По словам Эсмаили, который в тот день летел в другом вертолете, погода в момент авиакатастрофы была летной.
«Через полчаса после полета возле медного рудника Сунгун была облачность, но это был не туман. Возможно, в глубине ущелья был туман, но на траектории нашего полета его не было. Облака были немного выше вертолета», — заявил он.
Пилот президентского вертолета дал команду набрать высоту и продолжить движение над облаками, вскоре после этого судно с Раиси пропало из вида, отметил Эсмаили.
«Вертолеты увеличили высоту, и примерно через 30 секунд наш пилот понял, что вертолет президента пропал. В конце концов облака рассеялись, и мы увидели медный рудник Сунгун. Наш пилот развернулся и вернулся искать вертолет. Мне сказали, что вертолет мог разбиться, потому что у нас не было контакта в течение полутора минут», — рассказал чиновник.
Радиосвязь с президентским вертолетом оборвалась, однако через какое-то время находившийся в нем имам города Тебриз Мохаммад Али аль-Хашем вышел на связь по телефону. Он сказал, что вертолет упал в ущелье, но не объяснил причину крушения.
«Когда я связался с ним, он сказал: “Я плохо себя чувствую, я не знаю, что произошло, я не знаю, где я, я под деревьями, я не знаю, я никого не вижу, я один”, — передал его слова Эсмаили.
Аль-Хашем, по оценке чиновника, оставался на связи еще примерно три часа.
«Потом выяснилось, что все погибли сразу, а аль-Хашем спустя несколько часов. Не было слышно ни звука взрыва, не видно ни огня, ни дыма», — отметил глава офиса иранского президента.
Чиновник добавил, что, когда спасатели прибыли на место, погода полностью изменилась. Он считает, что по тому, что он видел, своими глазами, условия во время полета были нормальными. Облако видел только в одном ущелье и на очень ограниченной территории, трудно сказать, могло ли оно стать фактором, помешавшим полету или нет.
