный архитектор проекта) и ГИПов (главный инженер проекта), нового Союза архитекторов республики и так далее.
Из архитекторов необходимо готовить не фасадных специалистов, не подражателей и не дизайнеров, а как и положено в нашей профессии — конструкторов пространства, как внешнего, так и внутреннего, в соответствии с внятной и прагматичной государственной концепцией развития национальной архитектуры и градостроительства, «произрастающей», в свою очередь, как из мирового опыта зодчества, так и в не меньшей мере из своего собственного опыта и науки проектирования в условиях сухого жаркого климата и высокой сейсмики, менталитета нашего общества, политических и экономических стратегий государства в будущем.
Это возможно только при запуске самых широких и кардинальных реформ, началом которых могло бы быть создание отдельного Государственного комитета по архитектуре, градостроительству и охране памятников материального наследия, который задачу реформ и разработал бы, и возглавил при самой широкой вовлеченности соответствующих специалистов и даже тех же иностранцев.