Шоковая терапия поневоле: белорусская экономика в тисках западных санкций

Источник: Sputnik.by

Мем шоковой терапии из лихих 1990-х, похоже, перекочевывает в наши дни. Тогда под ней подразумевалась встряска экономики на основе либеральных реформ радикального толка.

Новость

Головченко: четверть экономики — под жесткими санкциями

Сегодня мечта либералов в некотором смысле сбылась: попытка встряски осуществляется на наших глазах, только происходит она в результате санкционного давления извне. Противодействие ему стало лейтмотивом заседания Совмина под руководством Лукашенко.

Головокружение не к спеху

Тон был задан с самого начала. Открывая заседание об итогах работы экономики за 2022 год и решении актуальных задач социально-экономического развития в 2023 году, белорусский президент заявил, что ни экономически, ни политически никому не удалось сломить Беларусь и не удастся. Но расслабляться не следует.

Шоковая терапия 1990-х тоже предполагала слом, который мыслился как разрушение «командно-административной» системы, а на самом деле был ломкой государственных устоев с целью набивания карманов узкой прослойкой олигархов. Симптоматично, что и тогда и сейчас эти процессы происходили под знаком либеральной озабоченности, но сегодня маски сброшены: западный мир, не скрывая своих целей, желает при помощи санкций расправиться со всеми неугодными и несогласными.

Даже если признать Госплан СССР и административное регулирование экономики полным анахронизмом, то никуда не деться от ее стратегического планирования, в полной мере практикуемого на Западе. Разрушать свои институты долгосрочного прогнозирования там никто не собирался, но на постсоветское пространство методично экспортировали либеральные реформы а-ля «ломать — не строить».

Во время мирового финансового кризиса конца нулевых американское правительство активно спасало свои автогиганты и другие предприятия путем предоставления им государственных субсидий, нисколько не надеясь на невидимую руку рынка. Тогда как нам в свое время советовали разрушить госсектор до основанья. И совсем уж вопиющий случай — западный потолок цен на закупаемую в России нефть.

Оказывается, когда подгорает, догматичные учебники летят в урну и начинается реальная экономика, которая на Западе отождествляется с войной — это как раз тот постулат, который можно признать справедливым. Считая регулятивную экономику анахронизмом, сам коллективный Запад регулирует ее по кейнсианским рецептам через ссудный процент и злоупотребление эмиссией, что, между прочим, является одним из способов «честного» отъема дензнаков у доверчивых стран третьего мира.

Головокружение от подобных успехов не позволяет Западу видеть национальные особенности иных стран, признавать, что экономическая эффективность за его пределами может базироваться на местных институциональных особенностях, а не слепо копируемой либеральной модели с ее панацеей разгосударствления в пользу олигархов.

Что сказала Индира Ганди

Хрестоматийный пример бурно растущей регулятивной экономики — даже не коммунистический Китай, а неприсоединившаяся Индия. Ее премьер-министр Индира Ганди в ходе своего визита в СССР в 1982 году сказала, что в Индии добиваются экономического роста с помощью смешанной экономики, в которой есть и государственный, и частный секторы, но командные высоты отдаются государственному сектору.

Советская номенклатура тогда не услышала простых и мудрых слов индийского премьера, не увидела очевидного рецепта эффективных реформ. В итоге за мировое лидерство по уровню ВВП к середине века будут бороться Индия и Китай, а не в том или ином виде СССР.

В Беларуси тоже разворачивается своеобразный эксперимент по построению регулятивной экономики. Об этом можно судить из слов Лукашенко о контроле цен и его понимании данного процесса: «Не мы должны командовать. Вот первый шаг сделали, по голове надавали — поняли политику государства: справедливые цены. А дальше они сами должны по вашим правилам, которые вы выработали, устанавливать цены. Мы не отрегулируем им цены. Нет плановой экономики, как в Советском Союзе», — заявил глава белорусского государства.

Даже в разгар сталинской плановой экономики были хоть и мизерные, но вкрапления легального частного сектора: на рынках работали сапожники или точильщики ножей, они платили соответствующие налоги. Порочность экономического догматизма раньше всех в социалистическом мире поняли в Югославии, где при государственном регулировании к 1980-м годам образовался и развитый частный сектор — еще один пример эффективности регулятивной экономики. В глазах коллективного Запада он выглядит страшным преступлением, потому что очень скоро Югославию разорвали в клочья, нанесли серию ракетных ударов по Белграду.

В отношении ценовой политики Александр Лукашенко ратует за то, чтобы не рубить с плеча, а доводить определенную планку, находить оптимальный вариант, чтобы, с одной стороны, не завышались цены, а с другой — не создать дефицита товаров. В основе этого — прогноз. Лукашенко считает допустимым, что сами производители и торговля будут устанавливать цены. Но при этом должна быть та самая планка, установленная правилами государственного регулятора, которую нельзя перешагнуть.

Важнейшее условие эффективности подобной модели — акцент на снижение затрат. О том, что ее в таком смысле понимает Лукашенко, свидетельствуют его слова: «Проводите работу с подчиненными организациями в части пересмотра и снижения затрат. Наведете здесь порядок — будете успешно работать даже в самом жестком регулировании. И люди нас поймут и будут довольны».

Потолок инфляции

Названный белорусским президентом потолок инфляции 7% в 2023 году взят не с потолка, он соотносится с данными прогноза ЕАБР. По словам Лукашенко, эта цифра должна быть красной линией, ее должен понимать бизнес, производитель и торговля, иначе меры будут приняты самые жестокие. «Беспредела мы допустить просто не можем. Цены должны быть справедливыми», — сказал он.

По данным ЕАБР, между развитием экономической ситуации в мире и в регионе операций банка имеются значимые взаимосвязи. Глобальный разворот инфляционных трендов, наряду с внутренними факторами, способствует замедлению темпов роста потребительских цен в регионе. Так, инфляция в государствах — участниках банка в декабре прошлого года снизилась до 12,5% год к году (г/г), в то время как в сентябре оценивалась в 13,9% г/г. Аналитики ЕАБР допускают, что ее уровень может сократиться в два раза к концу текущего года (до 6,2%) при отсутствии новых негативных шоков.

В прошлом году динамика мировой экономики определялась тремя ключевыми трендами: беспрецедентным за много лет разгоном инфляции в развитых странах, быстрым повышением процентных ставок и охлаждением экономической активности. К настоящему моменту накапливается уверенность, что первые два тренда близятся к завершению, и скоро можно будет увидеть разворот. Очень высока вероятность того, что пик инфляции в развитых странах пройден в конце прошлого года.

Белорусская экономика продолжает адаптироваться к функционированию в новых условиях. Эффекты ужесточения ценового регулирования ограничивают инфляцию, признают в ЕАБР. ВВП Беларуси сократился на 4,7% г/г в IV квартале 2022 г. после снижения на 5,4% г/г кварталом ранее. Основной вклад в размере 0,9 п.п. в улучшение динамики ВВП в IV квартале внесла обрабатывающая промышленность. Темп сокращения ее добавленной стоимости уменьшился с 8,8% г/г в III квартале до 4% г/г в IV квартале. Это стало результатом переориентации торговых потоков на Россию, другие страны ЕАЭС и еще ряд государств, а также следствием эффектов смягчения денежно-кредитных условий.

Рост в размере 5,6% г/г в IV квартале показало сельское хозяйство в связи с увеличившимся урожаем. С 12,3 до 9,4% г/г уменьшился спад в строительстве. Сдерживали динамику ВВП в IV квартале прошлого года торговля (минус 16,7% г/г), транспортировка (минус 17,5% г/г) и оказание услуг в области информации и связи (минус 11% г/г). Уменьшение экономического спада указывает на продолжающееся переформатирование белорусской экономики. Невольная шоковая терапия при всех издержках пошла ей на пользу.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.