КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. Красноярец Дмитрий Гузнов пошел на СВО добровольцем в августе 2023 года.
— Как добровольца меня взяли на краткосрочный контракт на четыре месяца. Но после второго месяца из-за ранения попал в госпиталь и пробыл там до конца контракта.
— Дмитрий, почему вы решили пойти добровольцем?
— Этому было много разных причин. Перечислять не буду. В целом считаю, что это серьезное решение, потому что если не пойдем воевать на СВО мы, возможно, случиться что-то худшее. Мне хотелось внести свой небольшой вклад в победу.
— В каких войсках и в каком направлении воевали?
— Добровольческий спецназ «Ахмат» на Бахмутском направлении. Во взяли Бахмута — Артемовска мы не участвовали. Город был взят до нас. После его взятия «Вагнер» оттуда ушел, и зашло Минобороны.
— В спецназе вы ходили в атаку или делали специальные вылазки?
— Задачи были всякие. В суперспециальных задачах я не участвовал. Была обычная работа — воевал штурмовиком, ходил в закреп, были мы и в группе эвакуации и обеспечения. То есть, были там, куда отдавался приказ.
— Вы передвигались на автосредствах или пешком, как пехота?
— До определенного места перемещались на УАЗике, он же «Буханка». Потом все перемещения проходили на квадроциклах, либо пешком.
— Как получили ранение?
— К нам в блиндаж залетела мина от миномета, и ее осколки попали мне в грудь. Ранение получилось осколочное проникающее минно-взрывное с поражением легкого, диафрагмы и желудка. Поэтому на фронте находился всего два месяца. После этого ранения меня эвакуировали в Россию, где в госпиталях проходил операцию и реабилитацию. Реабилитируюсь, по сути, до сих пор.
— Помогает ли вам реабилитация?
— Конечно, помогает. Очень важный момент в том, что до СВО я активно занимался физкультурой, бегал, занимался рукопашным боем и работал с железом в тренажёрном зале. После реабилитации я продолжил занятия с некоторыми ограничениями. Это помогает чувствовать себя относительно нормально. Спорт помогает мне работать и в целом — жить!
— Какая атмосфера среди бойцов была в вашем подразделении?
— Взаимная поддержка, конечно, была. Когда мы проходили подготовку, у нас в призыве сформировался свой микроколлектив из красноярцев, сибиряков, был один татарин, москвич. Просто нашли общий язык и нормально общались. Вместе выходили на задачи. Боевая работа подразумевает, что человек рано или поздно получает ранение и выбывает. Случилось так, что из всего нашего микроколлектива в семь-восемь человек мы с товарищем остались вдвоём. Он смог продержаться до конца контракта, я ушёл из коллектива предпоследним.
— Дмитрий, контракт же заключается на шесть месяцев?!
— Именно в «Ахмате» контракт подписывается на четыре месяца.
— Вы сказали, что вас осталось двое. Остальные ваши товарищи погибли?
— Нет, в ходе боевой работы они получали тяжелые ранения и выбывали в Россию по госпиталям в разное время. Кто-то сразу после первого боя, кто-то после второго.
— Вы брали укрепрайоны или поселки?
— Не всегда ты берешь какой-то населенный пункт. Бои бывали просто в узких лесопосадках в полях. Работать там сложно. То есть в основном наша работа была в лесопосадках: брали блиндажи и укрепместа.
