В вузовской сфере из-за отсутствия требуемых реформ, несоответствия учебно-методических стандартов требованиям рынка труда и профессиональных компетенций, отсутствия у преподавателей требуемой квалификации, обучающихся продолжают готовить не как полноценных инженеров и конструкторов пространственных структур, как это делается во всех высоко развитых странах мира, а как банальных дизайнеров, изготовителей красивых компьютерных картинок — реплик с чужеродных иностранных образцов, без всякой аналитики, привязки к местным природно-климатическим особенностям региона, национальным традициям и бытовой культуре населения.
Даже с приходом новой турецкой администрации в 2021 году в архитектурных вузах Ташкента и Самарканда качественных инноваций в теоретической и практической подготовке студентов так и не произошло. К тому же сохраняющийся до сих пор языковой барьер между администрацией и профессорско-преподавательским составом вузов является странным и непонятным курьёзом, который в совокупности с другими курьезами подобного эксперимента не вселяет большой уверенности на скорые и качественные перемены в архитектурном образовании.
К качеству изготавливаемых в Ташкентском архитектурно-строительном институте (ТАСИ) докторских и кандидатских диссертаций претензии по некондиции такие же, как и к качеству подготовки студентов. Еще раз приведу оценку ситуации из своей прежней публикации 2020 года. В 70−80-е годы прошлого столетия, времени наибольшего подъема специальности, несравнимо более высокой, чем ныне, компетенции действующих специалистов, занятых в разработках крупнейших исследовательских проектов по реконструкции и обновлению городов Узбекистана, во всей республике было всего три профильных доктора наук (А. А. Махкамов, И. И. Ноткин, Ш. Д. Аскаров) и от силы человек 20 таких же профильных кандидатов, то есть специалистов по конкретной архитектурной или градостроительной проблематике, а не историков, искусствоведов и других касательных направлений.
Сколько через этот совет прошло соискателей из областных районов остается только догадываться. Качество таких научных работ, созданных в условиях тяжелейшего экономического и социального кризиса страны 90-х годов, повсеместного свертывания всякой научной деятельности, сокращения кадров и безработицы, закрытия целых научно-исследовательских и проектных институтов — центров сосредоточения профессии, со всей очевидностью говорит само за себя. Те, кто двадцать лет назад получил свои степени и звания таким путем, вряд ли смогут подготовить кого-то лучше, чем они сами.
Ввиду исчерпания потенциала полноценной проектной и исследовательской инфраструктуры республики, материального обеспечения проектного дела, острейшего дефицита специалистов требуемого качества, с каждым годом расширяется практика привлечения зарубежных проектировщиков. Теперь им перепоручается проектирование и строительство не только крупнейших спортивно-развлекательных, административных, жилых, бизнес и тому подобных особо дорогостоящих комплексов, но и проекты национальной приоритетности — генеральных планов наших городов, что уже само по себе подтверждает довод о полном параличе некогда преуспевающего отечественного проектно-изыскательского комплекса, нежелании правительства поддерживать и развивать свою отечественную зодческую школу и больше расположенного пользоваться услугами даже не самых продвинутых у себя на родине иностранцев, никак не связанных ни с нашей культурой, ни с традициями, ни с представлениями о будущем.
Если рассуждать начистоту и без розовых очков, то предлагаемая иностранными разработчиками новая архитектура, имеет лишь новую презентабельную внешность и более развитую техническую оснащенность, планировочно и, по сути, оставаясь все той же архитектурой универсального типа, то есть усредненным вариантом во всех смыслах, в том числе как для сейсмических, так и климатических условий Узбекистана.
Выбор многоэтажной и башенной архитектуры как доминирующей в новых генеральных планах городов Узбекистана был очевиден и ожидаем, поскольку главный смысл предпринятых проектов содержался не в том чтобы позаимствовать какие-то полезные, в том числе и климатические инновации во внутренней и внешней планировке зданий, эффективной организации городской среды, а прежде всего в приобретении подчеркнутого внешнего сходства с зарубежными столицами — законодателями архитектурной моды и стиля жизни. Наука же, помимо того, что занятие очень дорогое, быстро не делается, да и рекомендации ее всегда идут врозь с субъективизмом.
Делами архитектуры как наукой, образованием и проектной деятельностью уже много десятилетий подряд управляют все кто угодно, но только не архитекторы. Квалифицированных архитекторов нет ни среди высшего звена Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства, где даже слово архитектура убрали из названия, ни в руководстве архитектурных вузов, ни на каких-то руководящих должностях в хокимиятах, ни в руководстве Агентства по охране культурного наследия, нигде, где бы что-то могло зависеть от позиции грамотного специалиста и принципиального профессионала.
Архитекторы не привлекаются ни к каким обсуждениям проблемных вопросов, ни в области усовершенствования высшего образования, ни проектно-изыскательского дела, ни системы администрирования отраслью, везде и всюду находясь только на исполнительных и самых бесполномочных должностях.
Архитектурная общественность не имеет даже возможности высказываться по поводу каких-либо наболевших вопросов своей специальности, потому что самой организованной профессиональной общественности в лице некогда авторитетного и полномочного Союз архитекторов Узбекистана давно уже не существует.
Чем эта дискриминация объясняется на фоне других творческих объединений вполне деятельных и обустроенных, таких как Союз писателей, Союз композиторов, Союз художников и других, не знает никто, но сам по себе этот факт лишний раз красноречиво свидетельствует о том, какое в действительности место отводится сегодня архитекторам в общем списке специалистов, связанных с проектированием и строительством. Оно даже не в середине, а где-то у самого дна.
В связи со всем вышесказанным возникает вопрос: если значимость архитекторов в сегодняшних понятиях и потребностях столь мала и ничтожна, зачем содержать целых два архитектурных вуза в Ташкенте и Самарканде? Зачем ежегодно готовить более 350 специалистов со всеми их надутыми специализациями типа архитектуры объектов сельского хозяйства, промышленных предприятий, ландшафтного проектирования и тому подобное, по которым студентам не дают ни единого лекционного часа и присваивают эту так называемую специализацию только за один дипломный проект? Когда вузы не в состоянии полноценно подготовить даже базовые специализации — проектирование жилых и общественных зданий, градостроителей и реставрации памятников архитектуры? Когда большая часть новоиспеченных выпускников не работает по специальности и занимается чем угодно, от рыночной торговли до оформительства и риэлтерства?
Зачем плодить столько кандидатов и докторов наук, если все что они делают, нигде не публикуется, не обсуждается и никакого практического продолжения для своей отрасли не имеют? Зачем вообще пользоваться таким определением как архитектор, которое в переводе с греческого означает «главный строитель», коим он, в Узбекистане и с некоторых пор совершенно точно не является? Не лучше ли в таком случае немного подкорректировать название профессии и придать ей более реалистичный смысл и содержание, ну скажем — строительный дизайнер со специализациями: дизайнер-градостроитель, дизайнер реставрационного дела, ландшафтный дизайнер, дизайнер жилых, административных и прочих зданий?
Разумеется, это заключение чисто эмоциональное, сопереживаемое абсолютным большинством архитекторов республики. За этим настроением ясна и очевидна глубочайшая проблема национальной архитектурной школы, неотложнейшая необходимость поиска ее решения, как и необходимость сделать это в первую очередь при помощи самих архитекторов, а не только и не столько при помощи сторонних советников от строительства, экономики и прочих «специалистов» в чьих руках в течение стольких лет бездвижно находится проблема.
Масштабы необходимых реформ в архитектуре и градостроительстве, включая образование, проектно-изыскательское дело, охрану памятников культурного наследия, творческой деятельности союза архитекторов республики, таковы, что теперь их уже не решить полумерами как раньше, при помощи каких-то структурных изменений в министерских отделах, специальных комиссий, экспертных советов и всего того, что за все время своего существования, так и не достигло каких-либо значимых результатов в улучшении ситуации.
Теперь, если у правительства действительно есть заинтересованность:
- иметь настоящее архитектурное образование и науку, готовить не декоративных, а сложных проектировщиков с должной инженерной философией.
- создавать и развивать свой отечественный проектно-изыскательский комплекс нового типа.
- сделать архитектуру не келейным и полузакрытым сообществом, только для особо избранных «специалистов», а открытой и доступной площадкой для всех, кто сможет предложить лучшее решение.
- опираться на свои собственные, а не на иностранные представления об архитектуре и устройстве городов, сохранять какую-то преемственность и идентичность нашей зодческой культуры.
Тогда придется проводить уже не выборочные и локальные, а системные реформы на уровне специально сформированного Государственного комитета по делам архитектуры, градостроительства и охраны памятников материального наследия, целиком и полностью сфокусированного на такой масштабной и многосложной задаче, как реформа архитектурного образования и проектно-изыскательского комплекса.
По примеру всех цивилизованных стран, на городскую внешность которых мы теперь так безоглядно хотим походить, необходимо прийти наконец к осознанию того, что архитектура и градостроительство Узбекистана больше не может деградировать как специальность и существовать как декоративное искусство, обслуживающее чьи-то амбиции и коммерческие интересы.
Архитектура — это не корпоративная, а государственная специальность и политика, отвечающая не только за современность и комфортность типов зданий, функциональность генеральных планов городов и поселков, но и за разработку проектов развития целых экономических районов в масштабах страны — сети агломерационных связей, зон размещения промышленных и добывающих предприятий, земель сельскохозяйственного назначения, природных парков, биосферных заповедников. Архитектура — это часть огромного народно-хозяйственного комплекса, в котором все взаимосвязано на микро- и макроэкономическом уровне и в котором она не может быть неуспешной.
Это наука со своими законами и правилами, которыми нельзя пренебрегать, отдавать в руки малосведущих людей, игнорировать в угоду какой-то моде, субъективным желаниям и настроениям. Нельзя отстранять от нее своих отечественных архитекторов и специалистов, носителей «генетического» кода национального зодчества. Нельзя заниматься архитектурой и градостроительством бессистемно и не научно, это будет лишь усугублять накапливающиеся проблемы и кризисные ситуации, сужать возможности их нивелирования в будущем.
Вопрос будет заключаться только в том, сколько времени и средств придется затратить на то, что при более правильном подходе к решению планировочных задач можно было бы получить на порядок быстрее, дешевле и функциональнее.
