Аббас Арагчи, возглавивший МИД Ирана после недавней смены правительства в этой стране, дал большое интервью, в котором среди прочего ответил на вопросы об иранской ядерной сделке (ее официальное название — Совместный всеобъемлющий план действий, СВПД). По словам дипломата, она «все еще могла бы стать надлежащей основой для нового соглашения» между Тегераном и международными посредниками. «Правда, некоторые части СВПД более не полезны для нас, а некоторые устарели. Но в целом мы можем вновь вернуться к прежней формуле — создание доверия (в отношении иранской ядерной программы.— “Ъ”) в обмен на снятие санкций (со стороны западных стран.— “Ъ”)», — заявил Аббас Арагчи, сам принимавший активное участие в заключении ядерной сделки в 2015 году.
При этом он дал понять, что не ожидает активного подключения США к переговорам по восстановлению СВПД в ближайшее время, поскольку в предвыборный период американцам не до того. Иранская сторона, по словам Аббаса Арагчи, готова начать консультации по этой теме с европейскими странами-посредниками (Францией, Великобританией и ФРГ).
«Если надо, мы можем говорить с европейцами, необязательно ждать США. Но мы не согласимся ни на какое соглашение, пока наши интересы не будут обеспечены», — подчеркнул он.
В начале сентября генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси также отметил, что не видит смысла в восстановлении иранской ядерной сделки в том виде, в каком она была заключена в 2015 году. «Если говорить о возрождении СВПД, то, я думаю, следует учитывать, что он в определенном смысле был вытеснен реалиями в Иране… СВПД устарел из-за достижений почти в каждой области ядерной программы Ирана», — пояснил он (цитата по ТАСС). Среди прочего Рафаэль Гросси указал на новое поколение центрифуг для обогащения урана, в то время как в сделке 2015 года фигурировали более старые аппараты.
В июле 2015 года Иран и шесть международных посредников (Великобритания, Германия, Китай, Россия, США и Франция) согласовали СВПД. В рамках этой сделки Тегеран согласился ограничить свою ядерную программу в обмен на снятие с него международных санкций. Предполагалось, что у него будет не более 300 кг урана, обогащенного максимум на 3,67%, что достаточно для мирных целей. Однако в 2018 году США по решению тогдашнего президента Дональда Трампа вышли из СВПД, вернув санкции в отношении Ирана. Выждав год, Тегеран начал отказываться от ряда обязательств в рамках СВПД, в том числе повышая уровень обогащения урана и увеличивая его запасы. Весной 2021 года, после того как Белый дом занял Джо Байден, стороны начали переговоры по восстановлению сделки. Однако к осени 2022 года процесс оказался фактически парализован.
По оценке МАГАТЭ, Иран обладает уже почти 165 кг обогащенного на 60% урана. Власти США утверждают, что Тегеран может выйти на мощности по производству ядерного оружия «за несколько недель». При этом Вашингтон продолжает вводить в отношении Ирана все новые и новые санкции (в том числе за военно-техническое сотрудничество с Россией).
Из-за всего этого гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси в одном из недавних интервью назвал СВПД «пустой оболочкой», «соглашением, которое никто не соблюдает». Если же Иран решится на разработку ядерного оружия, его примеру, по мнению главы агентства, последуют и другие страны региона, что приведет к «эрозии режима нераспространения ядерного оружия».
В мае советник верховного лидера Ирана Али Хаменеи Камаль Харрази допустил, что Тегеран может пересмотреть свою позицию, согласно которой он не стремится к созданию ядерного оружия. «У нас не останется выбора, кроме как получить ядерное оружие, если возникнет экзистенциальная угроза Ирану. У нас не будет выбора, кроме как изменить нашу ядерную доктрину», — сказал он (цитата по «Интерфаксу»).
Новый президент Ирана Масуд Пезешкиан же в ходе своей первой пресс-конференции в понедельник заверил, что Тегеран «не стремится заполучить ядерное оружие».
В то же время он добавил: «Но нам угрожают США и Европа, чтобы мы прекратили ракетные программы. Если у нас не будет ракет, они будут сбрасывать на нас бомбы, как и на сектор Газа».
16 новых каскадов центрифуг для обогащения урана иранцы ввели в строй этим летом. Таким образом они отреагировали на принятие Советом управляющих МАГАТЭ в июне жесткой резолюции, предложенной Великобританией, Францией и Германией. Авторы документа тогда потребовали от Тегерана более активного сотрудничества с МАГАТЭ, в том числе в рамках расследования случаев обнаружения частиц урана на двух незадекларированных иранских объектах. По их мнению, «многое в ядерной программе Ирана является беспрецедентным для государства, не имеющего программы создания ядерного оружия». Из 35 стран, представленных в Совете управляющих, 20 поддержали этот документ, 12 воздержались, две проголосовали против (Россия и Китай). Одна страна не участвовала в голосовании.
Постоянный представитель РФ при международных организациях в Вене (где расположена штаб-квартира МАГАТЭ) Михаил Ульянов на минувшей неделе напомнил, что Москва предупреждала, что «ангажированная и неуместная антииранская резолюция» европейских стран «не останется без последствий». «Так и получилось. Фиксируемые в (последнем.— “Ъ”) докладе МАГАТЭ шаги по развитию иранской ядерной программы можно смело трактовать как прямое следствие эскалационного курса западных стран. Много месяцев Иран не вводил в строй новых каскадов центрифуг, что регулярно подтверждалось в докладах гендиректора. Однако Тегеран в очередной раз спровоцировали, — заявил дипломат в своем выступлении на сентябрьской сессии Совета управляющих МАГАТЭ.— При этом на фоне непрекращающегося лавинообразного “наката” Запада иранскую реакцию в виде запуска 16 каскадов центрифуг можно расценить еще как весьма сдержанную».
Если бы СВПД действовал в полноценном виде, то, по мнению Михаила Ульянова, «он снимал бы практически все имеющиеся озабоченности в отношении ядерной программы Ирана». «Первопричина положения дел вокруг СВПД неизменна — односторонний нелегитимный выход из него США, продолжающаяся политика “максимального давления” на Иран и отказ от финализации переговорного процесса по реанимированию СВПД, — подчеркнул постпред РФ.— Неоднократно звучавшие подтверждения иранской стороны о готовности довести до ума проект восстановительного пакета документов, а также наши с Китаем многочисленные попытки поспособствовать этому процессу так и не встретили должного отклика ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, ни в столицах стран “евротройки”».
Михаил Ульянов призвал западные страны «отказаться от разрушительной политики, не нагнетать обстановку вокруг иранской ядерной программы и пересмотреть подходы, которые ведут к сужению пространства для дипломатического процесса по восстановлению СВПД».
