12 сентября Церковь вспоминает святого Александра Невского. Поразительно, прошло почти восемь веков с рождения великого князя, но страсти вокруг него не стихают. «Как можно канонизировать того, кто несогласным носы “урезал”, а пленных рыцарей с петлей на шее, привязанных к коням, босыми от Чудского озера до Пскова гнал», — возмущаются одни.
«Невский — гениальный полководец и дипломат, — возражают другие, — а что носы приказал “урезать”, так то предателям. Тем, кто своей безответственностью навлекал гнев Орды на весь народ. Да, унизил пленных рыцарей, зато отбил охоту к нам соваться!» «Ага, а Орде поклонился — ради личной власти! Не зря его Иван Грозный почитал, Петр мощи Невского в Петербург перевез, а Сталин повелел фильм снять! Тиран! Не выбери он тогда в союзники Орду вместо латинян, не было б в нашей истории столько азиатчины и деспотизма!» Давайте разбираться, кто прав.
Век XIII — жуткая пора в нашей истории. Время, когда народ мог сгинуть, как канули в небытие многие народы. Богатая, но разбитая на враждующие княжества Русь — лакомая добыча и для Орды, и для крестоносцев, которые под гимны о торжестве христианства порабощали все новые и новые земли.
Зимой 1237−1238 годов на Русь обрушиваются полчища Батыя. Рязань, Владимир, Суздаль разграблены и сожжены, жители убиты или уведены в плен. До Новгорода, где правит шестнадцатилетний Александр Ярославич, прозванный впоследствии Невским, ордынское войско не доходит. Русь еще не пала, но уже обескровлена, и это устраивает интересантов с запада.
Еще в 1232 году Папа Григорий IX обращается к ливонским рыцарям-меченосцам с призывом начать активную деятельность «против неверных русских», а с 1237 года по приказу Папы формируется антирусская коалиция. «Единственный раз в истории объединились три силы западноевропейского рыцарства: шведы, немцы и датчане — для нападения на русские земли», — напишет историк И. П. Шаскольский. Причем наши земли и даже планируемый оброк, который заплатит Русь, были Папой заранее поделены. Кто ж знал, что девятнадцатилетний Александр Ярославич окажется и дерзким, и удачливым.
Когда летом 1240 года шведские корабли входят в Неву, Александр не медлит. Не ждет помощи от дружин отца. Отвага и решительность, рожденные верой, что «не в силе Бог, а в правде», обеспечивают войску Александра победу — над более чем втрое превосходящими силами противника. Пройдет два года, и враг поймет: за военной удачей Александра стоит не только отвага — точный расчет.
Историю про то, как Александр Невский в битве на Чудском озере заманил рыцарей на хрупкий апрельский лед, изучают будущие военачальники всего мира. Анализируют, как молодой полководец, прекрасно зная тактику боя крестоносцев, выстроил свое войско так, что сумел превратить все преимущества рыцарей в их уязвимости. Американские учебники объясняют: в тринадцать лет юный Александр, взятый отцом в бой с меченосцами, заметил, как стремительно уходит рыцарь в доспехах под воду. Детские воспоминания — это хорошо, но и после Ледового побоища Невский не раз принимал нетривиальные решения. Как оказывалось потом — единственно верные.
Когда сегодня рассуждают об ошибке «цивилизационного выбора» князя, забывают, что выбор был из двух зол. Да, монголо-татары, прокатываясь волной, опустошали русские земли, захватывая все, что могли увезти, всех, кого могли увести. Но были ли цивилизованные европейцы лучше? Вот что пишет французский историк Жак Ле Гофф о крестовых походах: «Вместо того чтобы смягчить нравы, священная война в своем неистовстве привела крестоносцев к худшим эксцессам, начиная еврейскими погромами и заканчивая массовыми избиениями и грабежами; а духовно-рыцарские ордена, оказавшиеся неспособными защитить и сохранить Святые земли, осели на западе, чтобы предаться там всем видам финансовых и военных злоупотреблений». «Сами сарацины (мусульмане — М. Г.), — читаем у византийского хрониста Никиты Хониата, — более добры и сострадательны по сравнению с этими людьми, которые носят на плече знак Христа». При этом покоренных «братьев-христиан» принуждали отказываться от веры предков.
А вот ордынцы с богами побежденных народов не ссорились. И со служителями богов тоже. Больше того, церкви от дани Орде были освобождены. Можно только поражаться прозорливости князя: откупаясь данью, он сохранил духовную свободу народа. Александр предпочел «отдать в рабство тело, но не исказить душу» (Г. Вернадский). Мудрость выбора доказана временем: пройдет полтора столетия, и удар по могуществу Орды нанесет праправнук Невского, Дмитрий Донской. А вот православная Византия, насилуемая «цивильными европейцами» в течение 57 лет, от ига крестоносцев так и не воспрянет и в конце концов падет перед турками.
Но была ли покорность Орде безоговорочным поражением? Историк А. Ю. Карпов: «Можно говорить об особой татарской политике Александра — политике умиротворения татар и беспрекословного повиновения им. Его поездки в Орду имели целью предотвратить новые вторжения на Русь. Князь стремился исправно выплачивать огромную дань завоевателям и не допускать выступлений против них в самой Руси». «Осторожной осмотрительной политикой он уберег Русь от окончательного разорения, выиграл время, дав Руси окрепнуть, оправиться от страшного разорения», — считает историк В. Т. Пашуто.
И о жестокости князя. 1257 год. Орда затевает перепись населения: надо точнее исчислить дань. Предки наши к переписи относились с мистическим ужасом: тебе присваивают знак Антихриста, пришли последние времена Страшного суда. В вольный Новгород Орда не входила, люди там были свободолюбивые, переписи сопротивлялись. Волнения длились год. На стороне мятежников выступил сын Александра князь Василий.
Невский понимал норов монголо-татар: смирение им должно быть демонстративным, любая строптивость вызывает несоразмерно большую жесткость. Протест новгородцев разрушал хрупкое равновесие, сложившееся между Ордой и Русью. Александр сам возглавил борьбу с несогласными: на первый раз переписи удалось избежать за счет выплаты дани, но за отказ исполнить волю ордынцев пришлось заплатить и людьми. Сын Василий был сослан в Суздаль, зачинщиков ждала расправа: одних, по приказу Александра, казнили, другим «урезали» нос, третьих ослепили. Показательное наказание над немногими, чтобы упредить месть Орды, направленную на всех.
В 1259 году новгородцы уже согласились «дать число», но только личное участие Александра предотвратило новый мятеж. Последняя, почти годичная поездка Невского в Орду была вершиной дипломатии: он отговорил нового хана Берке от военного набора на Руси и перенаправил устремления хана. Ссылаясь на восстание русских, Берке прекратил посылать в Монголию дань, провозгласив Золотую Орду самостоятельным государством, что превратило ее в заслон Руси с востока. В Орде сорокадвухлетний Александр Невский заболел, больным возвращался на Родину. 14 ноября 1263 года принял монашеский постриг с именем Алексий и к вечеру того же дня отошел к Богу.
Церковь установила два праздника в честь святого благоверного князя Александра Невского, в схиме Алексия: 6 декабря, в день погребения князя во Владимире, и 12 сентября — в день переноса мощей святого в 1724 году в Троицкий собор Александро-Невской лавры. Святого Александра Невского считают покровителем русского воинства и дипломатов.
