Работники с низкими зарплатами не имеют возможности улучшить производительность труда и выйти на более высокие доходы, потому попадают в «ловушку бедности». При этом доход наиболее оплачиваемых работников может вовсе не зависеть от производительности труда в отрасли. Причины такого разрыва и пути решения проблемы описали в статье «Производительность труда, уровень и качество жизни населения России: динамика изменения и современные тенденции взаимовлияния» эксперты Елена Вашаломидзе из Всероссийского научно-исследовательского института (ВНИИ) труда и Михаил Дудин из Института проблем рынка РАН. Статья опубликована в последнем выпуске журнала «Социально-трудовые исследования» ВНИИ труда, с ней ознакомился РБК.
Они предлагают комплекс мер для решения проблемы — от отказа от рентно-сырьевой модели роста экономики до повышения уровня жизни населения и ценности труда.
Последнее может быть осуществлено с помощью выплаты государством «срочного гарантированного дохода» для тех экономически уязвимых граждан (работающих и безработных), кто заинтересован в повышении уровня образования и, как следствие, собственной производительности труда. Как пишут авторы, такой инструмент мог бы стать адресной версией безусловного базового дохода — меры поддержки всего общества, концепция которой рассматривалась во многих странах, в том числе в России (в 2020 году идею, в частности, озвучивал зампредседателя Совета безопасности Дмитрий Медведев).
Причины «ловушки бедности»
Авторы статьи приводят данные Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), согласно которым в России за десять лет с 2011-го по 2021 год производительность труда, рассчитываемая как отношение ВВП в постоянных ценах к общей численности рабочей силы, сокращалась в среднем на 1% в год, в то время как в странах ОЭСР она росла на 5% ежегодно.
Вдобавок в России высок разрыв в оплате представителей разных отраслей (здесь лидер — добывающий сектор), а также между когортами самых низкооплачиваемых и высокооплачиваемых работников. В среднем 10% самых низких зарплат в 13 раз меньше, чем 10% самых высоких зарплат. Наибольший разрыв зафиксирован в научно-технической сфере, где минимальная начисленная заработная плата почти в 19 раз меньше максимальной, ссылаются авторы на данные Росстата по итогам 2021 года. Такой разрыв негативно влияет на отраслевую производительность труда, отмечают Вашаломидзе и Дудин.
Между тем анализ взаимосвязи средней зарплаты и производительности труда в отраслях показал, что доходы 10% самых высокооплачиваемых работников практически не связаны с производительностью труда в отрасли. Для группы самых низкооплачиваемых ситуация обратная. «Это означает, что наиболее уязвимые в социальном и экономическом плане работники должны прикладывать максимум усилий, чтобы обеспечить уровень производительности труда, который, в свою очередь, позволит обеспечить им минимум доходов, достаточных лишь для частичного удовлетворения физиологических потребностей», — говорится в статье. Неравенство в оплате труда и низкие доходы и создают «ловушку бедности», не позволяя и не мотивируя работников с минимальной оплатой повышать уровень образования и производительность.
Концепция срочного гарантированного дохода
Решение проблемы низкой производительности труда в российской экономике требует действий по двум направлениям, полагают авторы статьи. С одной стороны, они предлагают отказаться от рентно-сырьевой модели роста национальной экономики, сократить уровень присутствия государства в добывающих и перерабатывающих отраслях, стимулировать конкуренцию, а также роботизацию и автоматизацию рабочих процессов (чтобы не было необходимости в низкоквалифицированном труде).
С другой стороны, нужно обеспечить повышение уровня жизни.
Эксперименты с выплатой безусловного базового дохода проводили Бразилия, Иран, Кения, Финляндия.
Вашаломидзе и Дудин указывают, что у такой массовой выплаты есть недостатки: она плодит иждивенчество, стимулирует рост инфляции и может замедлить рост экономики. Поэтому они предлагают более адресную версию — срочный гарантированный доход. Это выплата, предоставленная на определенный период времени и только тем экономически уязвимым работникам и ищущим работу безработным, которые демонстрируют готовность к дальнейшему профессиональному росту и непрерывному обучению.
Критика идеи
Логика классической концепции безусловного базового дохода не связана с производительностью труда, этот инструмент нацелен на сокращение неравенства доходов и повышение спроса в экономике, напоминает профессор Финансового института при правительстве РФ Александр Сафонов. Лоббистами безусловного базового дохода в развитых странах зачастую были крупные корпорации, добавляет он.
Что касается поддержки тех малоимущих, кто нацелен повышать свой профессиональный уровень и выходить на рынок труда, то в России и других странах уже существует инструмент — социальный контракт, говорит эксперт.
Мониторинг применения социального контракта по итогам 2021 года, проведенный в прошлом году Общероссийским народным фронтом, указывал на недостаточную эффективность этого инструмента в России для преодоления бедности.
«В России проблема производительности труда связана со структурой экономики. У нас мало отраслей, создающих добавочную стоимость, то есть новые сложные продукты. Кроме того, мы пожинаем плоды подхода 1990-х годов, когда дешевая и высококвалифицированная рабочая сила должна была привлечь в страну инвестиции: желаемый приток капитала не случился, а зарплаты остались низкими», — указывает Сафонов.
Проблему может решить последовательное повышение стоимости труда с помощью повышения МРОТ, полагает он. «Экономика устроена так: чем дороже рабочая сила, тем больше стремление капитала заместить живой низкоквалифицированный труд машинным трудом. Это приводит к тому, что квалификация работников растет и, как следствие, их зарплаты», — подытоживает экономист.
МРОТ в России на 2023 год установлен в размере 16 242 ₽ в месяц. РБК направил запрос в Минтруд.
Инна Деготькова
