В петербургской «Благотворительной клинике» на прием к врачу может попасть любой человек, даже если у него нет полиса или паспорта. Деньги на её открытие собрали с помощью краудфандинга — и около метро «Нарвская» появилось место, где можно бесплатно получить очки, перевязать рану или сделать прививку от гриппа.
В половине одиннадцатого утра в холле клиники уже сидят четверо человек. Только я успеваю надеть бахилы, как в дверь снова звонят. Входят двое очень разных мужчин. Один похож на кота Базилио: в темных очках, мягкой кепке, на руках массивные перстни-печатки, а на кистях виднеются татуировки. Прикрывает за собой дверь — и сразу же на улыбке:
— Здра-а-авствуйте, уважаемая.
Его сопровождает сухой мужчина с острым взглядом в потертой кожаной куртке. Скулы острые, щеки впалые. Как будто персонаж из фильма про бандитов — из тех ребят, кому слова поперек не скажешь.
Оба живут в доме ночного пребывания на Балтийской, соседи. Петр пришел с жалобами на высокое давление, а Василий просто решил поддержать приятеля.
— Девушка, мне бы лекарство, — сразу говорит новоприбывший.
Вообще в «Благотворительную клинику» нельзя прийти как в аптеку, сказать, какие таблетки нужны, сразу же их взять и уйти. Сначала нужно пройти врача, а вот если доктор решит, что нужно лекарство, — тогда уже да, пожалуйста.
Но администратор с Петром не спорит:
— Сейчас мы всех примем, присаживайтесь. Вам, может быть, пока чай или кофе?
Оба соглашаются и усаживаются на стулья. Петр рассказывает, что узнал про «Благотворительную больницу», когда к нему на улице подошел Сергей Иевков — директор организации. Про его путь от реанимации новорожденных до уличной медицины «Фонтанка» уже писала. Тогда проект существовал в формате выездов в аутрич (напрямую к пациентам. — Прим. ред.) на своих двоих или на оборудованном фургоне.
Петра зовут к стойке администратора — поставить подписи в договоре. Карточки тут заводят на каждого: так врач может отследить течение болезни.
— С этим доктором, который здесь, вот так мы с ним на улице встретились. Он подошел ко мне, видит, что я больной, — дал мне визитку. Потом я подписался, узнал о сути организации. Респект и уважуха, — хвалит врачей Петр.
Я смотрю на его кольца и не могу удержаться от комплимента.
— Классно выглядите!
— Если бомж — это не значит, что грязный. Просто статус. Каждый сам решает, кем ему быть, — отвечает уже Василий.
Он на здоровье не жалуется, но озадачен получением квартиры, которую Василию, как он говорит, должны были выдать после детдома. Он освободился только полтора месяца назад и теперь намерен судиться с районной администрацией.
Другой посетитель замечает, что в Василии ещё много злости, и «понятно, почему». Василий замечает мой вопросительный взгляд.
— Интернет есть? Посмотрите название колонии.
Первое же видео в выдаче поисковика — про пытки.
— Вы там были?
— Да. Посмотрели? Все правда.
За то время, пока мы сидим и беседуем, он понемногу начинает улыбаться. Все трое пьем кофе. Он, как говорит Петр, повышает работоспособность мозгов.
Стабильного потока пациентов в «Благотворительной клинике» пока нет. В перерыве администратор Дарья рассказывает: буквально вчера обзванивала другие помогающие организации, которые помогают бездомным людям, чтобы познакомиться и подсказать — можно перенаправлять подопечных к ним. Работники раздают листовки на стоянках мобильной клиники и в приютах. Надежды на один только интернет возлагать не стоит: многие подопечные им просто не пользуются, да и телефоны тоже есть не у всех.
Конечно, работает и сарафанное радио. В своем телеграм-канале Сергей Иевков перечисляет тех, кому в центре уже помогли: «Пожилая женщина без ОМС с хроническим повреждением почек и нефротическим синдромом, слепой дедушка с катарактой и глаукомой, мигрант в инвалидном кресле с неплохим реабилитационным потенциалом, чтобы снова ходить. Бывший наркопотребитель с циррозом печени и генерализованными полостными отеками, пациент с ксерокопией паспорта СССР с артериальным тромбозом».
Сейчас прием в клинике ведут три специалиста: врач общей практики, терапевт и травматолог-ортопед. Здесь же можно пройти базовую диагностику и сделать УЗИ или ЭКГ. Ещё пациенту могут подобрать ортез, чтобы снизить нагрузку на больной сустав, и выдать костыли или очки.
За последними сегодня пришел Сергей, в прошлом фельдшер скорой помощи. У него своя история: продажа квартиры, переезд, пожар, алкоголь. Говорит, завязал, когда во второй раз лишился паспорта вместе со всеми остальными документами. Сергей достает из кармана шуршащего комбинезона новый паспорт, бережно завернутый в полиэтиленовый пакет.
— Устроился на работу в депо, а очков пока нет. Вы же сами в очках, понимаете, что без них никак, — добавляет Сергей с улыбкой.
Ещё одна компания людей пришла в клинику из христианской организации «Ковчег милосердия».
— Это рабочий дом то ли? — невзначай уточняет кто-то.
— Ага, рабочий. Вон Руслан только со стройки, бетон месил, тока-тока сапоги снял.
Руслан ухмыляется. Он сидит рядом в инвалидной коляске.
— Да христианский дом, какой рабочий.
Волонтер, который привез подопечных «Ковчега» в центр, объясняет: не у всех постояльцев есть документы, чтобы обратиться за помощью в обычную поликлинику. При таком раскладе они могут разве что вызвать в экстренном случае скорую или обратиться за помощью при социально значимых заболеваниях, например при туберкулезе или в случае заражения ВИЧ-инфекцией.
У постояльцев «Ковчега милосердия» проблемы обычные, такие же, как у всех. Руслан жалуется на боль в ноге, а Николай — на проблемы с поясницей. В кабинет доктора их зовут первыми — в порядке очереди.
Пока Петр ожидает приема, они с приятелем изучают табличку с благодарностью тем, кто помог открыть клинику.
— Юрий Шевчук, Иван Ургант… Он же иноагент? А помог собрать. (Иван Ургант не включен в реестр иностранных агентов. — Прим. ред.).
— Иноагенты — это знаешь кто? Инакомыслящие люди.
Оба смеются.
— Нет, ну тыща человек! — качает головой Василий. — И все небезразличные люди, прикинь.
