В Москве покажут новогоднее шоу «Дедморозовка. Новые приключения» по сюжету известного детского писателя Андрея Усачева. Дед Мороз и другие герои русских сказок сразятся со злыми пришельцами за «живую воду», а перед началом спектакля маленьких зрителей ждут тематические мастер-классы в «новогодней лаборатории». «Газета.Ru» поговорила с Усачевым и узнала, почему он пишет, «не оглядываясь на детей», в чем секрет вдохновения и как заработать, будучи писателем.
— Почему вы решили выбрать такую, не самую обычную тематику для новогодней истории, как вторжение пришельцев и борьба последних с классическими сказочными героями?
— Противостояние сказочных персонажей и инопланетян, прилетевших забрать у нас живую воду — это не тема, а сюжетный ход. Тема — это сохранение жизни на Земле, спасение нашей планеты, защита экологии. И родина Деда Мороза, «Дедморозовка» для этого — практически идеальное место.
— Проще ли писать сюжеты для таких шоу, чем обычные книжные истории?
— Мне проще. В книгах очень важен стиль письма, на сцене — сюжет, диалоги, фокусы и трюки. ~Важнее изобретательность и придумка, чем собственно письмо.~ Я писал сценарии полтора десятка лет, и для московской мэрии, и пару раз для Кремлевской елки. И очень люблю это занятие.
— Как проходит работа с остальной командой представления, вас изначально просят добавить в сюжет какие-то моменты, где можно использовать акробатические и подобные трюки, или они потом подстраиваются под вас?
— В любой командной работе важно идти навстречу друг другу. Если есть возможность полетов на сцене или, допустим, батуты, я стараюсь найти место для таких эпизодов. Но главное — общая идея, и все должны работать на нее.
— Есть ли у вас еще в планах истории про героев «Дедморозовки», которые уже какие только приключения не пережили?
— В общей сложности, я написал шесть больших «дедморозовских» историй и считал, что на этом цикл закончен. Но жизнь иногда вносит свои коррективы. Что и произошло в этом году, когда команда «Карнавал-стиль», с которой я до этого успешно работал много лет, убедила меня взяться за новую историю. Не знаю, получится ли написать на основе этого сюжета еще одну, седьмую книгу. ~Сделать из пьесы сказку труднее, чем наоборот.~ Так что поживем — увидим.
— Можно ли назвать рецепт хорошей детской книги, какой она должна быть?
— Книги, как и кулинарные блюда, бывают разные. Общего рецепта нет. Но важно все: необычная идея, неожиданный сюжет, герои, юмор, игра со словом. Все это вместе или в разных пропорциях. Главное в еде, чтобы она была вкусной, а книга — интересной. И думаю, важно не переборщить со специями — иронией, сленгом и постмодернистскими аллюзиями.
— Какие сейчас к ней требования у нынешней аудитории — детей и взрослых?
— Такие же, как и прежде: детей больше волнует содержание, взрослых — форма, имею в виду язык, стиль, красоту слога. Детям нужен глагол, взрослым — прилагательное. Правда, в последнее время наше общество (да и не только наше) становится более идеологизированным, поэтому взрослых волнуют воспитательная и идеологическая составляющая, детей идеология не интересует совсем.
— Помогает ли государство детской литературе?
— Косвенно — да. В последнее время появилось большое количество книжных фестивалей, куда приглашают детских писателей. Постоянно обновляются фонды детских библиотек. Помимо поддержки уже существовавших литературных премий, таких, например, как «Литературная премия им. К. Чуковского» и «Премия им. Э. Успенского “Большая сказка”, два года назад возникла “Национальная премия в области детской и подростковой литературы”.
А вообще, ~главная помощь государства детской литературе заключается в том, чтобы не мешать ей.~
— В разное время вы сменили много профессий, работали дворником, сторожем, машинистом сцены, уборщиком пляжа, может, этот опыт как-то вам помогает в писательстве или же то были другие вселенные?
— «Другие вселенные» — звучит красиво. Но так оно и обстояло. Существенное достоинство всех этих работ заключалось в том, что у меня была ясная голова и достаточно свободного времени для литературного труда. А для писателя свободное время — главная ценность.
— Что вам помогает так много писать, как вы поддерживаете вдохновение?
— Наверное, конфеты помогают. Говорят, что сладкое необходимо для деятельности мозга. А вдохновение чаще всего приходит во время работы, а не наоборот. Если прежде, чем начать работать, ждать вдохновения, то можно всю жизнь прождать.
— Считаете ли вы, что изменения в современном мире должны влиять на сказки? Например, видела оценку детского психолога, которая критиковала сюжет из «Дедморозовки» за поддержку устаревших гендерных стереотипов, у вас там написано, к примеру, что девочки должны быть послушные и тихие?
— Видимо, этот (точнее, эта) детский психолог очень поверхностно читала книгу. О том, что девочки должны быть «тихие и послушные», говорит Снегурочка, которая — несмотря на свой юный возраст — в книге выступает в роли учителя старой формации, мыслящей прошловековыми стереотипами, а, казалось бы, старорежимный дед Мороз, наоборот — гораздо современней своей внучки и придерживается других установок. На первом же уроке Снегурочка говорит хрестоматийное: «Вы должны учиться, учиться и…» — «Веселиться», — добавляет дед Мороз. Так что посоветую психологу внимательно перечитать книгу.
Возвращаясь к вопросу о «современности»: да, конечно, когда в современной сказке читаешь, что мальчик предлагает девочке нести «портфель», а не рюкзак, это явный атавизм. Но это детали. А общие ценностные ориентиры — дружба, любовь, честность, справедливость — должны, на мой взгляд, оставаться неизменными. ~Современная цивилизация в области нравственности не открыла ничего нового…~
— Можно ли заработать писательством на жизнь, как добиться достаточного уровня признания, востребованности?
— Писательством на жизнь заработать трудно, но можно. Для этого нужно много писать, много читать, много думать. И не бояться «смежных» работ: писать не только книги, но и сценарии для кино и анимации, пьесы и те же сценарии для елок.
— Какие проблемы есть у современной детской литературы?
— Конкуренция с играми, анимацией, кино, тик-током и массой видео-контента, который заполняет гаджеты. Если раньше новый мульфильм показывали в лучшем случае раз в неделю, а нового фильма ждали как праздника, то теперь интернет переполнен сериалами. Анимация, которую за неделю производит мировая индустрия, не пересмотреть, наверное, и за сто лет. ~Мир перезатоварен не только вещами, но и интеллектуальной продукцией посредственного качества~". Коммерциализация детского сегмента стала нормой. И бороться с этим трудно, почти невозможно.
— Есть ли у вас своя «фокус-группа», может вы сначала читаете неизданные рассказы некоторым детям?
— Нет. Я всегда писал и пишу, не оглядываясь ни на собственных, ни на других детей. Правда, сейчас у меня подрастает внучка, которой интересно «что пишет дедушка». Я иногда читаю ей что-нибудь прямо из компьютера, но не использую ее в качестве «фокус-группы». Просто у нас такой общий досуг.
— Считаете ли вы, что детей надо оберегать и в сказках, например, не допустимы насилие, смерти, экшен-драки?
— Нет. Я так не считаю. Инфантилизация общества ни к чему хорошему не ведет. Понятно желание мам оградить своего ребенка от всех жестокостей этого мира, но дети неизбежно взрослеют. Скажите, в каком возрасте детям можно читать, допустим, ту же библию, в которой почти на каждой странице насилие, войны и смерть? В 12, 16, 18?
При таком «оберегающем» подходе и народные сказки читать нельзя — ни «Ивана-царевича и серого волка», ни даже «Колобка». Это и глупость, и ханжество.
Так мы докатимся до того, что запретим Барто: «Зайку бросила хозяйка» или «Оторвали мишке лапу». Я не считаю, что нужно избегать разговоров о смерти, но и педалировать эту тему не следует. Каждый рано или поздно узнает и о смерти, и о жестокости мира, но именно в свое время: ни приближать, ни отдалять это время не стоит.
— Вы не собираетесь писать свои мемуары?
— Нет. У меня плохая память. Боюсь что-нибудь наврать. А врать я не люблю. ~Фантазировать — да, врать — нет.~
