Скажите, а вас тоже соцсети завалили роликами а-ля «Сколько мужчина должен на тебя тратить?» Подходит молодой паренек к москвичке и спрашивает: «Сколько ты зарабатываешь в месяц?» Иные мнутся, но большинство режет прямо в лоб: пятьсот тысяч, миллион, два! Какие-то фантастические суммы. Все из выборки оказываются блогерами, коучами. Все при этом в джинсах из масс-маркета. Но «зарабатывают» миллионы.
Однако это ладно. Дальше девицу спрашивают: «Сколько мужчина должен зарабатывать?» И идут какие-то космические суммы: «Два миллиона, три…» В месяц! Ну и, наконец, последний вопрос, ради которого все и затевалось: «Сколько парень должен тратить на тебя?» В более радикальной версии звучит как: «Сколько должен тебе отдавать?» Не муж, а какой-то всего-навсего парень.
Угадаете желаемые суммы? Ну хотя бы примерно? А?
200−500 тысяч и даже миллион. Стоит такая, волосишки жиденькие, мясишка на ручках-ножках нет, лицо как у камбалы — должен, говорит, парень тратить на меня триста тысяч в месяц!
Я не знаю, кто это снимает, но люди очевидно нащупали новое больное место: у нас выросла обширная категория молодых женщин, которые верят, будто всегда должны чего-то стоить. А так как чувство собственной значимости у молодых и залюбленных поколений крайне высоко, то цену себе девушки набивают огромную.
Как они получились? Кто их воспитал? Ведь даже в моем детстве, которое пришлось на 1990-е, нас пугали перспективой стать проститутками. Это только в миниатюрах Петросяна тогда шутили, будто среди девочек модно мечтать о соответствующей карьере. В реальности я не видела среди ровесниц ни одной, кто бы хотел быть проституткой или содержанкой. Было, знаете ли, не принято.
Я бы даже сказала, что непринятым такое считалось чуть ли не до конца 2010-х. Вспомните бум инстадив. Когда эскортницы и прочие повалили в Instagram, они изображали из себя кто фитнес-блогера, кто коуча. На деловые мероприятия эскорт регистрировали в качестве деловых леди, корреспондентов, они бились, чтобы получить хоть какие-нибудь справки, бейджи. Наши модели, артистки, певицы, засветившиеся в дубайских точках притяжения эскорта, выдумывали, будто у них там концерты. Проститутки постили странные видео о том, что в Дубай летят проводить мастер-классы, словно они незаменимые мастерицы и вообще коучи.
А что сейчас? Лет пять уже проституция легитимизирована! Девушки в той же «инсте» с гордостью рассказывают, что не работают, живут на содержании. Во всех соцсетях валом валят видеоуроки о том, как выгодно найти мужчину и не работать. Давно уже прошли шквалом тренинги, на которых учили, где этого дурака найти. Теперь учат, как удержать и заставить его отдавать больше. Гуру марафонов и тренингов выступают под лозунгами «Никогда не давай бесплатно!» Обучают, что доступ к сексу мужчина должен заработать. Даже в супружеской паре. Я стала встречать посты, в которых супруги показывают, что мужчину пускают в спальню только после подарка или денег. На квартиру со спальней, я так понимаю, зарабатывает тоже муж.
Тюфяков и увальней, которые в принципе должны быть эволюцией исключены из размножения, у нас, конечно, много. Но много и нормальных мужчин, которые сегодня попросту не могут соответствовать сформировавшимся под воздействием масс-культуры ожиданиям. Помните, я рассказывала про анализ приложений для знакомств и разных ТГ-каналов, где разоблачают неадекватов из этих приложений? Неадекватов, конечно, много. Но все чаще появляются жалобы девушек на то, что молодые люди не вызывают им такси для приезда на первое свидание. Даже возмущаются, что вызвали, но эконом, а девица из Мытищ себя не на помойке нашла. Жалуются на плохой ресторан. Что парень заказал только кофе — дескать, подозрительно, экономит, за нее заплатил три тысячи, сам выпил лишь кофе, не нищеброд ли? Среди молодых женщин появился своего рода кодекс — набор устоявшихся услуг и подарков, которые нужно ей предоставлять в процессе ухаживаний. И каждому предписана сумма. Типа, если на первом свидании потратил меньше 5000 рублей, то лучше не связываться, если к пятой встрече не подарил сто роз, то не ценит, если через два месяца свиданий не передал ей свою банковскую карту, надо искать нового.
Поверьте, я не преувеличиваю: это все не только открыто и широко муссируется в сети — продавать себя даже обучают на разных курсах женских премудростей. Которые кратко можно обозначить как «Дай! Дай! Дай!». Девушек учат «ценить себя», показывать, что они дорогие. Вокруг «Дай!» образовалась целая индустрия по пусканию пыли в глаза: учат, как вести себя «по-дорогому», как показать, что ты привыкла к роскоши, как выглядеть на миллион, как платье из «Ценореза» выдать за Dior. Клип «На лабутенах» стал страшной реальностью.
На днях в Госдуме затронули тему лицензирования «образовательной» деятельности блогеров, обещают заставить их получать лицензию. Шуму поднялось! Как так, лерчеки-артемчики могут выбыть из строя? Слушайте, у нас главная опасность отнюдь не в лерчеках, которые науськивают тратить деньги. Не в Блиновской, что учила несбыточным мечтам. Мне кажется, сегодня наибольшая беда женских курсов и вебинаров — в обучении себя продавать. Или, как твердят гуру профурсеток, «ценить». Если хотя бы их Рособрнадзор выбьет из обоймы, мы существенно выдохнем.
Ну невозможно же. Во-первых, это элементарно смешно. Во-вторых, страшно. Что такое проституция, мы прекрасно знаем. И рисков в такой проституции, где «ценят себя» на такси бизнес-класса, 100 роз и 300 тысяч в месяц, немногим меньше, чем несли плечевые на трассе в 90-е.
Наконец, это удар по демографии. И я отнюдь не ловчу пристегнуть свои тезисы к государственной повестке. Я серьезно. Конкретно те дурочки, которые ценят себя, но не могут трезво посмотреть на свои утиные физии в слипшихся ресницах, — они же в конечном счете останутся одни. Дело даже не в том, что они не нарожают нам новых граждан — это будут несчастные нереализовавшиеся женщины с огромным комплексом, ведь они шагнут в зрелость с убеждением в собственной ничтожности, низкорейтинговости. И с одиночеством. Их учили ценить себя на такси бизнес-класса, первое свидание хотя бы в 5000 рублей и еженедельный букет роз в два обхвата, а никто ни разу так и не прислал им тех роз. И уж, конечно, не отдал свою банковскую карту.
И где-то останутся в одиночестве нормальные, здоровые, образованные мужчины, настроенные на семью с квартирой, дачей, машиной, отпуском у моря. Они не найдут пару, не создадут эту самую семью. Кто-то вообще не сможет завести ни единого романа только потому, что предназначенной ему спутнице успели промыть мозги и влить в них установку на продажу себя и ожидание богатого, который будет прямо платить ей за внимание.
Вы знаете, я выросла в очень непростой среде. Это самая страшная рабочая окраина Тюмени. Мы с мамой жили в пансионате, где у всех были комнатки по 9 и 12 кв. м. У нас по коридорам шатались пьяные, несколько раз они нам вышибали дверь. Я боялась ходить одна на свой восьмой этаж — на лестнице ребенка могли схватить. Между прочим, ничего с тех пор в тех пансионатах не изменилось: в 2021 году девочку Настю из моего дома детства схватили в пансионате, изнасиловали и упаковали в полиэтилен. В моем детстве это тоже было, мы все очень боялись.
Но знаете, чего мы боялись еще больше? Стать проститутками! Нас пугали, что если мы будем плохо учиться, плохо себя вести, гулять с плохими компаниями, то станем проститутками. Я лично страшно боялась остаться в своем пансионате и сгнить там. Моя мама больше всего боялась, что мы не успеем получить полагавшуюся нам квартиру и уехать оттуда. Это было очень страшно.
Но необходимость продавать себя меня пугала еще больше, чем жизнь в районе, где девочек хватают прямо из-под двери и сажают в мешок. Пансионат казался дном, однако проституция вовсе виделась концом жизни.
Я знаю много девочек, которые рвали жилы, чтобы выбраться из нашего района и вообще из неблагополучных окраин провинциальных городков. Мы учились, читали книги, осваивали языки. Все, чтобы, если говорить совсем грубо, не докатиться до нищеты и необходимости продавать себя.
Сегодня девочек со школьных лет учат обратному: как выгоднее продать себя, чтобы ничего не делать, не учиться и не работать. Жуть какая.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
