Круглая дата — удобный повод подвести итоги, тем более что сделано немало. Спикер Сената Маулен Ашимбаев для газеты «Время» перечислил основные события непростого пятилетия, которые повлияли на ход истории современного Казахстана.
Точка отсчета
Мне бы хотелось рассмотреть саму логику перемен через оптику будущего и прошлого — ближнего и дальнего. То есть осмыслить произошедшие изменения с точки зрения исторической перспективы.
Это осмысление сейчас особенно важно. На данном историческом этапе Казахстан находится в точке бифуркации — переломном моменте, в корне меняющем судьбу нации. Мы должны признать, что в этой точке на Казахстан воздействуют разновекторные силы — внутренние и внешние, осмысленные и стихийные, так что от управленческих решений власти и их созвучности общественным ожиданиям во многом зависит будущее страны.
Именно поэтому глава государства предложил новую точку отсчета: Новый и Справедливый Казахстан.
Это не новая этикетка на старой упаковке, как считают некоторые, опираясь на прежний опыт. Мы не можем рисковать и девальвировать эту идею. Не имеем права ее заболтать, залепив все углы баннерами, как это у нас зачастую бывало. Или уйти в другую сторону — тотальное неверие в благие намерения власти точно так же бесперспективно.
Конечно, Новый Казахстан — символ, его населяют те же люди, которые никуда не делись. Как отмечает Касым-Жомарт Кемелевич, нет никаких старых и новых казахстанцев. Мы — один народ, одна общность. Других, новых людей, которые научат нас жить по-новому, нет. Но этот символ важен как свидетельство парадигматического сдвига в общественном сознании. Он напоминает: у нас появился реальный шанс все изменить, не наломав при этом дров: заключить новый общественный договор, основы которого заложили политические инициативы президента Касым-Жомарта Токаева.
При этом апеллирование к «слышащему» и «справедливому» государству показывает: есть четкое понимание, что этот общественный договор должен опираться не на кабинетные модели, а на живой общественный запрос.
Его суть в первом приближении можно сформулировать так: смена старой управленческой парадигмы на открытую демократическую модель + экономическое благополучие для всех граждан страны.
Первая часть формулы указывает на примат политической компоненты, а вторая прямо вытекает из первой: прежние методы управления и система мотивирования уже не гарантируют экономическое благополучие.
«В данном контексте нужно отметить, что прежде чем обрести нынешний вид, общественный запрос претерпел некую эволюцию на протяжении предыдущих 30 лет. Грубо говоря, эта эволюция заключалась в выборе приоритета между свободой и холодильником и была впервые сформулирована в знаменитой формуле Назарбаева “Сначала экономика, потом политика”.
Вспомним первые годы после обретения суверенитета и государственной независимости. Воздух был буквально напитан свободой. Следствием политических свобод стало высвобождение гражданской инициативы: возникли десятки общественных движений, политических партий, сменявших одна другую, многочисленные неправительственные организации, сотни независимых СМИ — газеты и журналы, теле- и радиоканалы. Появились первые коммерческие предприятия.
Эта свобода имела и оборотную сторону. Гиперинфляция, безработица, закрытие государственных предприятий. Люди неожиданно лишились привычных источников дохода. В это же время многочисленные дебаты в Верховном Совете тормозили неотложные рыночные реформы. Эти споры в Парламенте подогревали и определенные сепаратистские настроения. Расцвела организованная преступность.
Большинство населения, лишенное привычной экономической стабильности, в условиях стихийных рыночных отношений требовало каких-то понятных правил игры и уверенности в будущем. Это требование ярко оформилось, например, в организованных выступлениях шахтеров, потрясавших страну.
В целом неокрепшая государственность, делавшая первые шаги, остро нуждалась в сплочении реформистских сил вокруг одного центра. Ответом на эти вызовы стали централизация и укрепление президентской власти, опиравшиеся на новый общественный договор: политическая лояльность правящему режиму в обмен на порядок и обещание экономического процветания в будущем.
Так в середине 1990-х годов зарождается суперпрезидентская форма правления. На тот момент была определенная поддержка в обществе такого формата организации власти.
И Нурсултан Назарбаев приступает к наведению порядка, начав прежде всего с создания правовой платформы новых рыночных отношений. Были сняты торговые барьеры, введены в оборот висевшие мертвым грузом госактивы, открыта для инвесторов нефтянка.
Далее, по мере выстраивания государственных институтов, укрепления политической стабильности концентрация власти достигает пика, а суперпрезидентская форма правления становится фактически вещью в себе, не средством, а целью. Ничем не ограниченный контроль государства заполняет собой все возможные ниши, вытесняя частную инициативу.
Происходит монополизация всех значимых экономических и политических сфер. Начинают проявляться признаки голландской болезни — легких денег от нефтяной ренты: коррупция, непотизм, повсеместный правовой нигилизм, сворачивание здоровых рыночных отношений, замененных интересами нескольких олигархических групп, сросшихся с госаппаратом.
На фоне расточительных помпезных мероприятий растет имущественное неравенство: на исходе десятилетия по сравнению с нулевыми 10% самых обеспеченных казахстанцев контролировали 60% богатства страны, в то время как самые бедные 50% — менее 5%. В этих цифрах, приведенных в докладе Всемирного банка в начале этого года, вся суть сложившейся ситуации.
В то же время, чтобы не вызывать общественного недовольства, была законсервирована модернизация энергетической и инженерной инфраструктуры, заморожены, несмотря на инфляцию и общий рост цен, тарифы. Все это привело к обветшанию и изнашиванию соответствующей инфраструктуры по всей стране.
В этих условиях к началу 2010-х годов расцвела экономика презентаций, существовавшая параллельно экономической реальности. Достаточно вспомнить Госпрограмму форсированной индустриализации (ГПФИИР), согласно которой каждый год нажатием большой красной кнопки открывались новые заводы и производства — по телевизору.
В итоге рост производительности, выросший до 4,5% в 2000—2007 годах, упал до 0,9% в 2012—2022 годах. Другими словами, экономика перестала быть эффективной. На этом фоне сокращались инвестиции в основной капитал, доля которых с 2007 по 2017 год снизилась с 26%, до менее чем 23% от ВВП. Серьезно просело кредитование бизнеса.
Показательно, что в докладе Всемирного банка это время названо «потерянным десятилетием».
«Ставка, сделанная на концентрацию власти и преобладание госсобственности в экономике, не оправдала себя. Государство, как не раз бывало в других странах, показало себя плохим менеджером. Более того, это создало среду для масштабной коррупции и злоупотреблений».
Кроме того, гипертрофированное участие квазигоссектора подавило и вытеснило частную инициативу. Предпринимательская деятельность оказалась на спаде, несмотря на формальную господдержку, которая вместо стимулирования рынка, напротив, стала причиной, как отмечают эксперты, появления «компаний-зомби», выживающих за счет государственных субсидий и не стремящихся к росту. Такое искажение бизнес-климата сформировало среду, не способствующую нормальной конкуренции. Круг замкнулся.
Замедление экономического роста, вызванное нарушением рыночной логики, создало основу для неполноценного социального договора. Был нарушен принцип справедливости: выгоды сырьевой ренты пошли, главным образом, в пользу состоятельных элит, а не распределились равномерно среди всех сегментов общества.
А это негативно повлияло на формирование среднего класса — важнейшей с точки зрения политической и экономической стабильности социальной группы, стержневой опоры любого государства. В Казахстане эта тонкая прослойка не превышала 10%, в то время как в развитых странах средний класс составляет от 40 до 60% — там это основной налоговый донор, потребитель и двигатель инноваций.
Социально-экономическое и политическое положение в стране к концу десятых годов лучше всего передает старое слово «застой». Все усугубило падение нефтяных цен в 2014—2016 годах. Стало ясно, что объективных предпосылок сдержать свою часть общественного договора у власти все меньше.
Противоречия, с которыми готово было мириться общество в обмен на отложенную награду — экономическое процветание, вышли на передний план. Внутриполитическая ситуация в стране становилась все напряженнее. Появляется новый общественный запрос на смену политической парадигмы.
В этих условиях происходит смена верховной власти.
19 марта 2019 года Нурсултан Назарбаев подписал Указ о сложении полномочий президента по собственному желанию. Согласно Конституции к власти приходит председатель Сената Касым-Жомарт Токаев.
Время собирать камни
Новому главе государства пришлось принять управление страной в неблагоприятных стартовых условиях. На его плечи легла ответственность за 30 лет неудовлетворенного ожидания и накопившихся ошибок.
«Думаю, все помнят сочетание шока и надежды, которые в тот день испытала страна. Однако надежда — ненадежный гарант кредита доверия. Кроме того, многие представители властных элит по инерции продолжали оглядываться на прежний центр принятия решений. По сути, это был период “двоевластия”.
Чтобы снять любую неопределенность, в апреле 2019 года было объявлено о проведении 9 июня 2019-го внеочередных президентских выборов. Впервые за 30 лет люди проявили настоящую, а не показную активность. В результате шесть других кандидатов набрали в общей сложности 29,04% голосов против 70,96%, отданных за Касым-Жомарта Токаева.
Касым-Жомарт Кемелевич в своей предвыборной платформе выдвинул концепцию «слышащего государства», а его электоральная кампания строилась вокруг сбора пожеланий и предложений от населения.
После победы на выборах президент Токаев незамедлительно приступил к налаживанию проактивного диалога между властью и обществом. Первым же указом избранного президента создается реальный инструмент «слышащего государства» — Национальный совет общественного доверия (НСОД).
По итогам работы НСОД, уже 2 сентября 2019 года, президент в своем Послании народу анонсирует первый пакет политических реформ, который был реализован в следующем году. Сюда вошли: либерализация законодательства о мирных собраниях, снижение в разы количественного порога регистрации партий, декриминализация клеветы, отмена смертной казни, введение института парламентской оппозиции. Впервые политическая оппозиция оказалась законодательно легализована как часть властной системы.
В 2020 и 2021 годах инициированы второй и третий пакеты реформ, включавшие меры по реальному влиянию народа на власть в регионах. Они включили: выборность акимов, внедрение местного самоуправления, усиление маслихатов, впервые получавших инструменты контроля, вплоть до права на выражение недоверия акиму. Кроме того, важным шагом к политическому плюрализму стало снижение порога для прохождения партий в Мажилис — с 7 до 5%, и включение в голосование «протестной» графы «против всех». Озвучен емкий комплекс мер в области прав человека.
Не все шло гладко. На первых порах президенту и его сторонникам приходилось преодолевать скрытое, но вязкое и активное сопротивление представителей старых элит. Кроме того, в первые же месяцы дала о себе знать инерция накопленных за 30 лет ошибок и откладывавшихся проблем.
Начали взрываться мины, заложенные в предыдущие десятилетия. Причем буквально:
24 июня 2019 года на складах войсковой части, дислоцированной в Арыси, в результате пожара сдетонировали боеприпасы. Было повреждено почти 90% домов. Объявлен режим ЧС, эвакуировано все население города — почти 45 тыс. человек.
Вечером в тот же день в Арысь вылетел глава государства. Впервые казахстанцы увидели такого президента — стоявшего с краю стола, за которым ужинали напуганные взрывами люди, и говорившего простые и важные слова утешения. Думаю, тот день изменил многое в сознании казахстанцев.
Но в полной мере с минами замедленного действия пришлось столкнуться во время нашествия ковида.
После двух месяцев ЧС, когда вирус удавалось сдерживать за счет жесткого карантина, летом 2020 года пандемия охватила страну. И сразу на поверхность вырвались все накопившиеся за предыдущие годы провалы не только в области здравоохранения, но и в системе взаимодействия всей структуры госуправления в центре и на местах.
Враз исчезли лекарства, маски, термометры. Не хватало мест в больницах, медперсонала, аппаратуры, кислорода, тестов. К этому добавилась старая привычка бюрократии скрывать реальные данные, когда при росте смертности всплыли попытки манипулирования статистикой.
В этих условиях Касым-Жомарт Токаев взял на себя ручное управление ситуацией.
Думаю, многие помнят совещания президента того времени и то ощущение перелома, когда вещи были названы своими именами, сделаны понятные и четкие шаги по преодолению кризиса и, наконец, закончился хаос. Благодаря быстрым и эффективным решениям по снятию бюрократических барьеров и провинившихся чиновников появились лекарства, маски, места в срочно построенных ковидных госпиталях, потом — вакцины, импортные и отечественные, оперативно решены вопросы с торможением социальной помощи людям и «ковидных» выплат врачам.
Заявления президента: «для меня нет ничего важнее жизни каждого соотечественника», «без народа не бывает экономики» были подкреплены объемами выделенной помощи гражданам, МСБ и АПК в размере 6,5 трлн тенге, или 8,5% ВВП.
Решение неотложных задач по спасению людей и экономики не остановило продвижения реформ, хотя, конечно, сняло с первых строк актуальной повестки. Между тем за два ковидных года люди, уставшие от вынужденного сидения взаперти, потерявшие близких и значительную часть доходов, были психологически истощены. В обществе, столкнувшемся с системными провалами отрасли в начале пандемии, с бюрократией и отношением чиновников на местах, накопился взрывоопасный негативный потенциал.
И если в других странах этот потенциал расходовался в антиковидных митингах, у нас им воспользовались деструктивные силы через несколько месяцев после победы над пандемией.
Трагические события января 2022 года появились не на пустом месте. Поначалу в условиях строительства государственности, успешных рыночных реформ и дорогой нефти проблемы игнорировались, замалчивались или откладывались до лучших времен.
Пандемия, саботаж и противодействие противников реформ вывели копившиеся в последние годы внутренние проблемы и недовольство обедневшего населения из спящего режима в открытую критическую фазу.
Так неудовлетворенный запрос на перемены привел к трагедии.
Сначала политика…
Мирные митинги и протесты по всей стране были повернуты закулисными кураторами в разрушительное русло и вылились в массовые беспорядки, поджоги, разрушения, открытый грабеж и убийства. Но гораздо страшнее видимых проявлений самого беспощадного бунта и террора стала угроза эрозии государственных устоев.
Улицы захватили агрессивные толпы. Неясные личности с автоматами, крепкие ребята, вооруженные арматурой и отобранной у полиции амуницией, криминальные авторитеты, отдающие приказы на площадях. Избитые курсанты, разбитые витрины, взрывы, выстрелы, горящие машины и учреждения. По всей стране остановились поезда — целые составы были загнаны в тупики, на вокзалах метались тысячи ничего не понимающих пассажиров. Надвигался хаос. Жизнь в стране замерла в ожидании.
И в этих условиях быстро наступавшего коллапса Касым-Жомарту Токаеву пришлось неотложно принимать самое тяжелое для президента решение и брать всю ответственность на себя. Перед страной, государством, перед миллионами казахстанцев, замерших у экранов телевизоров.
Поэтому порядок был восстановлен решительно и в кратчайшие сроки. Правда в том, что в таких ситуациях нигде и никогда не обходится без жертв. К сожалению, погибли люди. Но если бы президент не проявил твердость в обеспечении законности и порядка, жертв было бы гораздо больше. И мы бы потеряли страну.
Январские события, направляемые силами, заинтересованными в реставрации и консервации прежнего режима, тем не менее четко сформулировали новый социальный запрос: желание жить в стране с открытой для общества и работающей в интересах граждан властью.
Эти трагические дни также показали, что возвращение системы в ее прежний режим пяти- или десятилетней давности невозможен: и Казахстан, и казахстанцы за это время уже стали другими. Всякие попытки реставрации — это путь к хаосу и дестабилизации.
Новый общественный запрос совпал с основным вектором политических реформ президента Касым-Жомарта Токаева: создание новой модели управления, основанной на политической конкуренции и деконцентрации власти. Модернизационная повестка, отошедшая во время пандемии на второй план, снова вышла в число приоритетных задач, несмотря на то, что требовала внимания пострадавшая экономика.
Действовать пришлось решительно. Ситуация усугублялась внешним фактором. В конце февраля 2022 года разыгрался геополитический шторм, расколовший мир. В таких условиях Казахстану был предложен новый общественный договор, основанный на балансе интересов государства, граждан и бизнеса.
Некогда безграничная власть президента теперь ограничивалась одним сроком, без права переизбрания, часть его полномочий отходила другим ветвям власти. Президент не может состоять в политических партиях и движениях. Его ближайшим родственникам запрещено занимать политические должности и руководящие посты в квазигосударственном секторе.
Расширялся диапазон возможностей Парламента, вводилась смешанная пропорционально-мажоритарная избирательная система, упрощалась процедура регистрации партий. Для надзора над решениями власти и обеспечения прав человека создавался независимый Конституционный суд. Усиливалась самостоятельность регионов от центра, жители получали реальные инструменты влияния на решения местных властей.
Уже через неполные три месяца, на референдуме 5 июня 2022 года, эти ключевые изменения были внесены в Основной закон.
Практическая реализация реформ требовала перезапуска и трансформации всех институтов власти. Поэтому в сентябре 2022 года глава государства объявил внеочередной электоральный цикл, проведенный уже в соответствии с нормами измененной Конституции. Он включал выборы президента, депутатов Парламента и маслихатов всех уровней.
Касым-Жомарт Токаев был выдвинут кандидатом уже не от партии власти, а от Народной коалиции политических партий и общественных объединений «За реформы Токаева». Действующий президент победил в первом туре с результатом 81,31% при общей явке избирателей 69,44%.
Бурно прошли выборы в Мажилис и маслихаты в марте 2023 года. Их главным итогом стало пробуждение настоящей политической конкуренции, создавшей реальные возможности для появления новых политических лидеров.
Четыре пакета политических реформ запустили цепную реакцию, сдвинувшую с мертвой точки все процессы государственной и общественной жизни. Начала формироваться независимая судебная система, усилилась работа по созданию устойчивых и открытых институтов обеспечения законности. Оживилось гражданское общество. Была сокращена дистанция между народом, получившим рычаги к управлению государством, и властью.
Но за этими важными шагами нельзя упускать из вида важнейшую, даже историческую вещь: Касым-Жомарт Токаев заложил базовые принципы демократической политической культуры для следующих президентов на конституционном уровне, создав надежный барьер против концентрации власти в будущем.
…Потом экономика
Запустив необратимый процесс политической трансформации, президент Токаев после завершения электорального цикла сразу приступил к реформам экономической системы.
Конечно, пять лет реформ уже начали приносить результаты. Несырьевой экспорт вырос более чем в 1,5 раза. За этот же период был привлечен рекордный объем прямых иностранных инвестиций в размере почти 117 млрд долларов США. С 2019 года выросли показатели экспорта услуг, в том числе в 20 раз — экспорт IT-услуг, объемы которого уже превысили полмиллиарда долларов США.
Но теперь наступило время коренных изменений. Изжившая себя социально-экономическая парадигма, порожденная дисбалансами прежней политической системы, нуждалась в капитальной перестройке.
«В основу новой экономической модели Касым-Жомарта Токаева, озвученной им в сентябре 2023 года, легли три базовых принципа: справедливость, инклюзивность и прагматичность. Причем прагматичность подразумевала не отложенную награду, как это было раньше, а конкретные результаты в конкретный срок — “не абстрактные достижения, а реальное улучшение жизни граждан”.
Так, программа «Национальный фонд — детям», стартовавшая в январе этого года, охватила уже 6,9 млн детей. В казну были возвращены государственные активы на сумму свыше 1 трлн тенге. Эти средства направлены на строительство новых школ по всей стране.
Начался процесс модернизации всей энергетической и инженерной инфраструктуры в стране в рамках формулы «Тариф в обмен на инвестиции».
А главным нервом обширной программы экономической модернизации — от обрабатывающей промышленности до креативной индустрии — становятся рыночные реформы, нацеленные на открытость и конкурентность, демонополизацию ключевых рынков, равный доступ к ресурсам.
В мае этого года президент страны подписал указ о мерах по либерализации экономики, направленных на свободу предпринимательства, развитие конкуренции и сокращение государственного участия в экономических процессах.
Ключом, открывающим рынок, станет поэтапный уход государства от масштабного вмешательства в экономику. Это прежде всего означает массовую приватизацию госактивов. В свободный оборот до конца 2028 года поэтапно уйдут субъекты рынков с государственным участием (кроме стратегических и социальных объектов, а также инфраструктуры финансового рынка). До конца 2026 года введен мораторий на создание новых субъектов квазигосударственного сектора и определен строго ограниченный круг целей и задач для таких структур в будущем.
Предусмотрено множество других конкретных шагов, направленных на развитие здорового рынка. Их важность еще и в том, что они работают прежде всего на развитие среднего предпринимательства. Сегодня этот сегмент экономики представлен в Казахстане довольно слабо. До сих пор внимание государства было нацелено на поддержку двух полюсов — крупного, а также малого и микробизнесов. Между тем растущий средний бизнес, активно осваивающий новые рынки, в состоянии стабильно обеспечивать рабочие места, давать ощутимый страновой экономический эффект и поддерживать здоровую конкурентную среду. Поэтому средний бизнес — стержень новой экономической модели главы государства.
Уже сейчас очевидно, что рыночные реформы потянут за собой мультипликативный эффект — не только в экономике, но и в жизни общества в целом. Появление рабочих мест снизит уровень бедности, а значит, нагрузку на бюджет, расходуемый на социальные нужды, и освободившиеся средства будут направлены на поддержку тех, кто не имеет возможности работать. Увеличение доли среднего класса ускорит развитие гражданских институтов, повысит роль общества в процессе принятия политических решений, повлияет на развитие образования, инноваций, медицины, сферы услуг и в целом на повышение качества жизни в стране.
В этой восходящей системности, нацеленной на дальнейшую перспективу, сила модели реформ президента. Каждое из направлений, включая экономику, политику, социальную сферу, тянет за собой другие и может раскручиваться все дальше сообразно созреванию внутренних предпосылок и благоприятных внешних условий.
Модель Токаева: от «слышащего государства» — к Справедливому Казахстану
Пять лет — небольшой срок. Но за это время сделано многое, и хорошо видна логика президентских реформ.
На старте требовали решения четыре фактора неэффективности изжившей себя системы. Во-первых, концентрация и несменяемость верховной власти. Во-вторых, гипертрофированная роль государства в политике и экономике. В-третьих, последствия «голландской болезни» — неподконтрольных нефтяных сверхдоходов, развративших управленческую элиту. В-четвертых, монополизация рынков олигархическими группами и сворачивание рыночных отношений.
Ответом на эти вызовы стали системные шаги по оздоровлению государственных, общественно-политических и экономических институтов с гарантией необратимости этих процессов. Их последовательная реализация — надежная «прививка» от заражения вирусом монополизма в будущем.
Долгое время казахстанцев убеждали, что сила государства — в единоначалии, в твердой руке, ведущей народ через опасности и мировые кризисы к светлому будущему. В нынешних условиях нарастающей глобальной турбулентности есть соблазн повторить те же лозунги о необходимости твердой руки и концентрации власти.
Однако президент Касым-Жомарт Токаев с самого начала сделал другой выбор и, несмотря на все испытания и угрозы, твердо держится выбранного пути.
Очевидно, что это его решение, помимо личных, человеческих мотивов обусловлено и трезвым осмыслением современной реальности. Сейчас, в конце первой четверти XXI века, требования к сильному государству сильно отличаются от тех, что были актуальны для Казахстана 30 лет назад. Если тогда важным был жесткий примат политической воли лидера в противовес разновекторным центробежным силам, то теперь ключевым условием устойчивого баланса государственной системы становится ее поддержка народом.
В этом определяющее отличие модернизационной повестки Касым-Жомарта Токаева: если прежде реформы навязывались сверху, то теперь они являются откликом на социальный запрос снизу.
В основу нового общественного договора ложится понятие Справедливости как прагматичной системы практических мер, определяющих новую парадигму развития нации. Уравнение «сильный Казахстан = справедливое государство» включает открытость власти, равенство при распределении ресурсов и перед законом, свободную конкуренцию в бизнесе и политике, обратную связь между обществом и государством.
Последнее по-прежнему критически важно: только «слышащее государство» может быть эффективно действующим государством.
Теперь, когда определены правила и принципы, на которых можно строить всеобщий консенсус, всем нам: народу, обществу, власти, партиям, бизнесу — необходимо объединиться на платформе Справедливого Казахстана, чтобы вместе шагнуть в будущее.
