В свою очередь, власти настаивают, что только так можно изменить поведение криминальных личностей, которые через «обменки» легализуют незаконные доходы, сообщает yellowpages.md.
Слушания открыл депутат и инициатор поправки Раду Мариан, который считает предложенную им меру крайне необходимой для защиты финансовой системы Молдовы от наплыва «грязных денег» и повышения прозрачности финансовой среды.
Представитель Европейской ассоциации бизнеса, глава Ассоциации защиты частной жизни Серджиу Базяну раскритиковал предложения властей.
«Куда уйдут данные?»
От подчеркнул, что бизнес-ассоциация поддерживает намерения депутатов усовершенствовать законодательство в сфере борьбы с отмыванием денег, но не понимает, какая проблема должна решиться, если граждане будут предъявлять паспорт при каждой покупке/продаже валюты.
«Во-первых, норма 10 тыс. леев вступила в силу 1 июля, то есть проработала всего два месяца. Во-вторых, 1 октября вступят в силу новые правила работы валютных касс, согласно которым эти кассы должны быть оборудованы видеокамерами, и на видео должны быть видны лицо клиента, руки кассира
и т. д. Это уже определенные ограничения для тех, кто хочет через валютный обмен легализовать незаконный доход».
Он подчеркнул, что ни одна европейская директива не предусматривает обязательство требовать документы при обмене валюты, а в Румынии, на которую ссылаются авторы инициативы, эту норму ввели в 1998 году, и на сегодняшний день это нерелевантно.
«Давайте посмотрим, как все будет на практике. Булетин может оказаться просроченным, потеряться. Второе — нужно время для тех, кто будет вводить данные из булетина. И они будут применять ошибочную практику — делать копии удостоверений. Эту практику и так применяют много лет. Копии делают все кому не лень, данные из них попадают в “плохие” руки, а потом в прокуратуре появляются уголовные дела».
По его мнению, и сейчас в отчете валютная касса может указать на подозрительную операцию, связанную с возможным отмыванием денег.
Базяну добавил, что, согласно конституции, государство охраняет право на частную жизнь, но заставляя человека показывать паспорт при обмене, оно вмешивается, делает его уязвимым, потому что все знаем о нем.
«ЕСПЧ считает, что единственная причина по сбору личных данных — это вмешательство в частную жизнь. Недостаточно иметь закон, чтобы это вмешательство было обосновано, оно должно быть необходимо и соответствовать практике ЕС».
«Мы хотим понять, что будет с базами данных, что будет делать налоговая, будет ли применять косвенные методы оценки доходов? Будет проверять другие источники доходов? Проверять перечисления, которые приходят в страну?».
Также он поднял вопрос хранения данных в реестре и единого доступа к ним. Представитель ЕВА привел в пример ситуацию, когда человек с миллионом евро будет каждый день в течение какого-то периода времени ходить по разным «валюткам» и обменивать в них по 100 евро, но поскольку доступа к единой базе данных нет, то такой человек не вызовет подозрений.
«Мы не в нормальной ситуации»
На многочисленные замечания представителя Европейской ассоциации бизнеса Раду Мариан ответил, что не согласен с ними. По его словам, цель поправок — предотвратить отмывание денег.
«Не понимаю, почему показать паспорт — это непомерное требование. Норма, которую мы утвердили и которая начала работать в июле, — не работает на самом деле. Есть ситуации, когда при обмене 100000 леев человеку дают 10 чеков. И мы решили вмешаться, чтобы работало то, что должно работать. Мы не в нормальной ситуации — у нас гибридная война, криминальные группировки, финансируемые все знают, откуда, которые привозят сюда нелегальные и грязные деньги. Мы считаем, что требование предъявить паспорт повышает риск для этих криминалитетов быть узнанным и отмывать деньги».
Что касается процедуры указания данных из булетина и отчетности валютных касс, он пообещал вместе с Нацбанком поработать над упрощением процедуры.
«Стоимость обмена вырастет»
Представители самих валютных касс попросили власти продемонстрировать, что такое отмывание денег через валютные кассы. В ответ на эту просьбу глава парламентской комиссии по безопасности Лилиан Карп заявил, что есть доказательства, и их попробуют сделать публичными.
«В Молдову прибыло несколько миллионов евро, и есть своеобразный туризм по ввозу евро в Молдову, деньги делят между людьми по 400 евро, ездят по Молдове и обменивают деньги. Мы хотим видеть, что человек обменивает средства, которые ему принадлежат, что это его доход. И мы должны упростить метод идентификации, защиты и хранения — вот это решим с НБМ».
В свою очередь Сергей Тофилат, проработавший несколько лет в банковской системе, а также в отделе анализа отчетности валютных касс в Нацбанке, также высказал замечания к идее властей отменить порог в 10 тыс. леев.
Он предложил в первую очередь разобраться, почему не работает этот порог, не стоит ли более строго подходить к отчетности валюток и применять серьезные штрафы, если те «не договаривают», а также проводить «контрольные закупки».
Кроме того, по его мнению, нужна серьезная защита данных — программа для их хранения и специалисты по ней.
Карп отметил, что власти не смогут проверить каждую транзакцию, но это остановит других, потому что для мошенников растет риск и стоимость таких обменов, то есть, возможно, их поведение изменится.
В свою очередь депутат Олег Рейдман уверен, что стоимость обмена вырастает и для обычного человека.
«Каждое ограничение рождает новый вид преступления. Наверняка мы увидим оживление черного рынка обмена валют, и рост коррупции».
На публичных слушаниях выступила и представитель Налоговой службы. В ответ на опасения многих, что налоговая начнет проверять каждого, кто обменивает валюту, она заявила, что минимально допустимый риск — 1 млн леев, и только если человек получает свыше этой суммы и источник непонятен, то к человеку будут вопросы, и налоговая будет его проверять.
«Если студент получает по 500 евро в месяц от родителей — его никто не будет проверять. Даже если получит 10 тыс. евро на покупку машины».
Сколько «валюток» на самом деле?
Подытожил все выступления глава Службы по предотвращению и борьбе с отмыванием денег Даниел-Мариус Стайку. Он, например, считает, что просить личные данные для исполнения закона — минимальное вмешательство в личную жизнь граждан, и никто не будет требовать от них лишних сведений.
Говоря об отсутствии единого реестра и доступа к нему у валютных касс, Стайку отметил, что это роль надзорных органов — качественно проверять отчеты валютных пунктов.
Кроме того, он привел в пример число валютных касс в Молдове и Румынии — 600 и 425 соответственно, намекая на то, что в нашей стране их слишком много.
В то же время данные министерства финансов Румынии противоречат словам Стайку. Так, на 1 июля 2023 года в соседней стране право осуществлять валютную деятельность было у 2727 обменных пунктов. И это кроме валютных касс банков.
При этом в Молдове на 1 сентября 2023 года было зарегистрировано 954 учреждения по обмену валюты, что на 200 меньше, чем в начале 2022 года. В эту цифру входят и 535 касс банков.
