Каждый человек хотя бы иногда оказывается в такой ситуации, когда очередное рабочее задание совпадает с собственными потребностями или настроением. Так получилось и у автора этих строк, которому редакция поручила написать материал о том, что «Норникель» завершил, цитирую пресс-релиз компании, «крупнейший ремонт года: печь взвешенной плавки № 2 на Надеждинском металлургическом заводе им. Б. И. Колесникова Заполярного филиала “Норникеля”, практически построенная заново, выдала первую партию штейна». Основной мыслью текста, что вряд ли кого-то удивит, должен был являться тезис о том, что это «огромное достижение в условиях санкций и блокировки промышленного импорта».
Если журналист не увлечен собственно технологиями, то материалы на подобные темы становятся, как правило, пересказом на обычном, бытовом языке строго специализированной информации, изложенной в пресс-релизах. Тем более что здесь факт серьезного успеха налицо, и можно было бы удовлетвориться вполне информативным комментарием старшего вице-президента «Норникеля» — руководителя Норильского дивизиона компании Николая Уткина:
— «Норникель» смог оперативно адаптироваться к вызовам и ограничениям, связанным с прекращением поставок оборудования со стороны зарубежных поставщиков. Мы воплотили амбициозный и во многом уникальный проект по ремонту высокотехнологичной печи на «Надежде», который по масштабам и затратам сравним, по сути, со строительством новой печи. Проект уникален по скорости реализации и технологиям. Раньше такой серьезный ремонт проводился под руководством зарубежных коллег. Сейчас же мы провели эту работу самостоятельно, положившись только на собственный опыт.
Однако в данном случае мне выпала редкая возможность более чем искренне восхититься работой огромного коллектива и более чем оправданно назвать ее трудовым подвигом. И я ею с огромным удовольствием воспользовался.
Так получилось, что три года в моей рабочей биографии внезапно выпали из поля СМИ и прошли в совершенно другой сфере. С 2019 по 2023 год я был менеджером промышленно торгового предприятия, которое входило в пул доверенных поставщиков именно «Норникеля». Мы получали собранные в огромные таблицы заявки от разных подразделений компании буквально на все, от саморезов и гвоздей до сложнейшей промышленной электроники, а потом искали необходимое по всей стране, как у заводских дилеров и импортеров, так и у специализированных торговых фирм. Фактически были снабженцами на аутсорсинге.
В общем, мы, как мало кто со стороны, понимали, сколько значит промышленный импорт для «Норникеля». Если отечественные аналоги, например, итальянских комплектующих для вентиляционных систем заказчиком принимались вполне спокойно, хоть и были похуже, то совсем иначе обстояло дело с, выражаясь общим термином, контрольно-измерительными приборами. Чаще всего таковые требовались из Швейцарии, Германии, США и некоторых других недружественных сегодня стран. Запросы на товары Thermo Fisher, Endress+Hauser, Intertech Corporation и многих других, мало знакомых бытовому потребителю, брендов проходили через нас сотнями. От представителей заказчиков мы знали, что в 1990—2000 е, при перевооружении предприятий «Норникеля», было принято казавшееся тогда совершенно оправданным решение: для повышения производительности установить на ключевые позиции евро-американо-японскую аппаратуру, значительно опережавшую тогдашнюю отечественную. Зато на рубеже 2010−2020 х, когда потребовалось массовое обновление, скажем так, «расходников», возникли большие проблемы.
В начале 2021 го я лично стал получать десятками отказы официальных дилеров западных производителей или импортеров от уже подписанных контрактов. Деньги они возвращали, но заказчикам от этого легче не становилось: среди тех менеджеров «Норникеля», которые работали с нашим пулом, появилась, мягко скажем, нервозность. Они просили найти хоть какие нибудь аналоги, но в тех редких случаях, когда это удавалось, возникали проблемы разных стандартов присоединений, совместимости программного обеспечения и т. п. Я, опять же лично, два года обшаривал все каналы буквально с пылесосом и мало что находил, а серый импорт, разумеется, отметался — нужны были работающие строго по лицензии аппараты.
К концу 2022 года ситуация начала потихоньку выравниваться, но до полного ее исправления было еще далеко, когда я вернулся в СМИ. Зато теперь, получив от «Норникеля» официальный пресс-релиз для работы, за его сухими строчками я отчетливо вижу объем работы, который удалось совершить снабженцам, инженерам и рабочим компании. Вот, например, описание самой печи взвешенной плавки, которая перерабатывает никелевую руду: «Общий вес всей печи — порядка 3,5 тысячи тонн. По габаритам она сопоставима с 8 этажным домом». Мне доводилось обрабатывать заказы при ремонтных работах на конвейерах и мельницах куда меньшего масштаба, и таблицы этих заказов содержали по несколько сотен позиций. На каждую таблицу уходило несколько недель, а потом по полгода на ожидание товаров. Чтобы подчеркнуть масштаб, скажу, что только у нас в фирме заказы «Норникеля» обрабатывали четыре менеджера, а пул доверенных поставщиков состоял минимум из полутора десятков таких же фирм. Из которых наша была отнюдь не самая крупная.
Иначе говоря, мне сложно представить, сколько тысяч запросов от исполнителей на местах управлению закупок компании пришлось обработать, централизовать и оформить в заказы доверенным поставщикам, чтобы на выходе можно было написать такое предложение о том, как разбирали старую печь: «В работе были задействованы роботы-разрушители с дистанционным управлением, краны-пауки, инновационное сварочное оборудование». Краны-пауки я закупал, на сварочном оборудовании мы вообще специализировались, а уж про роботов и говорить не стоит: где это все нашли, если еще в 2022 м такое (качественное) процентов на 70 поставлялось из Европы и США?! А как поставки специфического оборудования, которые производителем чаще всего выполняются по три-пять месяцев, синхронизировали с очень высокими темпами непосредственных работ «на месте»?
Завесу приоткрывает заместитель директора Заполярного филиала «Норникеля» по управлению промышленными активами Максим Котельников: «Такой масштабный ремонт, с участием более 3000 человек и нескольких десятков подрядчиков, нуждался в детальном графике, который содержал бы и “физику”, и сроки. Мы привлекли подрядчика с готовым решением — системой Databriz, которая отвечала всем нашим потребностям. Она аккумулирует все данные от исполнителей и на их основании два раза в сутки формирует отчеты с выделением основных физических объемов работ, а также делает подсказку, где мы отстаем. Система Databriz позволяет всем участникам процесса, непосредственно исполнителям и руководителям чувствовать каждый этап выполнения работ».
Система, к слову говоря, российская, как и большая часть оборудования, использованного при строительстве фактически новой печи. Не сомневаюсь, что в каких то вопросах помогли братья-китайцы, но личный опыт мне подсказывает, что ограничилось все отдельными инструментами для выполнения работ — теми же «пауками». Приборное оборудование для печей, которое чаще всего, на моей памяти, было швейцарским, китайцы поставить просто не могли — по крайней мере, в начале 2023 го у них его не было. Зато я помню, что жизнь в наших заводах, которые когда-то массово делали аппаратуру для металлургического производства, теплилась даже в конце 2010 х. Рискну предположить, что именно они ожили сегодня, когда выбыли европейцы с американцами, так что тут можно порадоваться не только за «Норникель». А уж если говорить про строительные материалы, к примеру огнеупорные кирпичи (магнезитовый или периклазохромитовый), которых потребовалось более 2,5 тысячи тонн, — это точно про отечественного производителя. Кстати, нелишним будет отметить, что, даже без учета трудностей в поиске оборудования, все эти гигантские грузы нужно было доставить в Заполярье, а я, вновь таки лично, тысячи раз считал транспортные расходы и прекрасно помню, что они нередко кратно превышали стоимость самих материалов.
Но больше всего в релизе меня впечатлил следующий абзац: «После завершения работ внутри главного плавильного агрегата печь поставили на разогрев — сложный высокотехнологичный процесс, состоящий из нескольких этапов. В зону отстойника, где будет происходить разделение штейна и шлака, при помощи 13 специальных газовых горелок подается природный газ. На этом этапе температура внутри печи достигает 400 градусов Цельсия. В последующем ее равномерно увеличивают до проектных 1300 градусов, запуская еще 12 горелок, в том числе и в реакционной шахте, где будет проходить расплав шихты». Я хорошо помню, что подобные горелки, правда, несколько для других процессов, «Норникель» искал даже на заводах ракетно-авиационной отрасли. Без особого успеха, потому что на каждую такую закупку требовались согласия спецведомств, которые они раздавать не спешили. Так что установленные и запущенные в работу 25 горелок сами по себе — подвиг, в том числе — инженерный: попробуйте в считаные месяцы «перепрошить» всю схему технологических присоединений, чтобы система заработала как часы!
Потому то звучащие для непосвященного уха несколько горделиво слова директора Надеждинского металлургического завода им. Б. И. Колесникова Виталия Муравьёва у меня не вызвали ни грамма сомнения:
— Печь запущена в рекордно сжатые сроки с существенным опережением от первоначальных планов — на строительство ушло всего два месяца. Все это произошло благодаря слаженной, четкой командной работе всех сотрудников разных подразделений компании. То, что мы с существенным опережением запустили печь в работу, позволит нам уверенно выполнить производственную программу Норильского дивизиона.
Остается добавить, что «сжатые сроки» — это 60 дней вместо стандартных для такого объема 90, причем раньше такие работы проводились под контролем иностранных специалистов. А сейчас — самостоятельно, на треть быстрее и с помощью отечественных производителей. Неудивителен вывод пресс-релиза и мое с ним согласие: «Полная замена печи взвешенной плавки и техническое перевооружение периферийного оборудования позволит повысить надежность технологического процесса». Избавление от технологической зависимости от ненадежных партнеров, безусловно, надежность повышает, а «Норникель», воплотивший уникальный проект по ремонту высокотехнологичной печи, подтвердил статус флагмана российской цветной металлургии. Свидетельствую.