Исполнилось 90 лет со дня рождения классика отечественного кино Семена Арановича. 30 июля на киностудии «Ленфильм» вечер памяти режиссера и специальный показ его фильма «Год собаки». Корреспондент «Родины» встретилась с историком кино Александром Поздняковым, многие годы дружившим с Арановичем и работавшим рядом.
— Как вы познакомились?
— Когда я учился в аспирантуре ЛГИТМиКа, мой научный руководитель — известный киновед Нина Сергеевна Горницкая — посоветовала мне посмотреть фильм Арановича «Летняя поездка к морю»: «Саша, это выдающаяся работа. Ни на что не похожая!» Я посмотрел и написал для ленинградской газеты «Смена» рецензию — в то время чуть ли не единственную. Она называлась «Прозвучит ли выстрел?» Выстрелит ли герой картины — парнишка — в немца? Который стоит под струями водопада, без военной формы, регалий, совершенно нагой. Это ведь враг… Помню, фильм критиковали за «абстрактный гуманизм». Он не вписывался ни в какие рамки. «Большой» Аранович начинается, как мне кажется, именно с этой картины.
Спустя какое-то время мы познакомились в киноклубе ленинградского Дома кино. «Это вы написали рецензию “Прозвучит ли выстрел?” — спросил Аранович. “Да”, — ответил я, — скромно потупившись. Какие хорошие слова он сказал мне! После этого началась наша дружба.
В 1982 году меня пригласили редактором на «Ленфильм». Семен Давыдович рассказывал мне много замечательных историй, зная, что я интересуюсь историей нашего города. Встречались, разговаривали за чашкой кофе в нашем ленфильмовском кафе, где всегда шли жаркие споры о кино, беседовали по дороге с киностудии к его дому на Кировском проспекте…
Помню, как в просторной комнате на «Ленфильме», где находилось его творческое объединение «Кинодокумент» (там собиралась творческая молодежь, режиссеры обсуждали увиденное, спорили, делились планами) — все было увешано эскизами, фотографиями. Семен Давыдович любил старые фотографии. «У них совершенно другие лица», — говорил он, разглядывая портреты гимназистов, офицеров, купцов, дворян.
Ему все было интересно. Аранович много читал (это ведь было читающее поколение). Если кто-то рассказывал необычную историю, он тут же хватался за нее, начинал ею вертеть так, эдак, включался в работу. Импульсивно реагировал. Например, увидел на телеэкране барона Фальц-Фейна, русского эмигранта-долгожителя — и загорелся идеей рассказать о нем. Встретился с ним, снял фильм-портрет и назвал «Русские монологи», предполагая, что будет продолжение цикла.
— Сценарист Юрий Клепиков, работавший с Арановичем (написал сценарий «Я служил в охране Сталина…»), назвал его «маньяком кино». «Непрерывно что-нибудь снимать — это его жизнь, поэтому он ненавидел выходные, праздники», — вспоминал он о режиссере.
— Да, он был закоренелым трудоголиком. Всегда был готов к работе. Не любил застолья, пустого времяпрепровождения. Если встретиться — то по делу. Такие люди сгорают, как свеча. Ненасытные, жадные до работы — творчества.
«К нему относились с уважением». Фото: ЛенфильмКинематограф правды
— В чем, на ваш взгляд, вклад Арановича, его главная заслуга?
— Этот режиссер не искал легких путей. В свое кино он привносил нечто новое, жесткое, что произведет впечатление на зрителей. (Первые его работы — «Сломанная подкова», «…и другие официальные лица» — более традиционное кино).
Аранович прошел отличную школу документального кино. Родом из украинской провинции, всего добивался сам. Был штурманом, летал в Заполярье. Снимал фильмы про летчиков, людей разных профессий, известных личностей — Горький, Шостакович, Ахматова, пытаясь понять, как эти люди стали выразителями человеческих судеб. Перед смертью он отснял показания охранников Сталина.
В его картинах есть жесткие сцены, страшные кадры, которые как шпора, «взрывали» действие, он называл это «кинжальным мизансценированием». Помните, как плавится, сгорая, рука военлёта Белоброва в «Торпедоносцах» (его играл Родион Нахапетов)? Как в «Противостоянии» спецназ обезвреживает преступника, захватившего заложницу? В 1980 году Аранович снял трехсерийный фильм «Рафферти» по роману американского писателя Лайонела Уайта. Там есть жуткая сцена, когда герою плеснули в лицо кислоту, и у него выпадает глаз…
Фильмы такого рода в американском кино называют «male action» («фильмы мужского действия»). Добро борется со злом, и зло не менее сильно. Настоящее мужское кино. Аранович сам был настоящим мачо.
Недавно по ТВ в очередной раз показывали «Противостояние». Как интересно! Там есть очень длинные планы. Снятые с одной точки. В современном кино уже десять раз все перебили бы монтажными стыками. Но это стилистика того времени. Снимали на пленку. Минимум декораций. Незамысловатые советские интерьеры. Аранович не был большим мастером строительства декораций. Брал то, что было под рукой — и получалось достоверное зрелище.
Он создал новый кинематограф. Вспомним фильм «Торпедоносцы» — глубокий, философский подход к сущности человеческой жизни. Семен Давыдович рассказывал мне, что просил художника Владимира Гасилова исключить в кадре все яркие цвета. Как ни странно, полусерое изображение создавало эффект черно-белого кино, снятого на цветную пленку.
Его телесериал «Противостояние» по роману Юлиана Семенова считается классикой советского детектива и одним из лучших образцов жанра.
В кинематографе «достоверности», которым он занимался, не было места «красавчикам», и он, ученик Романа Кармена, прекрасный документалист, избегал снятых-переснятых актеров, искал простые человеческие лица. Вспомним: Юрий Кузнецов, Алексей Жарков, Татьяна Кравченко. И Герман, и Виктор Аристов искали таких артистов для своих картин. В провинциальных театрах, далеко от Ленинграда. В Сибири нашли, например, Андрея Болтнева, блистательного артиста («Торпедоносцы» и «Противостояние» Арановича, «Мой друг Иван Лапшин» Германа).
— Фильмы Арановича лежали «на полке»?
— Нет. У него были хорошие отношения с киноначальниками, военными консультантами, цензурой. Помню, как в «Торпедоносцах» он снял театр лилипутов. Его попросили убрать этот эпизод, посчитав, видимо, что это снижает героический градус фильма. Он отказался, сказал, что в таком случае не станет заканчивать картину. И Госкино уступило.
Бывший военный летчик, к нему относились с уважением. То, что было позволено ему (по смелости материала) — не каждому позволялось.
— Что вспоминается про «Год собаки»?
— Из газет Аранович узнал историю: из колонии сбежал зэк, дошел до чернобыльской зоны, прожил там несколько месяцев и умер от лучевой болезни.
Я был на съемках фильма в Старой Ладоге, снимал репортаж для программы «Тихий дом». Я видел, что Аранович не сидел спокойно в режиссерском кресле с рупором в руках — он носился, перетаскивал реквизит, передвигал осветительные приборы. Парень из глубинки, привыкший все делать своими руками — и ему это нравилось. Сочетал несочетаемое. Работая на монтаже, сталкивал неожиданные фактуры. У него не было канонического развития действия.
— А почему этот фильм — копродукция с Францией?
— 1990-е годы, денег на кино Арановичу не дали, и тогда он нашел французского продюсера.
Фильм получил несколько наград, на престижные премии номинировались актеры — исполнители главных ролей, оператор Юрий Шайгарданов, композитор Олег Каравайчук. Семен Аранович получил «Серебряного медведя» на Берлинском кинофестивале («За выдающееся изображение личных судеб в современной России») и приз Мира. И звание народного артиста РФ.
— Это его последняя режиссерская работа. Но еще был Agnus Dei…
— Мне кажется, Аранович чувствовал, что картина не будет закончена. Он успел снять и смонтировать около 40 минут — примерно треть картины. Материал впечатляет. Чувствуется, что это закрученная история. Рука Мастера читается в каждом эпизоде.
Думаю, что он делал Agnus Dei (Агнец Божий — символ искупительной жертвы) со смешанными чувствами. Понимал, что ему придется вступить в войну с Госкино, с цензурой. В год празднования 50-летия Великой Победы представить такую «непарадную» картину, где НКВД и СМЕРШ готовят операцию для того, чтобы принести в жертву героиню — этакую Зою Космодемьянскую? Семен Давидович понимал, что под этот сценарий будет трудно получить деньги. Поэтому обратился за финансовой помощью к немецкой кинокомпании.
— «Никто не станет это смотреть» — почему у режиссера были такие мысли?
— Зрители привыкли к эпическим военным фрескам (вроде киноэпопеи Юрия Озерова). Но неожиданный взгляд Арановича на Великую Отечественную войну, где разыграна история, снижающая тот самый «градус» — слишком смело. Картина была обречена. Несмотря на его берлинского медведя. Да, это была сильная работа. А какие артисты заняты! Олег Янковский, Басилашвили, Калягин, Сухоруков, Скляр, сестры Кутеповы…
С одной стороны, Аранович был защищен связями — после «Противостояния». Консультанты понимали, что это талантливый человек, который замахнулся на неканоническое прочтение истории. Но судьба распорядилась иначе. Деньги на продолжение съемок не поступали. Время уходило, Семен Давыдович чувствовал себя все хуже и хуже — онкология. Поехал в Гамбург — там находилась кинокомпания «Тригон-фильм», финансировавшая его фильм. Там ему сделали операцию. Там он и похоронен.
— Вы сейчас пишете книгу о киностудии.
— Да. И в главе «Люди Ленфильма» пишу об Арановиче. Это и мои воспоминания, и коллег-ленфильмовцев. Дочь Семена Давыдовича Полина рассказала мне о последних днях жизни отца.
— Можно назвать Арановича недооцененным режиссером?
— Мы смотрим фильмы Арановича и понимаем, что он мог бы еще многое сделать, рассказать о нашей обыденной жизни. К сожалению, ушел слишком рано. Но то, что он сделал, позволяет говорить о его выдающемся вкладе в игровое и документальное кино. Когда умерла Ахматова, Аранович бросил все дела, и они с операторами стали снимать отпевание Анны Андреевны в Никольском соборе и затем похороны в Комарове. Поэтому мы запомнили Арсения Тарковского, Иосифа Бродского, тех, кто стоял у могилы поэта. В 1989 году Аранович сделал художественно-публицистический фильм «Личное дело Анны Ахматовой», использовав событийную съемку. Это запечатленное время. Официальные киносъемки были запрещены.
«Он создал новый кинематограф». Фото: Ленфильм
— Работают сегодня в кино ученики Арановича?
— Андрей Кравчук, который, кстати, снял в 2002 году документальный фильм о своем учителе.
Досье
Семен Аранович окончил военно-морское авиационное училище, служил на Соловецких островах и в Заполярье. В 1965 году окончил режиссерский факультет ВГИКа.
В 1964—1970 годах работал на Ленинградской студии документальных фильмов и киностудии «Леннаучфильм». В 1965 году снял свою первую работу «Время, которое всегда с нами». С 1971 года режиссер работал в жанре игрового художественного кино на «Ленфильме». Снял.
фильмы: «Красный дипломат», «Сломанная подкова», «…и другие официальные лица», «Павловск», «Летняя поездка к морю», «Рафферти», «Торпедоносцы», «Противостояние», «Большая игра», «Личное дело Анны Ахматовой», «Я служил в охране Сталина, или Опыт документальной мифологии», «Большой концерт народов, или Дыхание “Чейн-Стокса”, “Острова” (с Хироси Оцука), “Год собаки”.
Лауреат Государственной премии СССР (1986), премии «Ника» (1988).
Ушел из жизни в 1996 году, в 62 года.
