Железногорск-Илимский — ничем непримечательный городок на севере Иркутской области, население всего 26 тысяч человек. И о том страшном событии 1981 года, которое погрузило в траур едва ли не каждую семью, сейчас почти уже никто не помнит. Не сохранились даже фото. В ту роковую осеннюю пятницу встречающие ожидали в аэропорту прилета рейса № 652 из Иркутска. Но за несколько минут до посадки увидели, как с неба посыпались огненные обломки. Следом над лесом начали падать… тела (!) — точнее то, что от них осталось. Позже выяснится, столкнулись пассажирский самолет Як-40 и вертолет Ми-8. Все пассажиры и члены экипажей погибли. Все 40 человек.
В советские годы подробности случившегося публично не разглашались, тем более на страницах газет. Одни до сих пор считают, что ЧП замолчали намеренно. Другие, говорят, что попросту было не до того. «Комсомолка» впервые выслушала свидетелей той катастрофы.
— Меня спасло не предчувствие или мистика, а хорошие манеры, — предугадывая вопросы, говорит Николай Китаев, один из самых знаменитых следователей, ученый-правовед и Заслуженный юрист России.
Получив отпуск на службе в Восточно-Сибирской транспортной прокуратуре, 31-летний Китаев решил навестить старого друга. Чтобы не терять времени, заранее купил билет на первый рейс в 9:40.
— Ожидая посадку, я заметил женщину, которая слезно просила кого-нибудь поменяться билетами. Она торопилась на похороны, но так как в кассе все было раскуплено, согласилась на вылет в 10:40. Никто не хотел идти ей навстречу, и мне стало ее жалко.
Так, сибиряки поменялись не только местами в самолете, но и судьбами. Следователь выслушал от незнакомки слова благодарности и остался ждать следующий рейс. Но Як-40 в столицу региона так и не вернулся. Неожиданно было объявлено об отмене всех перелетов в этом направлении.
— Я злой поехал домой, где мне на грудь бросилась рыдающая жена: «Мне сказали, ты погиб». Оказалось, ей позвонил друг, который ждал меня в Железногорске. Так как моя имя было в списках пассажиров, пошла весть: «следователь Китаев разбился».
Вскоре офицер перешел в отдел по расследованию особо важных дел. Одним из них стала серия убийств детей и одиноких пенсионерок. Никто не мог предположить, что душегубом окажется врач скорой помощи. Белый халат он использовал, чтобы проникать в квартиры жертв. В январе 1986-го Василия Кулика поймали случайные прохожие. Николай Китаев же добился от него деталей преступлений и собрал доказательную базу. Доктора Смерть расстреляли спустя три года в иркутском СИЗО.
— Светочке было 17 лет. Только поступила в колледж, — вспоминая сестру, Ирина Шестакова не может сдержать дрожь в голосе. — 18 сентября ее другу Саше, с которым они были вместе со школы, исполнилось 18 лет. Света спешила к нему на день рождения, а он встречал ее в аэропорту. Все случилось на его глазах.
Самой Ирине на момент авиакатастрофы было 22 года. Девушка с нетерпением ждала сестренку, чтобы рассказать — через шесть месяцев та станет тетей. Но придя домой на обед, увидела заплаканную мать. Женщине сообщили о случившемся, но подтверждений тому, что младшая дочь купила билет именно на этот рейс, не было.
— Я побежала в отделение связи, чтобы отправить телеграмму подружкам Светы. А вдруг не полетела? Вдруг передумала? Но бумажку с текстом мне вернули вместе с другой телеграммой: «дали тело». Речь шла о сестре. Ее останки нашли вместе с остальными погибшими. Выйдя из здания, я встретила плачущего Сашу.
Общая церемония прощания проходила в местном Доме культуры. В ряд стояли 33 гроба (не всех хоронили в Железногорске-Илимском), принадлежавшие командиру, пилоту, бортмеханику, стюардессе и пассажирам. Свидетели тех событий говорят, что улицы города были заполнены еловыми ветками, которые принято бросать, чтобы усопшие не нашли дорогу назад. Семерых членов экипажа Ми-8 похоронили в родном Братске.
— Не выдержав потери, Саша ушел в армию, а затем уехал на войну, где погиб, — вспоминает Ирина. — Моя мама попросила «положить» Сашу рядом со Светой. Так его семья и сделала.
Семья Варибрус тоже в те годы приходила на кладбище. Супруги и сынишка останавливались у трех могил — двух взрослых и одной детской. По сей день каждого из них не оставляет мысль: на плитах могли быть написаны их имена.
— Мы опоздали на самолет, и вместо нас разбилась другая семья, — рассказывает 70-летняя Мария Варибрус. — В тот день после знакомства с родителями мужа возвращались из Читы в Иркутск. Затем должны были лететь в Железногорск-Илимский, но поезд задержался. В аэропорту нам сообщили, что борт уже в небе, а наши места, по удивительному совпадению, отдали паре с ребенком, поэтому мы вернулись на Ж/Д вокзал.
Пока сибиряки сутки были в пути и не подозревали о произошедшем, их близкие пытались смириться с потерей.
— Мой зять участвовал в поисках останков. От удара людей разрывало на части. В лесу он обнаружил мужскую ногу и по какой-то причине принял ее за ногу моего супруга. Так близкие и «похоронили» нас.
Спустя сутки 27-летняя Мария, 23-летний Александр и трехгодовалый Стас вышли с чемоданами на перрон. Увидев в темноте знакомые силуэты, их родственник, работник железногорского вокзала, застыл в ужасе, а потом бросился обнимать. В этот момент они узнали, что опоздание спасло их жизни.
— В 1975 году я уже выжила в одной катастрофе, — вспоминает Мария Лазаревна. — Такой же Як-40 выполнял рейс «Чита-Иркутск», когда начал падать над тайгой. К счастью, самолет смогли посадить, а пассажиры отделались испугом. В молодости раздумывать о том, удача это или стечение обстоятельств, было некогда. Нужно было работать, кормить детей, но летать с тех пор боюсь. Кажется, что именно в этот раз больше не повезет.
Главная причина — халатность.
Главной причиной гибели невинных людей стала человеческая халатность. Диспетчера-стажера допустили к работе раньше положенного. За оборудование тот сел лишь за неделю до трагедии и не знал об особенностях местности. К тому же, он одновременно пытался совмещать обязанности нескольких человек.
В день столкновения небо было затянуто облаками, видимость не более 20 километров. Практически в одно и то же время к аэродрому Железногорска-Илимского приблизились Як-40 и выполнявший учебный полет из Братска Ми-8. Диспетчер разрешил вертолету опуститься до высоты 400 метров, на которой уже находился пассажирский самолет. Но вместо того, чтобы взглянуть на экран радиолокатора и предотвратить трагедию, он был занят переговорами с Ан-2, который освобождал полосу после посадки. Экипаж Ми-8 также не проявил должной осторожности и не заметил приближения к Як-40. От удара у вертолета оторвало несущий винт, двигатели и разрушило кабину. У самолета разорвало фюзеляж. Оба рухнули в 330 метрах друг от друга.
Суд приговорил стажера к 6 годам лишения свободы, его начальников — к 10 и 14 годам.
