Советская субмарина К-129 затонула на пятикилометровой глубине со всем экипажем. Считалось, это гарантировало, что ни лодку, ни экипаж никто больше никогда не увидит, и в СССР отказывались всерьез обсуждать возможность ее подъема американцами. Однако в ходе сверхсекретного проекта «Азориан» ЦРУ и американским инженерам удалось невозможное: поднять фрагмент затонувшей субмарины, изучить советские торпеды и похоронить тела шестерых моряков. О том, как это получилось — в материале «Газеты.Ru».
Не вышла на связь.
К-129 была субмариной проекта 629. Это было первое поколение советских подводных лодок с баллистическими ракетами, каждая из которых могла нести по три ракеты средней дальности. В конце февраля 1968 года К-129 отправилась нести очередное дежурство по Тихому океану в район к северу от Гавайев для того, чтобы в случае начала войны иметь возможность подойти к американским берегам для пуска ракет.
Приблизительно 11 марта связь с ней прервалась, и лодка не подала обычный радиосигнал при пересечении 180 меридиана. Поначалу советское командование не увидело в этом ничего подозрительного. Связь с подводными лодками в целом носит эпизодический характер, и в большинстве случаев субмарине для этого надо либо всплыть, либо выпустить буксируемую антенну, если такая имеется. И то, и другое, как и само использование радиопередатчика, демаскирует лодку, поэтому они и так регулярно могут замолкать, если маневрируют вблизи потенциального противника. В конце концов, могло сломаться само оборудование связи.
После двухнедельного молчания командование советского флота по открытой связи отправило приказ немедленно нарушить радиомолчание и связаться со штабом, невзирая на обстоятельства. Когда этого не произошло, в штабе забеспокоилось: даже если на субмарине сгорело все радиооборудование и запчасти к нему, она все равно должна к этому времени экстренно вернуться на базу. Понимая это, ~СССР отправил множество кораблей и разведывательных самолетов прочесывать весь север Тихого океана, чтобы найти хотя бы масляное пятно на поверхности, которое зачастую остается от затонувшей подлодки. Поиски ничего не дали, и на этом история К-129 должна была закончиться: стало ясно, что экипаж, скорее всего, больше никто никогда не увидит.~
Однако история на этом не закончилась. Американский флот догадывался, с чем может быть связан внезапный всплеск поисковой активности советского ВМФ, и решили негласно присоединиться к поискам. Специалисты по борьбе с подлодками бросились анализировать записи системы SOSUS (Sound Surveillance System, звуковая система наблюдения) за 11 марта и искать на них аномалии. SOSUS — это обширная сеть принадлежащих США микрофонов-гидролокаторов, расположенных в разных участках мирового океана. Их основная цель — фиксировать шум винтов и двигателей субмарин и определять направление на него, что считается основным средством обнаружения погруженных лодок. В то же время, потопление субмарины обычно происходит очень громко, независимо от причин, звуки слышно с большего расстояния, чем винты. Спустя какое-то время специалисты нашли в записях за 8 марта необычный шум, похожий на мощный одиночный взрыв или имплозию (взрыв, направленный внутрь).
Нанеся на карту определенное несколькими микрофонами направление и вычислив задержку сигнала, ВМФ США смог определить место аварии К-129 с точностью до пяти миль (9 км). Оно находилось в области с примерными координатами 40° с. ш., 180° д., ровно на полпути между Гавайями и Северными Курилами, в сотнях миль от того места, где СССР вел поиск. Дно в этом районе обследовали с помощью атомной подводной лодки (АПЛ) специального назначения Halibut, способной зависать в толще воды и погружать на семикилометровую глубину фото- и видеокамеры системы FISH. После получения тысяч фотографий лежащей на дне К-129 у ЦРУ и командования ВМФ созрел план.
Пять тысяч метров под водой.
Американцы захотели детально изучить затонувшую субмарину. С одной стороны, в США знали, что проект 629 устарел еще до ввода в эксплуатацию, поскольку лодка несла только три жидкостных ракеты вместо 16 твердотопливных, как на современных ей субмаринах «Джордж Вашингтон». Кроме того, дизельные подлодки сильно уступали атомным при действиях в океане, а методы борьбы с ними были отработаны еще во Вторую мировую. ~С другой стороны, интересна была не столько сама лодка, сколько точные характеристики ее ядерных ракет, равно как и устройство криптографического оборудования. Наконец, это был единственный шанс для американских специалистов воочию видеть элементы конструкции советских субмарин.~ Поэтому было принято решение начать одну из самых масштабных и секретных операций в истории ЦРУ. Ее назвали «проект Азориан».
Лодка лежала на глубине около пяти километров. АПЛ «Курск» затонула на глубине всего в сотню метров и спустя 30 лет, но ее подъем все равно считался очень сложной задачей. Подъем К-129 в 1970-е годы же мало бы кто согласился всерьез обсуждать — как минимум, такую гипотетическую возможность в СССР даже не рассматривали. ~США для этого пришлось построить специальное судно уникальной конструкции, подводную баржу для скрытной перевозки устройства захвата и массу вспомогательного оборудования. Судно получило имя Hughes Glomar Explorer и было оформлено как геологоразведывательное.~
Для прикрытия в научные журналы вбросили статьи о донных железомарганцевых отложениях как о ценном источнике сырья. Интересно, что эту идею сочинили на скорую руку, но статья всерьез заинтересовала геологов, и в 2010-х годах несколько компаний получили контракты на настоящую промышленную геологоразведку таких отложений. Но в начале 1970-х это «заинтересовало» только миллиардера Говарда Хьюза, близкого к Пентагону и ЦРУ, прототипа героя фильма «Авиатор» с Леонардо Ди Каприо. Именно от имени его горнодобывающей компании Glomar Explorer начал свою первую экспедицию в 1974 году. Бывшие участники проекта вспоминают роскошные условия на судне: на его борту был спортзал, кинозал с огромным набором пленок и столовая, где регулярно подавали лобстеров и стейки из премиальных отрубов.
В июле 1974 года судно заняло позицию над затонувшей подлодкой и зафиксировало ее с помощью маневровых двигателей. Внешне в Glomar Explorer не было ничего примечательного, но в его днище была широкая прорезь в несколько десятков метров длиной, и над ней располагались подъемные краны и другое оборудование, чем-то напоминающее нефтебурильное. Его описание в общих чертах было опубликовано ЦРУ в разные годы.
Когда Glomar Explorer оказалось на месте, краны стали опускать в отверстие захватное устройство, прозванное «Клементиной». Оно состояло из продольной балки с закрепленными на ней поперечными механизированными «когтями», способными поддеть затонувший объект под дно. Когда верхняя часть «Клементины» поравнялась с водой, к ней прикрепили вертикальную стальную трубу толщиной около полуметра и продолжили погружение. Затем к этой трубе привинчивали еще одну, такую же, и постепенно длина подвеса из труб выросла до нескольких километров. По схожей технологии, например, проводят глубокое бурение, постепенно опуская головку бура.
Важно понимать, что в проекте были десятки мелочей, без которых подъем был бы невозможен. Например, на «когтях» были установлены мощные водометы, которые должны были сдувать рыхлый донный материал и позволить захвату зайти под лодку. Или, например, при зацепе устройство захвата опиралось на четыре расположенные по углам механизированные «ноги», потому что без точки опоры невозможно давить на дно и лодку. Трубы колонны-подвеса ввинчивались одна в другую против часовой стрелки, и потому Glomar Explorer с помощью маневровых двигателей создавал усилие, поворачивая корабль вокруг своей оси в эту сторону, чтобы предотвратить раскручивание.
Поскольку в ту эпоху не было GPS, для точного поддержания позиции судна на океанское дно установили несколько гидроакустических ответчиков. Эти ответчики принимали непрерывно посылаемые Glomar Explorer акустические сигналы и возвращали их назад, так что благодаря измеряемой задержке автоматика могла вычислить позицию судна с точностью до нескольких метров. Если бы хоть что-то из перечисленного или десятков других компонентов не работало, операция бы провалилась. Большую часть этих деталей рассказали сами участники проекта в интервью для документального фильма «Азориан: подъем К-129» режиссера Майкла Уайта.
В итоге когти «Клементины» смогли погрузиться в грунт и подцепить переднюю половину подлодки, начав ее подъем (при потоплении от субмарины отломилась корма). Попасть в обломки К-129 удалось за счет установленного на захватном устройстве сонара. Пятикилометровый подвес из труб не жесток и неизбежно гнется под действием течений, и потому маневровые двигатели должны были быть установлены на самой «Клементине». Маневрировать она должна была одновременно с судном на поверхности, а управляли этим процессом с помощью многочисленных телекамер, соединенных с кораблем по кабелю, проложенному по трубе.
После того, как когти (или клешни) «Клементины» прочно захватили переднюю часть К-129, процесс запустили в обратном порядке. Теперь краны Glomar Explorer вытягивали устройство за трубы, а инженеры одна за другой отсоединяли их под подвеса. На полпути как минимум один из когтей «Клементины» отломился, что привело к разрушению подцепленного 30-метрового фрагмента субмарины. Его задняя часть вместе с торчащей сверху рубкой, где располагались ракеты и шахта для их запуска, упала обратно на дно, а в когтях остался 12-метровый носовой сегмент. Оторвавшаяся часть упала обратно на дно и разломилась на мелкие куски, так что больше не подлежала подъему, хотя именно в ней находилось самое интересное.
Проверить, действительно ли обломок упал на дно и не был поднят, невозможно. Изначально в 1970-х годах, ~когда об «Азориане» появились первые слухи, американские власти обманывали общественность, уверяя, что операция завершилась провалом~ и поднять им удалось только мелкие, не представляющие интереса детали. Даже если упавшая часть разбилась на многие обломки, тянуть со дна мелкие вещи неизмеримо проще, чем крупные. Невозможно себе представить, чтобы американская разведка покорно махнула рукой на оторвавшийся кусок, ради которого затевалась эта многолетняя операция, и не попыталась поднять хоть что-то.
Что удалось поднять.
Но и в носовом фрагменте, поднятым сквозь прорезь дна, находилась масса интересных вещей. Во-первых, удалось достать две ядерные торпеды. Во-вторых, при обыске обломков удалось обнаружить массу технических документов, включая инструкцию по эксплуатации баллистических ракет. Их дополняли множество отчетов, методичек, инструкций, приказов и других элементов военной бюрократии. По некоторым данным, удалось вытащить даже шифровальные книги и криптографическое оборудование. В теории, мог уцелеть размещенный в носу гидролокатор. Наконец, выяснилось бесчисленное множество мелких деталей вроде точной толщины топливного отсека, конструкции люков и палуб, используемого материала — словом — настоящая кладезь для военно-морской разведки. Попалась даже книжка кого-то из подводников: «Короткие истории американского Запада: ковбои и индейцы».
Вместе с тем в носовом отсеке удалось идентифицировать тела шести погибших моряков. По ним провели отпевание и захоронили в море, по военно-морскому обряду. В 1990-х годах видеозапись похорон вместе с поднятой рындой (колоколом) лодки и советским флагом, которым покрывали гробы, передали правительству РФ.
Не до конца ясно, отчего именно погибла лодка. Советский адмирал Виктор Дыгало считал, что причиной стало столкновение с американской субмариной Swordfish, которая как раз в это время действовала на севере Тихого океана и получила повреждения. Эту версию он отстаивал и в интервью для фильма Уайта. Однако в XXI веке в японской прессе 1970-х были обнаружены фотографии этой субмарины в порту, на которых видно, что у нее был погнут перископ, но корпус цел.
Другие версии включают внезапно возникшие проблемы с жидким ракетным топливом или торпедами. Самую полную версию привел капитан Джек Ньюман, американский офицер-подводник, попавший внутрь поднятой К-129 одним из первых. Он проанализировал звуки, зафиксированные станциями SOSUS и сопоставил их с имеющимися на субмарине записями в журналах, что позволило ему реконструировать события.
По его мнению, катастрофа произошла 11 марта примерно в 22 часа по Петропавловску (часы в носовом отсеке замерли на отметке 22:10). Примерно в 21:20 командир лодки капитан первого ранга Владимир Кобзарь приказал совершить несколько резких разворотов, чтобы прослушать гидролокатором слепые зоны позади лодки (свидетельства этого есть в поднятой документации). Это был стандартный маневр советских субмарин, за которым обычно следовало всплытие на перископную глубину и поднятие РДП — его, как и перископ, хорошо видно на обломках.
Хотя считается, что погруженным субмаринам волны не угрожают, это не совсем так. При сильном волнении рубка лодки на перископной глубине может оказываться на поверхности, а в тот вечер на море был шторм. Ньюман считает, что одна из волн отразилась от торчащей рубки, поднялась вверх и залила РДП. Обычно оно на это рассчитано, но шноркель К-129 мог быть поврежден, что и стало причиной катастрофы. Через него вода попала в кормовой аккумуляторный отсек, приведя к короткому замыканию. Это, помимо поломки самих батарей, вызвало резкое выделение токсичных газов и пожары, которые через какое-то время привели к реакции между жидкими компонентами топлива баллистических ракет (по сути их запустили внутри корпуса).
Истинную причину, вероятно, удастся установить лишь подводным археологам будущего после полного ознакомления с обломками К-129. Поскольку значительная часть документов до сих пор не рассекречена, неизвестно, когда американцы закончили изучение ее остатков, но считается, что проект «Азориан» завершился в 1974 году.
