Реабилитационный центр в поселке Алексеевка — уникальное место, куда попадают редкие животные, нуждающиеся в помощи. Благодаря особым методикам реабилитации, здесь готовят к самостоятельной жизни в дикой природе краснокнижных тигров, леопардов, медведей, копытных, хищных и редких птиц
Виктор Борисович, расскажите, кто сейчас содержится в Центре реабилитации?
У нас сейчас находится тигр, привезенный с Хабаровского края. Это довольно взрослый самец. У него проблема с передней лапой, и он с большой долей вероятности поедет от нас жить в неволе. Сейчас мы ждем документы из Москвы на него. На момент, когда он к нам был доставлен, у него уже была неправильно сросшаяся лапа после перелома. Он не может охотится и не готов к самостоятельной жизни. Поэтому он поедет в зоопарк в программу по сохранению тигров в неволе.
Также у нас живет пять медвежат, которые сегодня будут подготовлены и завтра выпущены в природу.
Буквально сегодня к нам поступил водяной олень. Он в тяжёлом состоянии, после ДТП, вряд ли мы его сможем спасти.
Так что пока мы ждем зимы. Обычно это самый напряженный период нашей работы — зима и весна. Весной больше всего детенышей к нам поступает. А зимой начинаются конфликты с тиграми, другими животными. Судя по динамике может быть непросто, потому что в Хабаровском крае даже в летний период были конфликтные ситуации. Хотелось бы, чтобы я ошибался. Но мы понимаем, что популяция кабана сильно поредела после эпидемии африканской чумы свиней, а это основной объект питания тигра. Также немаловажный фактор — погода, количество снега… В целом мы всегда перед каждой зимой готовимся к худшему, но когда зима проходит «лайтово», мы просто рады, потому что чем меньше животных к нам попадает, тем лучше.
Как к вам попадают тигры?
Тигры к нам поступают при возникновении где-то конфликтных ситуаций, или же они начинают регулярно посещать населенные пункты, нападают на домашних животных. Тогда на место выезжает группа Министерства лесного и охотничьего хозяйства региона, где произошел инцидент, разбираются на месте в ситуации, почему она возникла и определяют, что можно сделать. Изначально пытаются отпугнуть тигра от населенного пункта. Но если эти меры не приносят ожидаемого результата, то животное изымается сотрудниками и доставляется к нам. Дальше мы уже с ним работаем, оцениваем охотничьи навыки, проводим полное медицинское обследование — анализы, пробы, рентген и так далее. Наблюдаем за поведением животного, как животное охотится, как оно реагирует на человека. И уже по окончании курса реабилитации мы пишем свои рекомендации в государственные структуры, в Министерство лесного и охотничьего хозяйства, в Росприроднадзор. Потом собирается рабочая группа, выслушивает наше мнение и коллегиально принимается решение о дальнейшей судьбе животного. Если оно поедет в дикую природу, то подбирается место, где достаточная высокая плотность копытных, где мало населенных пунктов и минимум антропогенного влияния человека на природу. И туда это животное выпускается, а перед выпуском оно оснащается GPS ошейником, и за ним ведётся мониторинг через спутник, отслеживаем его перемещения.
Как вы оцениваете, в этом году было много конфликтных ситуаций с тигром?
Я бы не сказал, что мы почувствовали, что их стало больше. У нас в целом всё в статистике. Вот в Хабаровском крае, да, немного больше конфликтных ситуаций, оттуда в этом году довольно много было поступлений тигров. Но пока справляемся.
В чем причина конфликтных ситуаций с амурским тигром?
Во-первых, численность тигра растет. Сейчас уже 750 особей по результатам учета. Второй момент — это африканская чума свиней, которая выкосила 75% популяции дикого кабана. И третий момент: поскольку у нас регион развивается огромными темпами, то давление на среду обитания тигра усиливается. И поэтому когда зверь просто ищет себе, скажем так, места охоты, он находит довольно легкую добычу — тех же собак.
Еще один момент — в большинстве случаев конфликты создают молодые особи, которые, допустим, в период отхода от матери-самки начинают выходить и искать себе место, где бы им найти свободный охотничий участок. Вот он идет, и он же не знает, что ему кто-то на пути поставил какой-то населенный пункт. А тут собаки либо домашний скот, коровы, кони пасутся безнадзорные — где-то в двух-трех или даже пяти-десяти километрах от населенного пункта. Он воспринимает все как свою законную добычу, и охотится.
Еще важно понимать, что часто в прессе шум поднимается по ложной информации. Например, человек увидел большую собаку, перепутал и подумал, что это тигр, начинает звонить во все колокола. Группа выезжает туда, а там просто была собака. А ситуация раздувается на ровном месте. Люди начинают паниковать: «тигры нас съедают!». Но это не так.
Люди, которые живут в ареале тигра, иногда просят: уберите от нас тигров, мы тут боимся жить. Но как я думаю: вы живете в ареале тигра, вам все равно нужно каким-то образом приспосабливаться и учиться жить рядом. Тигры никуда не денутся, и медведи никуда не денутся, вообще все хищники никуда не денутся. Просто нужно соблюдать некие рекомендации по выпасу домашних животных, нужно соблюдать рекомендации по содержанию тех же собак, нужно не складировать стихийные свалки. Там есть много нюансов. Ведь когда ты садишься за руль и выезжаешь на дорогу, ты соблюдаешь строгие правила дорожного движения. Так и здесь. Нужно соблюдать некие правила совместного проживания, и будет всем легче жить.
Вы год реабилитировали дальневосточного леопарда. И в этом году он стал участником программы реинтродукции дальневосточного леопарда в Уссурийском заповеднике. Как вы готовили его к этому?
Схема работы с любыми хищниками, в принципе, довольно одинаковая. Что с леопардом, что с тигром. Разве что тигр ходит с самкой до двух лет, а леопард где-то год. Поэтому леопард начал у нас довольно рано охотиться. Еще когда был маленьким котенком. Сначала мы запускали ему живых кроликов, наблюдали, как он прогрессировал. Когда у него поменялась зубная система, мы стали ему запускать небольших оленей, и наблюдали. И он с каждым разом охотился все лучше, прямо делал работу над ошибками. Первая охота у него была очень долгая. Неделю он за этим оленем пытался охотиться. Но каждая следующая охота все удачнее. И настал возраст, когда он «сдал все экзамены», скажем так, — на реакцию на человека, на охоту. И поэтому было принято коллегиальное решение его отпускать. В принципе, сложностей особых в работе с ним не было. Обычно вся сложность работы — это поступление животных. Когда нужна ветеринарная помощь, когда его нужно вытащить и поставить на лапы. Как только он встал на лапы, там уже в принципе особых сложностей не возникает.
Как должен реабилитированный зверь относиться к человеку?
Любой дикий зверь должен бояться человека. Леопард, тигр, медведь — кто угодно. На камерах системы видеонаблюдения мы смотрим на их реакцию, когда человек обходит вольеры. Если животное не проявляет интерес к человеку, не скрадывает его, если оно начинает бояться, прятаться, уходить в дальний угол, то животное вполне готово к самостоятельной жизни.
Расскажите про медвежат, которые будут выпущены в природу.
Медвежата к нам начали поступать в этом году довольно рано — в феврале-марте. Все они этого года рождения. Они к нам поступали совсем маленькими, еще слепыми. Мы их выкормили сосками, смесью. Сейчас они уже подросли. Медведь не совсем хищник, ему не нужно охотиться, бегать за какими-то копытными. Он больше травоядное, он себе копает. А сейчас самое золотое время — ягоды, виноград, корешки, орехи. И опять же сезон охоты: медведи пойдут после охотников, где те снимали шкурки, потрошили дичь, в этих местах остаются еще какие-то кишки. То есть они все себе найдут пропитание без всяких проблем.
Мы работаем по отработанной методике. Мы смотрим, что наши медведи в своих вольерах уже все перекопали, все муравейники разворошили. То есть с реакциями — чего-то добыть, выкопать, откопать — у них все хорошо. У них все инстинкты работают.
Сейчас некоторые люди в соцсетях пишут: «они же маленькие, их нельзя отпускать в зиму». На самом деле как-то к нам медвежата поступали осенью. Мы тогда решили, что в зиму отпускать их не будем. И мы наблюдали, что они спокойно сами себе копают берлоги, это все у них заложено. То есть они могут себе построить берлоги, могут убежать от опасности, залезть на дерево.
Медведи часто привязываются к людям. Как вам удается этого не допустить?
Вся сложность нашей работы состоит в том, чтобы они к нам не привязались. Например, когда мы их кормим, они находятся в одном вольере, а еду мы выкладываем в другой. Но еду мы не скидываем кучей, мы ее прячем, закапываем, чтобы у них развивались инстинкты поиска еды. Они не сидят у нас с вилкой, с ложкой: папа пришел, дай мне поесть. Нет, конечно. Или если иногда мы заходим к ним в вольер, чтобы проверить, как они себя чувствуют, они, как и положено, залезают на самое высокое дерево, прячутся.
Конечно, мы переживали, что они в этом году были маленькие, мы их на руках выкармливали, у нас с ними был довольно долгий контакт. Но они повзрослели, и все хорошо. Среди них был один такой более ручной. В первое время мы заходили в лес, все медвежата убегали, прятались, он к нам подбегал. Но потихоньку он переучился. Он смотрит на своих сородичей, видит, что они боятся и убегают, и он тоже стал. Сейчас он ничем не отличается от остальных.
Как вы определяете место для выпуска медведей?
Охотнадзор и Министерство лесного хозяйства проводят работу, выясняются места, где большое количество кедрового ореха, где обширная кормовая база, и туда эти медведи выпускаются. Ну, на самом деле, если даже выпускаем в одном месте, им на первом этапе держаться вместе одной группой лучше — им легче адаптироваться к самостоятельной жизни, а потом они потихонечку все равно расходятся. Поэтому вместе их выпускать или раздельно— тут особой разницы нет.
Как сложилась судьба диких лесных котят, которые у вас появились в этом году?
Котята уже убежали в тайгу, мы отпустили их всех.
А они были готовы?
Конечно, они готовы. Понимаете, в чем дело? С дикими животными мы работаем 11 лет, и у нас сложилось определенное мнение за это время. Также, как у людей дети-сироты, которые живут без попечения родителей, взрослеют сильно раньше, чем их сверстники, которые живут в семье, то же самое мы наблюдаем с животными. Возможно, котят мы выпустили рановато, но тут сыграло стечение обстоятельств — череда тайфунов, у нас на территории пошла вода. И было принято решение отвезти их повыше в сопки и отпустить. К тому времени они уже самостоятельно охотились на живые кормовые объекты — крыс и перепелок. Поэтому, котята выживут без всяких проблем.
Прошедшие тайфуны как-то негативно повлияли на жизнь ваших животных?
Крупных животных — нет. Пострадала мелочь — ежики, птицы, которые гнездятся где-то на земле. Ну, а крупные и относительно крупные животные — косули, олени, тигры, медведи — поднялись два метра в сопку, и им ничего. Никаких особых проблем с ними не было.
