Накануне юбилея журналист «МК в Питере» побывала в Управлении по контролю за оборотом наркотиков Санкт-Петербурга и 45‑м отделе полиции по Невскому району. Почему наркопреступления расследуются годами, как полицейские допрашивают подозреваемых и с чем работали полицейские в Союзе — в нашем репортаже о работе следователей.
Вред всему обществу.
Рано утром приезжаю в Управление по контролю за оборотом наркотиков, которое находится на проспекте Обуховской обороны, 21, корп. 2. На входе — ростовой турникет и охрана. Отдаю паспорт, чтобы мне оформили временный пропуск. Через турникет в этот момент проходит следователь, который ведет за собой задержанную — молодую девушку в наручниках. Получив пропуск, прохожу за ними.
Меня встречает и провожает в свой кабинет Любовь Казимирова, чья полная должность звучит так: старший следователь 1‑го отдела Управления по расследованию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, ГСУ ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленобласти.
В кабинете моей собеседницы абсолютный порядок. На столе лишь компьютер да документы, сложенные в аккуратные стопки. В шкафу неподалеку более 20 папок. Любовь Казимирова позднее расскажет, что все эти документы — материалы одного из крупных и сложных дел, которое она с августа 2022 года ведет с двумя коллегами. В их кабинетах — еще четыре десятка материалов по этому преступлению. Речь идет об интернет-магазине, где продавали запрещенные наркотические вещества. Всего по делу задержано 17 человек, выявлено 492 эпизода по закладкам, произведено множество обысков, изъяты наркотики.
"Моя работа заключается в расследовании уголовных дел, которые возбуждены по факту совершения преступлений в сфере оборота наркотических средств, — говорит Любовь Казимирова. — Информацию о них нам передают оперативные сотрудники, мы ее изучаем, составляем рапорт, который регистрируется в книге учета преступлений — такая есть в каждом отделе полиции. Далее идет задержание подозреваемых лиц. Им предъявляют обвинения, их допрашивают, с ними проводят всевозможные следственные действия.
По карьерной лестнице моя собеседница поднималась постепенно. Должности следователя предшествовало окончание Санкт-Петербургского государственного университета МВД России.
«Мне кажется, что большинство преступлений совершаются именно в сфере наркотиков. Наказание за них предусматривает очень большие сроки — отсюда и такой сложный механизм доказывания. Но по-другому и быть не может, ведь это преступления, направленные против здоровья граждан. Если ты распространяешь наркотики — ты причиняешь вред не отдельным людям, а всему обществу», — убеждена следователь.
Молчал полгода.
В кабинет Любови Казимировой постоянно заглядывают коллеги. Уточнить информацию, передать материалы по делу, согласовать тексты постановлений и других процессуальных документов. Один из полицейских, кивая на меня, интересуется: «Допрос ведете?».
Кстати, при задержании пойманные с поличным подозреваемые обычно находятся в состоянии наркотического опьянения, делится следователь. На допросе, рассказывает Любовь Казимирова, они могут себя плохо вести: кидаться на следователей или ругаться. Поначалу отрицают свою вину, но тогда следователи апеллируют к фактам.
«На допросах я просто применяю информацию, полученную до задержания человека. На эмоции воздействовать бесполезно, и так слишком большие сроки грозят. Поэтому обычно спрашиваю задержанного: “А почему ты стоял в этом месте и ждал? Какая у вас была договоренность?” Также объясняю человеку серьезность его действий, количество эпизодов, которые ему в дальнейшем будут вменяться, привожу конкретные доказательства, подтверждающие вину, и довожу до сведения, что все это пойдет в обвинительное заключение. И да, люди в процессе допроса под тяжестью предъявленных им улик и доказательств часто сознаются. Но бывает, что начинают говорить в финале следствия или уже после предъявления обвинения, иногда — молчат до самого конца», — рассказывает моя собеседница.
Любовь Казимирова рассказывает, что наркопреступления сегодня чаще всего совершает молодежь в возрасте 20−24 лет. Обычно они выполняют роль закладчиков, администраторов интернет-магазинов. Организаторами, напротив, чаще становятся более взрослые, опытные люди, нередко уже судимые.
«Молодежь идет на преступления, по их словам, из-за возможности быстро, без особых усилий и, по их мнению, безнаказанно заработать большие деньги. Для них все начинается с “попробовать”, а потом превращается в “почему бы не подработать?”. Плохой пример, когда друг встал на эту дорожку и его финансовое состояние временно улучшилось. И человек решается преступить закон. Бывают и частные случаи. Например, был среди задержанных семейный мужчина. Работал на мусоровозе. Он забирал мусор, а попутно закладки раскладывал. Иногда попадаются ребята из очень благополучных семей — у каждого наследство в несколько миллионов, образование есть, жилплощади, коммерческая недвижимость, а они организуют масштабные нарколаборатории», — приводит примеры Любовь Казимирова.
Преступники очень творчески подходят к маскировке наркотиков, рассказывает следователь. Так, в ее практике запрещенные вещества находили в скорлупе орехов, чайных пакетиках, запасных колесах для машин, магнитах, которые крепят на батарею или железки в подъездах. А недавно осужденный россиянин прятал наркотики в технике, которую высылал в другие города.
«Это дело пришло к нам из транспортной полиции, мужчину задержали в Пулково при досмотре. Сначала в его деле было три эпизода сбыта наркотиков, но мы поняли, что здесь что-то не то: он полгода сидел в СИЗО и молчал. Когда подозреваемый так долго не признает свою вину, я понимаю, что он что-то скрывает».
Криминалисты провели экспертизу и проверили, какие сайты посещал задержанный. Среди них был магазин электронной техники крупной сети. Любовь Казимирова обратилась в него, и менеджер, проверив базу клиентов, рассказал, что задержанным совершалось еще несколько покупок. Кроме того, в автомобиле мужчины следователи нашли 16 чеков, которые впоследствии стали вещдоками. В них были указаны трекеры, по которым отслеживают посылки, и адреса получателей. Так сотрудники петербургского МВД выяснили, что в разных регионах по фактам получения наркотиков были возбуждены уголовные дела, а организатор сидит у них в СИЗО. Когда все факты всплыли наружу, подозреваемый дал признательные показания. На сегодня этот рассылатель наркотиков уже осужден.
«Мне кажется, для нашей работы нужен пытливый ум. Любой документ, который попал к тебе на стол, нужно досконально изучить. Необходимо проверять разные экспертизы, думать, насколько полно ответили на поставленные тобой вопросы и нужно ли задать дополнительные. Приходится много работать с таблицами, потому что дела очень большие, в них столько информации, что в голове не удержишь. И мне кажется, что именно в Петербурге у криминальных элементов к наркотикам повышенный интерес. Я примерно раз в три месяца выезжаю в область, в Великий Новгород или Казань. Почему-то там закладчиков меньше», — отмечает следователь.
Бережливый вор.
Прямиком из Управления выдвигаюсь в 45‑й отдел полиции по Невскому району Петербурга. Он находится на Рыбацком проспекте, прямо на берегу Невы. Несмотря на то что на дворе уже вечер, в отделе кипит жизнь. Около «дежурки» стоит ставший жертвой мошенников мужчина. Своей очереди ожидает женщина, которая хочет пожаловаться на незнакомку, натравливающую на нее собаку. Вот в отдел заводят двоих задержанных пьяных мужчин. Сопровождающий их полицейский приговаривает: «Проходите, располагайтесь, господа. Чувствуйте себя как дома, только не забывайте, что вы в гостях… Каратисты». Видимо, пытались подраться со стражем порядка.
Вскоре подходит и моя собеседница — Галина Росол, следователь УМВД России по Невскому району Санкт-Петербурга, подполковник юстиции. Она посвятила работе практически всю жизнь: учебу начала в 1985 году, а с 1989‑го и по сей день — на службе. Работает, по ее словам, в общем направлении — расследует кражи, грабежи, угоны, мошенничество и так далее. Общаясь, мы проходим в ее небольшой кабинет.
В ходе беседы Галина Росол рассказывает мне обо всех тонкостях работы в отделе полиции. По ее словам, главная цель следователя — чтобы уголовное дело направили в суд и виновного привлекли к ответственности. Но для этого нужно немало потрудиться. Встретиться с потерпевшим, выехать на место происшествия в составе следственно-оперативной группы (она включает в себя следователя, оперуполномоченного и криминалиста), найти и допросить свидетелей, собрать доказательства, составить протоколы и зафиксировать каждое свое действие. Установить и найти подозреваемого. Сообщить ему, когда (день, время) ему предъявят обвинение и куда ему нужно прийти вместе с защитником. Кроме того, необходимо каждого участника процесса ознакомить с его правами и обязанностями и каждому напомнить об ответственности за лжесвидетельство. Важно, чтобы все участники следственно-оперативной группы работали сообща, качественно и в рамках закона раскрывали дела.
Вместе с тем Галина Росол не устает восхищаться технологиями и тем, какие возможности они дали в ее работе.
«Недавно в районе была кража. Мужчина ночью нашел банковскую карту и “гулял” с ней до самого утра: расплачивался ею в продуктовых магазинах, аптеке и даже два раза на “Подорожник” положил деньги. Утром к нам пришел потерпевший, и мы раскрыли это дело за сутки. Возможно, жадность в человеке проснулась, но подозреваемый в одном из магазинов воспользовался своей дисконтной картой. То есть ограбил другого, но со скидкой. Следователь изъял из магазина видеозапись, по времени оплаты утерянной картой установил обвиняемого, а по данным дисконтной карты оперуполномоченный вычислил личность злоумышленника, а потом приехал к нему домой. Мужчина с порога спросил: “Вы из-за карточки пришли, да?” Пытался оправдать свой поступок, сообщив, что не хватало денег ему на продукты и лекарства для мамы», — рассказывает Галина Росол.
«Я знаю, кто преступник».
Работа в следствии менялась буквально на глазах Галины Росол. Она, как мы уже сказали, начала свою работу в 1989 году. Тогда, рассказывает наша собеседница, в одном кабинете могли сидеть по четыре следователя. Чтобы составить документы, они занимали очередь к печатной машинке: сначала они были механические, затем электрические. А потом появился компьютер. Следователей обучали, как работать на устройстве. Галина Росол, улыбаясь, вспоминает, что иногда не получалось зайти в программу, компьютер зависал, документы не сохранялись…
«Когда в кабинете сидит четыре следователя, работать очень сложно. У нас такая профессия, где нужно психологически сосредоточиться, с потерпевшим, свидетелем и обвиняемым побеседовать, а им сложно раскрепоститься там, где всех допрашивают. Сейчас органам следствия сильно помогают материально-технически. Теперь у каждого следователя свой кабинет и компьютер. Участникам процесса смотришь глаза в глаза, ни на кого не отвлекаясь. Разговариваешь с человеком, а мысленно понимаешь причины и условия совершения преступления», — рассказывает Галина Росол.
Делится наша собеседница и другими историями из практики. Вспоминает, что в прошлом, когда потерпевшим или обвиняемым оказывался иностранец, иногда приходилось работать с переводчиком. А однажды она приглашала сурдопереводчика для обвиненного в краже слабослышащего мужчины.
«Возвращался мой коллега, оперуполномоченный, поздно вечером домой. Была зима. Смотрит — двое мужчин тащат за собой санки с грузом. Он их останавливает, спрашивает, что они везут в коробках в час ночи. Те заволновались: “Да нас просто попросили сгущенку, какао и тушенку помочь отвезти, их другу по блату дали”. А тогда был большой дефицит с продуктами, очень тяжелое время. Ну, мой коллега записал их данные, как зовут, где живут, — иначе в милицию приехать предлагал. Приходит он утром на работу, а в дежурную часть уже заявка поступила — кража из столовой. Украли сгущенное молоко, тушенку и какао. Оперуполномоченный приходит ко мне довольный и говорит: “А я знаю, кто совершил преступление, сейчас раскрою”. И пока я ездила на место происшествия, он уже привез в милицию этих товарищей», — с улыбкой вспоминает Галина Росол.
Следователь рассказывает, что многое повидала за 34 года работы. Например, было время, когда воры орудовали в автобусах и лезвием резали пакеты пассажиров, чтобы обокрасть их. Теперь преступления чаще совершают в интернете, и считается это не грабежом, а мошенничеством.
«Иногда у меня спрашивают, не страшно ли мне было работать, — говорит следователь. — Я никогда не боялась, всегда с добротой относилась к людям. Потому что сидит передо мной подозреваемый, и я ему говорю: “Вы сейчас ко мне в гости пришли, не забывайте об этом”. И человек сразу улыбаться начинает… Люблю я свою работу, она очень человечная и комплексная. Мы же как врачи, тоже лечим, но не отдельного человека, а общество».
