Если ты научился скрывать свои знания, это очень выгодно, считает Михаил Тройник. Популярный актер учился на машиностроителя в Бауманке, получил диплом режиссера кино, но с театром не расстается. В кино у Тройника комедии соседствуют с артхаусными драмами и боевиками/триллерами, а востребованность такая, что выдохнуть некогда: только в 2024 году у него выходят семь фильмов и сериалов. О главных из них артист рассказал «Известиям».
— Михаил, вы сейчас один из самых востребованных актеров. Но мало кто знает, что ваша жизнь могла бы сложиться иначе и вы могли бы заниматься наукой. С чего начался ваш путь в профессию?
— У нас в Рыбинске есть крутая школа «Лицей № 2». Там я начал учиться с шестого класса. Папа у меня инженер-кораблестроитель. Хотел, чтобы я пошел по его стопам. Когда я поступил в Москве в МГТУ имени Баумана, он очень гордился мной. Технический вуз в его сознании — престижнее.
Я поступил в 2005 году. Это был первый набор по ЕГЭ. И то в престижный институт брали только 50% по итогам сданных экзаменов. У меня был высокий балл, но его не хватило, чтобы получить еще и бесплатное общежитие. Поэтому на первом курсе я старался, учился на пятерки, а на стипендию снимал комнату в Чертаново. Надо было вгрызаться в науку. Главная ценность Бауманки — советские педагоги.
— И проучившись четыре курса, вы решили уйти?
— Да, потому что увлекся КВН, да и вообще как-то не так я представлял свое место в жизни. В Бауманке очень сильная фундаментальная школа. Мне были интересны математика, сопромат, физика. В этом есть какая-то философия, структура всего. А специальностью ты начинаешь заниматься на четвертом курсе. Моя специальность — автомобилестроение. А после третьего курса мы поехали на практику на «АвтоВАЗ». Были мы в Тольятти три недели. И чем больше я понимал, в чем суть профессии, тем больше разочаровывался. Понимал, что после окончания института могу пойти или в офис, или на завод. На практике я убедился, что машиностроение — не мое. Хотя АвтоВАЗ — гигант. Тогда там было 130 тыс. работников! Это город в городе. На меня он произвел сильное впечатление.
— Иностранный автопром ушел, наш возрождается. Тут бы ваши знания и пригодились. Нет мысли вернуть всё назад?
— Честно говоря, иногда я думаю про карьеру ученого. Задумываюсь, тот ли я путь выбрал. Ну, потому что я учился сам, без блата. Мне даже иной раз не хватает самого процесса получения знаний. Образованием нельзя заниматься в полноги. А теперь с актерской профессией наука не очень соединяется.
— Так есть режиссура!
— Я отучился в Московской школе нового кино на режиссера. В этом деле я частично могу применять свои фундаментальные знания. Как говорит наш педагог Алексей Викторович Гусев, придумать хорошую метафору — всё равно что решить формулу. Я могу что-то конструировать в кино. Пока делаю робкие шаги, снимаю короткий метр, но уже его отобрали на фестиваль «Дух огня» в Ханты-Мансийске. Не ожидал.
Мне нравится учиться. Те знания, которые нам дают, уникальны. Наверное, надо заканчивать уже с учебой, пора преподавать. Надо что-то с этим делать.
— Мне кажется, режиссеры любят умных артистов.
— Не все. Если ты научился скрывать свои знания — вот это более выгодно. Некоторых раздражает образование. Иной раз человек не очень начитанный умеет делать крутое кино. Это уже талант.
Признаться, во время обучения в Школе-студии МХАТ мне очень мешал багаж полученных знаний. Я даже нашел технику американского актера Сэнфорда Майзнера. Она о том, как уметь переключаться на эмоциональное и не думать. А если отойти от этой техники, много думать над образом, созревать, КПД будет ниже, но при этом результат может быть интереснее. Признаюсь, не все режиссеры готовы ждать и терпеть. Есть производственный процесс. В современном кино нет возможности долго разминаться.
— Для вас важно быть в театре?
— Для меня высшая ценность — это лицедейство. Я учился в Школе-студии МХАТ у Константина Аркадьевича Райкина. Это знак, судьба. Я точно знаю, что театр со мной надолго. Кроме всего прочего, постоянный тренаж важен для артиста. А сцена — то самое место, где можно лицедействовать, перевоплощаться до неузнаваемости. И показать бытие человека.
— Педагог не звал вас в труппу театра «Сатирикон»?
— Нет. Но я выходил на сцену «Сатирикона» в сказке «Карасенок и поросенок» в роли дяди Коли. В «Сатириконе» много моих однокурсников. Райкинцы — как родня. Максим Стоянов, Юля Хлынина, Никита Ефремов, Аня Чиповская, Данил Стеклов — мы все его ученики.
Я семь лет проработал в «Гоголь-центре». Сейчас вернулся в Театр Наций. Играю «Последнее лето». В 2016 польский режиссер Гжегож Яжина выпускал там премьеру «Ивонна, Принцесса Бургундская» и меня пригласил на роль принца Филиппа. А в «Театр на Бронной» меня пригласил Кирилл Вытоптов. Он поставил спектакль «Гордая» по роману Достоевского «Униженные и оскорбленные». На Бронной молодая труппа, в ней чувствуются щекочущая юность, весна.
Я радуюсь, что театр вернулся в мою жизнь. Это для меня главное. Радуюсь, что у меня есть творческий коннект с людьми, с которыми я репетирую и играю на сцене. Я — за многообразие театров, мыслей, творческих поисков.
— Вы играли одну из главных ролей в сериале РЕН ТВ «Библиотекарь». Кино сложное, даже жестокое. Но получило небывалый зрительский отклик. Как вспоминаете эту работу?
— «Библиотекарь» — фантастическая реальность. Сериал сравнивали с «Дозорами». Этот роман Елизарова я прочитал еще в Школе-студии МХАТ, когда он только вышел. Дмитрий Петрович Бак (директор Литературного музея), который преподавал у нас, порекомендовал почитать «Библиотекарь». И книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Это знаковое произведение в современной литературе. Не зря он получил престижную премию «Русский Букер».
А когда объявили кастинг на сериал «Библиотекарь», я, конечно, очень удивился. Мне было непонятно, как это можно экранизировать.
— Почему? При современных возможностях…
— В моем представлении это очень сложно. И, наверное, очень дорого. В-третьих, это рискованный проект для продюсера. Потому что с точки зрения зрительского интереса материал неочевидный. И не факт, что он мог бы окупиться. Это особая литература. И это риск. А сейчас такое время, когда с помощью фокус-групп продюсеры вычисляют путь наименьшего сопротивления. Не скажу, что «Библиотекарь» был первопроходцем в этом жанре, но доля новшества в нем была.
— Вам потребовалась физическая подготовка? В фильме много драк, боевых сцен.
— Были у нас три дня съемок в карьере, на 30-градусной жаре, после монтажа в фильм вошло несколько секунд. Снимали сцену сатисфакции. Слава богу, на мне была легкая куртка, а кто-то дрался в полной амуниции. Сергей Епишев — в костюме химзащиты, на Марине Лебедевой — ватный костюм. Основные боевые сцены выполняли каскадеры.
— У вас в работе фильм «В баню!», где вы играете главную роль. Название говорящее. А каково каждый день ходить на съемочную площадку в парную?
— Тяжело. Сейчас идет монтаж. Вот странно, русская баня — многовековая традиция, а про нее так мало фильмов. Только «Особенности национальной охоты». Но то было снято в 1990-х. Хотя баня — такое кинематографическое пространство! Там есть развитие, люди страдают, преодолевают, и всё происходит на глазах. У нас по сюжету происходит чемпионат России по бане. Мой герой обладает железной выдержкой. Он может долго терпеть. И этот талант ему помогает преодолеть испытание паром и веником. Кстати, соревнования по бане снимались по законам спортивной драмы. Всё серьезно: нагнетание атмосферы, кто-то выбывает из состязания, страсти накаляются, зрители болеют. Даже есть иронический отсыл к «Рокки» со Сталлоне. А вообще, это комедия.
— Вы любите ходить в баню?
— Сейчас — нет. До этого фильма больше любил. Отбили желание. Ты постоянно в воде, каждый день. Это было настоящее испытание. Твои оппоненты сменяются, а ты — остаешься. Не то что я сетую на судьбу. Воспринял это с философской точки зрения. У меня произошла принудительная чистка, когда у тебя каждый день парная, обливания. И так несколько часов (тяжело вздыхает). Очень хочется посмотреть, что же в итоге получилось.
— В фильме «Вызов» вашему герою не довелось полететь в космос. А вы никогда не хотели отправиться на орбиту?
— Нет. Когда я учился в Бауманке, там есть факультет, работающий на космическую отрасль. Некоторые бауманцы стали космонавтами. Там изучают баллистику, ракетостроение. Не знаю, почему-то никогда меня не тянуло в космос.
— Актеры могут освоить любую профессию. А вам бы какую роль хотелось сыграть, чтобы погрузиться во что-то новое?
— Я иногда думаю про роль какого-нибудь скульптора или портного. Мне нравятся 1990-е, но с позиции инженера. Я сейчас больше открыт для всего нового. Я даже не знаю, кто может сейчас снять про профнавык? Было такое направление в советском кинематографе — производственная драма. Например, фильм «Премия» с Евгением Леоновым и Олегом Янковским, «Большая семья» про династию кораблестроителей.
Мне очень нравится актер Евгений Урбанский. Он сыграл главную роль в фильме «Большая руда» по повести Георгия Владимова. И мы с друзьями сделали спектакль по этому произведению. А потом нашли продюсеров и создали «Театр Труда». Мы подбирали пьесы, в которых бы рассказывалось о взаимоотношениях рабочих. Находили даже произведения на эту тему у зарубежных авторов. Например, пьесу про завод «Форд» в Чикаго. Это была очень интересная тема — профнавык. А потом наш театр канул в Лету.
— Почему вам так интересна тема рабочего человека?
— Она интересна даже с точки зрения социального посыла. Тема, требующая внимания. Я вообще себя не позиционирую как социального героя. Например, сейчас я снимаюсь в фэнтези-сериале «Этерна» по роману Веры Камши, события которого разворачиваются в вымышленной вселенной. У меня роль короля Фердинанда. Это, наверное, антипрофнавык (смеется). Он эстет и скульптор. Фердинанд совсем не годится в короли. Он живет в своей реальности, неврастеник и тем интересен мне. Я вообще не думал, что это мой типаж. Но играть противоречивые эмоции — очень круто. Ты — как персонаж, даже не знаешь, что тебя ждет.
— А кто, кроме Урбанского, для вас пример в профессии?
— Дэниел Дэй-Льюис. Меня восхищает его образ портного в фильме Пола Томаса Андерсона «Призрачная нить». Он перфекционист в своем деле. Он кроит, шьет, владеет инструментом так заразительно, что невольно хочешь повторить.
— Вас завораживают люди, владеющие ремеслом?
— Я бы сказал иначе: актер может внятным способом донести что-то нужное благодаря своим талантам. Я не очень люблю что-то делать руками, хотя в детстве приходилось много трудиться, копать картошку на даче.
— На «Горький fest» вы провели аукцион. Деньги, вырученные от продажи звездных лотов, отправятся в Фонд Константина Хабенского. Что для вас благотворительность?
— Моя задача в этом аукционе была очень скромная — я провел его. Я периодически поддерживаю фонды «Галчонок» и «Подари жизнь». Мы с друзьями выезжаем в больницы, играем спектакли. На Новый год были у детей в онкологическом центре. Это только вкрапления благих дел. Филантропией надо заниматься всерьез. Я постепенно к этому подбираюсь. По мере возможности пытаюсь это делать. Думаю, благотворительность — очень важная составляющая в жизни.
На фестивале показали картину Алены Званцовой «Ячейка общества» о проблемах, с которыми сталкиваются молодые родители. А я закончил съемки в ее фильме «Свинья и мышь». Актриса Театра Вахтангова Женя Крегжде играет мою супругу. У ее героини серьезное заболевание. И семья вместе с ней проживает все стадии онкологии: от иронии до претензий, от разочарований до поиска «скелетов в шкафу». Болезнь вскрывает людей, обнажает отношения. Для меня это было новым опытом. Интересно исследовать свою природу.
— Недавно у вас был день рождения. Даже тот, кто не знал, узнали об этом из поста Юлии Пересильд, в котором она поздравила вас оригинальной фотографией. Вы готовы к такому вниманию?
— Я понимаю, что публичность — часть профессии. А для меня еще и новая часть жизни. Не сказать, что я ошеломлен вниманием и не знаю, что с этим делать. С этим я по факту разбираюсь.
— Приятно, когда на всю страну поздравляют?
— Конечно, мне приятно (улыбается).
— Вы многого хотите достичь, осваиваете новые профессии, строите планы, размышляете о филантропии. Какой-то вы неуспокоенный.
— А я вообще неуспокоенный (смеется). Как говорит мой папа: «Покой нам только снится!»
