85 лет назад, в конце августа 1939 года, завершились активные боевые действия в ходе пограничного конфликта на реке Халхин-Гол. Красная армия совместно с монгольскими частями нанесла поражение японским захватчикам, вторгшимся на территорию Монгольской Народной Республики.
ФСБ впервые опубликовала хранящийся в архиве документ допроса взятого в плен в числе более 640 тыс. японских военнослужащих после разгрома Квантунской армии в 1945 году старшего унтер-офицера японской армии Хаяси Кадзуо. Он признался, что с октября 1938 года по февраль 1941 года проходил службу казначеем в части «Исии Сиро», названной так по имении ее командира, которая вела под Харбином разработку бактериологического оружия для применения против советских войск. «В 1939 году во время столкновения японских войск с советскими войсками на границе Монголии по распоряжению японского военного командования часть “Исии Сиро” произвела три опыта по заражению местности с целью поражения войск противника», — сообщил на допросе 15 января 1947 года военнопленный.
Сам он был назначен интендантом отряда, действовавшего на границе с Монголией. «3 июля 1939 года отряд выехал на границу Монголии в район боевых действий и остановился на участке восточнее озера Мохорехи. В этом районе отряд несколько раз менял позицию. Опыты по заражению местности брюшнотифозными бактериями были произведены в ночь на 29, 30 и 31 августа 1939 года. Первые два опыта были произведены по распоряжению командующего Квантунской армии генерал-полковника Уэда [Кэнкити], третий опыт производился по распоряжению самого Исии Сиро», — сообщил Кадзуо. По его словам, «при отступлении японской армии выбиралась местность, где предполагалось сосредоточение частей Красной армии, и эта местность заражалась. Для распространения бактерий применялись воды рек Харуха и Хорустен».
Использование бактериологического оружия
По словам Кадзуо, примерно с 1936 года в 30 км южнее Харбина в поселке Хейбо был создан военный городок с частью «Исии Сиро», занимавшейся опытами по разработке оружия с применением чумы, брюшного тифа, дизентерии и других бактерий. В центре городка было размещено четырехэтажное здание лаборатории, где производились опыты воздействия бактерий на живой организм и разрабатывались практические методы применения бактерий в будущей войне. Более того, из частей Квантунской армии туда направляли унтер-офицеров для шестимесячных курсов обучения как обеззараживанию местностей, зараженных бактериями, так и заражению местности. Как отмечал Кадзуо, на военном заводе в Мукдене были разработаны особые снаряды для бактериологического оружия, а испытания бактерий шли на заключенных из харбинской тюрьмы.
Как отметили в ЦОС, после разгрома главных сил японской Квантунской армии в ходе Маньчжурской стратегической операции (9−19 августа 1945 года) органы госбезопасности провели в лагерях японских военнопленных масштабную работу по выявлению лиц, причастных к разработке бактериологического оружия.
На международном военном трибунале в Токио, проходившем с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года, были осуждены 25 японских военных преступников. К началу процесса в распоряжении как американских, так и советских спецслужб имелись свидетельства о наличии у Японии бактериологического оружия. «Поначалу американская сторона проявила заинтересованность в отношении сведений, полученных от японских военнопленных, находившихся в Советском Союзе. Однако уже в конце 1946 года американское обвинение решило не принимать во внимание материалы, собранные советской стороной», — отметили в ЦОС ФСБ.
На судебном процессе в Хабаровске
