Ангарчанин Сергей «Амиго» — так звучит его позывной, уехал добровольцем на специальную военную операцию в декабре прошлого года. Попал в добровольческий батальон Барс-13 — легендарное подразделение, работающее на линии соприкосновения. Служил в Луганской народной республике, под городом Кременная — том самом, где в последнее время ведутся ожесточенные бои с противником. Приехав на родину в отпуск, он рассказал о том, как это было.
— Как вы оказались в зоне боевых действий?
— С 2014 года следил за событиями, происходящими на Донбассе, переживал за соотечественников, ведь наши народы всегда были братьями! Когда объявили начало специальной военной операции, родня позвонила: «Собираешься?» Знали, что не смогу остаться в стороне. А потом узнал, что там погиб мой старший сын… Тогда уже не осталось вопроса «надо ли», был только вопрос «как». В зоне СВО люди оказываются по самым разным причинам. Есть военные-контрактники, профессионалы. Есть мобилизованные, и есть добровольцы, то есть те, кто пришел по велению сердца, заключив контракт с каким-либо подразделением. Так я попал в «Барс-13», батальон, полностью состоящий из добровольцев. До этого служил в армии, но военной специальности у меня не было никакой, в обычной жизни занимался строительством.
— Кто они — добровольцы? Что заставляет людей бросать привычную жизнь и отправляться в зону боевых действий?
— Я встречал людей в уже солидном возрасте, и даже с высокими воинскими званиями, с боевым опытом, которые приходили обычными рядовыми бойцами и просили взять их. Есть и совсем молодые парни, которых дома ждут невесты, жены и дети. Но они приехали на линию соприкосновения, потому что считают, что их долг — защищать свою страну. Те, кто осознает, что делает правое дело, нередко возвращаются снова и снова. Это настоящие патриоты, готовые отдать жизнь за свою страну — в самом прямом смысле этого слова.
— И все же людям гражданским не может быть не страшно?
— Это чувство неизбежно, когда вокруг тебя идет бой, товарищи получают ранения и погибают. Его переживают по-разному. Были такие люди, что рвались на линию соприкосновения и были уверены в своих силах, но при первом же звуке прилета впадали в ступор и понимали, что им здесь не место. Без здорового чувства страха не выжить в бою. И в то же время очень важно понимать, что от твоих действий зависит не только твоя собственная жизнь, но и жизни товарищей. Если ты спрячешься, отсидишься — могут погибнуть люди. Слабаки и трусы отсеиваются быстро. Добровольцев никто не удерживает, они могут уехать домой в любой момент. И все же там гораздо больше других — настоящих мужчин, защитников, на которых можно положиться. Один из моих товарищей вытащил с поля боя 13 раненых, получив тяжелое ранение. Он представлен к награде, проходит лечение в госпитале и уверен — вернется в строй.
— Как складываются там отношения между людьми? Возникают ли конфликты, ведь все в напряжении?
— В добровольческих батальонах собираются люди самых разных возрастов и профессий, из всех регионов России. Каждый со своими привычками и представлениями о том, как правильно. Наверное, в любых других условиях потребовалось бы много времени, чтобы сформировался коллектив. Там все происходит иначе. Боевых товарищей не назовешь иначе, как братьями. Они становятся ближе тех, кого знаешь много лет. От понимания и взаимовыручки зависит жизнь — и тут речь идет не только о боевых моментах, но и о моральной поддержке. Даже уехав за линию соприкосновения, мы поддерживаем связь.
— Много говорилось о суровых бытовых условиях…
— За два месяца службы удалось помыться ровно два раза — ведь фактически мы жили в окопах. Парни часто болели — холодно. Тут многое зависит от людей — кто-то старается даже в такой обстановке поддерживать минимальный уют. Кому-то все равно. Мы старались разнообразно готовить — хотя набор продуктов, естественно, небогатый. Иногда покупали что-то у местных. В любом случае, все это воспринимается нормально — ведь мы не на курорте. Есть четкое понимание, что этого требует обстановка. Как, например, особая конструкция труб у печек — чтобы в нее нельзя было сбросить гранату с беспилотника.
— Кстати, о местных жителях — как они принимают российских военных?
— Был такой случай — мы провожали колонну техники. К нам подошел местный дедушка и спросил: «Сынки, неужели уходите?». Успокоили его, что никуда не уйдем. Очень больно смотреть на пожилых людей, которые не бросают свои дома, сами их ремонтируют, если прилетают снаряды. Выходят на улицу, когда слышат прилеты — уже научились по звуку различать, с какой стороны был выстрел. Среди военных железное правило — ни в коем случае не обижать местное население. Наоборот, стараются помогать. Например, снарядом ВСУ разрушило местную пекарню — хотя она находилась далеко в стороне от расположения войск. Целились именно по мирным кварталам. Делились гуманитарной помощью. Люди устали, ждут мирной жизни.
— В России все набирает силу движение по сбору гуманитарной помощи, как Донбассу, так и военнослужащим. Вам помогала эта поддержка?
— Целенаправленная гуманитарная помощь, особенно от регионов, в основном идет мобилизованным. А вот добровольческие батальоны нуждаются в поддержке. Да, посылки приходят и самое дорогое в них — письма с добрыми словами, детские рисунки. Нет проблем с теплой одеждой, очень радовались парни новогодним подаркам — соскучились по сладкому. Но нам всегда не помешает дополнительное обмундирование — очки, приборы ночного видения, тепловизоры, прицелы, приборы бесшумной стрельбы, — в общем все то, что поможет вовремя обнаружить соперника, особенно когда речь идет о диверсионно-разведывательных группах. Они стараются приходить ночью, двигаются бесшумно. Тут без приборов и надежной связи не обойтись. Помощь действительно очень нужна. Она должна быть адресной, конкретной. А то бывает и так: приехала коробка с обувью, там полная линейка размеров. Но если, например, 43-й размер ноги будет у нескольких человек, то самые маленькие останутся лежать, потому что никому не подойдут. Поэтому гораздо эффективнее узнавать потребности каждого конкретного подразделения.
— Сложно было вернуться, пусть и ненадолго, в мирную жизнь?
— Честно, поначалу было непросто. Первое, что сделал — просто лег спать раздетым, потому что там можешь позволить себе максимум снять обувь. И все же было сложно. Спасибо семье за терпение и понимание. Гораздо быстрее адаптируются те, кого дома ждут и любят — для каждого солдата это самое важное.
P.S.
В марте Сергей снова отправился в зону СВО. Он благодарит гуманитарный центр предместья Рабочее «Своих не бросаем» за большую помощь в сборах и закупке обмундирования.
